Максим Мейстер - Хомяки, или О судьбе с розовыми пальцами

В любую секунду готовый сигануть обратно Андрей вышел, запер за собой дверь кабинета и, стараясь внешне сохранять спокойствие, зашагал по коридору к лестнице, ведущей вниз, на первый этаж.

«Только бы никто не попался на встречу!»

Сердце уже добралось до висков.

Вот и проходная. Пожилой вахтер уткнулся в книгу. Он тоже недавно пообедал.

Андрей не стал будить человека. Зачем? Стараясь не шуметь, пролез сквозь вертушку, благо еще не успел приобрести профессорских габаритов. Тихонько открыл дверь и вдохнул какого-то по-особому сладкого в этот день уличного воздуха.

Торопливо, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, Андрей зашагал по дорожке. «Только бы в окна никто не глядел…» Скоро молодой ассистент скрылся среди деревьев и перевел дух.

– Надеюсь, никому не придет в голову за оставшиеся два часа зайти в гости к Арнольду Яковлевичу? – Андрей немного постоял в придорожном лесу, подышал свежим воздухом, посмотрел на еще не темное небо и медленно пошел на автобусную остановку. На душе было тревожно, но одновременно с этим как-то радостно и приятно, словно бы удалось облапошить хитреца, которого до этого никому не удавалось обмануть.

Забираясь в автобус, Андрей усмехнулся:

«Надеюсь, профессорские „крысы“ не будут слишком возмущаться и не расскажут Арнольду Яковлевичу о необычно рано начавшейся ночи… Хоть какое-то разнообразие для них, бедолаг…»

Андрей вдруг почувствовал слабые угрызения совести. «Не думаю, что из-за одного дня полетит десятилетняя статистика!» – возмущенно ответил он ей.

Заплатив за проезд, беглец принялся смотреть в окно.

– А скорее всего, не изменится ничего… Ни-че-го… Как для них, так и для меня… – Андрей загрустил. – Один день ничего не решает… Просто «отклонение в пределах нормы», как говорит Арнольд Яковлевич… Два лишних часа. Что мне с них? Домой неохота. Может, проехаться по книжным магазинам, купить что-нибудь о смысле жизни? Сейчас всего полно. Может, что толковое попадется, а не только инструкции о том, как получше устроиться в лабиринте?…

Выйдя на несколько остановок раньше, чем обычно, Андрей направился к большому книжному супермаркету.

– Только кажется мне, что это один из тех немногих вопросов, для решения которого не найти готовых рецептов…

– Это что еще такое?… – Арнольд Яковлевич пришел на работу, привычно разделся, сел за стол, просмотрел бумаги… Сейчас он держал в руках странный рукописный лист, прикрепленный к ежедневному отчету из лаборатории, который составлял Андрей.

Профессор вчитался в непонятный лист: «Заявление. Прошу…»

– Это что еще такое?! – повторил Арнольд Яковлевич громче. – Андрей!

Ассистент вышел из лаборатории с виноватым видом:

– Да, Арнольд Яковлевич…

– Ты чем это занимаешься?!

– Только что хомяков закончил рассаживать…

– Я не о том! – профессор снял очки, но, не найдя, чем протереть, надел обратно на нос. – Что вот это такое?!

Арнольд Яковлевич потряс бумагой. Андрей тихо откликнулся:

– Заявление. По собственному желанию…

– Почему? – Арнольд Яковлевич вдруг успокоился.

– Устал…

– От чего это ты устал, интересно знать?

– От бессмысленности…

– И чем тебе поможет это заявление? – профессор насмешливо смотрел сквозь толстые стекла.

Андрей растерянно стоял в дверях и попытался что-то промычать:

– Ну…

Менторским голосом профессор отчеканил:

– Послушайте меня, молодой человек! Ваши внутренние метания – это ваше дело, но человек должен работать. Потому что таковы правила нашей жизни. Если ты думаешь, что безделье поможет тебе обрести смысл жизни, то глубоко ошибаешься. Если он и есть, то никак уж не зависит от того, где и как ты работаешь!… Если хочешь знать, ты просто слабак, который убегает при первых же трудностях!…

– Убегает?… – повторил Андрей. Он не ожидал такого напора.

– Именно! Если выражаться твоими упадническими терминами, ты хочешь поменять одну бессмысленность на другую, вот и все! И поверь моему опыту, лучше уж иметь дело с той, которую лучше знаешь, и за которую лучше платят!

Профессор криво усмехнулся. Андрей тихо ответил:

– Да, можно бежать по привычному тоннелю, а можно от отчаяния броситься в первый попавшийся боковой, но при этом все равно останешься в лабиринте… Извините…

Ассистент подошел к столу и протянул руку. Взял заявление с просьбой об увольнении и скомкал его в комок.

– Вот, молодец… – успокоился профессор. – И чтобы я больше таких глупостей у себя на столе не находил! Еще месяц без ассистента работать, это знаете ли… Как там наши крысы?

– Все как обычно… – откликнулся Андрей. – Только с Новичком что-то непонятное второй день…

– Новичком?…

– Ну, это молодой белый хомячок, которого мы подсадили к Профессору…

– Ах, да! Ты же мне говорил… – Арнольд Яковлевич равнодушно переложил пачку с отчетами с одного угла стола на другой. – Извини, пока данные не смотрю. Юбилей, знаешь ли. Старые друзья… Поздравления, тосты… Голова болит…

– Так ведь несколько дней уже прошло! – удивился Андрей.

– Ничего, до моих лет доживешь, поймешь… – Арнольд Яковлевич достал из кармана пиджака таблетку, положил под язык, налил в стакан воды из графина. – Это по молодости все на следующий день проходит, а вот… Ладно, иди, работай!

– Отдыхайте, Арнольд Яковлевич, – сочувствующе произнес Андрей и вернулся в лабораторию. Он подошел к седьмому кубу, остановился, развернул смятое заявление и перечитал.

– Да, это глупость… – вздохнул Андрей. – Это просто попытка убежать от бега! – Андрей усмехнулся невольному каламбуру. – А ведь чтобы перестать бежать, недостаточно сменить направление бега. Надо остановиться!… Так ведь Новичок? – Андрей повернулся в сторону седьмого куба, в котором, несмотря на утро, сидел белый хомячок.

– Арнольд Яковлевич… – Андрей выглянул из лаборатории. – Все-таки я хотел бы сказать на счет Новичка…

– Новичка? Ах, да! Ты мне недавно что-то говорил… – профессор лениво оторвался от листа бумаги, на котором что-то писал… или рисовал. – Что с ним такое?

– Не знаю, – пожал плечами Андрей. – Что-то странное творится… Он уже несколько дней не выходит в лабиринт!

– Как это?

– Не ходит и все! Весь день сидит в кубе. Как с утра посажу, так и сидит!

– Не может быть! – уверенно сказал профессор. – Как же он ест? А самки, что, к нему сами приходят?

– Нет, он просто сидит весь день и смотрит сквозь стекло… Я проверил! – заметив недоверие в профессорских глазах, добавил Андрей. – Я потому сразу и не сказал вам, что хотел убедиться…

– Ну, пойдем, посмотрим… – Арнольд Яковлевич встал и пошел в лабораторию, в которую не заходил уже больше недели. – Показывай…

Андрей подвел профессора к седьмому кубу и показал на белого хомячка.

– Сидит…

– Вижу… – серьезно сказал профессор. – И что, действительно уже несколько дней не ходит в лабиринт?

– Ни одной лапкой!

– Обычно молодые крысы не болеют, но все равно проверь-ка его…

– Ой, а я и не подумал! – стукнул себя по лбу Андрей. – Простите!

– Ничего… – снисходительно откликнулся профессор.

Андрей открыл дверцу в куб и осторожно вытащил Новичка…

– Пользоваться-то научился?… – недоверчиво спросил Арнольд Яковлевич, увидев, что ассистент подходит к хитрому прибору, расположенному совсем рядом с клетками.

– Теоретически, – сказал Андрей. – На практике еще не приходилось, необходимости не было. Но инструкцию изучал внимательно…

– Посмотрим… – Арнольд Яковлевич подошел вслед за ассистентом.

Андрей посадил хомячка в небольшой прибор, прикрепил к нему несколько пластинок и нажал пару кнопок.

– Хм! Странно, – сказал профессор, вместе с Андреем рассматривая показатели. – Абсолютно здоров…

– Я так и думал! – почему-то обрадовался Андрей. – Тут дело не в болезни…

– А в чем?

Андрей промолчал.

– Ладно, сажай его обратно! Надеюсь, он как следует проголодается и вернется к своему маршруту…

– Я же вам говорил, Новичок – очень необычный хомяк… – все-таки не удержался Андрей.

– Только не начинай снова!

Профессор поморщился.

– А как вы объясните его поведение с точки зрения инстинктивных законов?

– Да, очень просто. Его что-то напугало в лабиринте. Вот он, под влиянием инстинкта самосохранения, и боится снова туда войти. Через пару дней под влиянием пищевого инстинкта он снова побежит, никуда не денется…

– Да, пожалуй… – неохотно согласился Андрей. – А когда?

– Сколько дней уже сидит? – спросил профессор.

– Несколько… Я сейчас посмотрю в записях точно, – Андрей сделал несколько шагов к своему столу.

– Несколько?… Странно… – Арнольд Яковлевич снял и протер очки. – Ну, тогда или сегодня или, в крайнем случае, завтра побежит… Никуда не денется. Но держи меня в курсе. Еще не хватало, чтобы этот Новичок испортил мне результаты эксперимента!