Владимир Стрелецкий - По ступеням тайнознания

А какой точки зрения на творение мира придерживаются наиболее радикально и нетрадиционно мыслящие учёные-естествоиспытатели? Вот мнение физиков В.Ю. и Т.С. Тихоплавов, изложенное в общепризнанном читательском бестселлере «Физика веры» (СПБ,ИД «Весь»,2001):»Представим, что где-то в глубине беспредельного Абсолюта зародилась идея создания физического мира, населённого людьми, обладающими творческой инициативой. Эта идея, наделённая Сознанием, смогла набрать колоссальный запас энергии, стать самостоятельной, самодостаточной, сконцентрированной на достижении поставленной цели. Чтобы понять, как это происходит, рассмотрим пример с лазером…Вначале рабочую среду лазера до предела накачивают световой энергией. Потом в эту среду запускают слабый «затравочный» луч, который, получая энергию от «возбуждённой» среды, усиливает лавинообразно, заставляя все атомы излучать световую энергию синхронно и в одном направлении. В результате мощность возрастает в миллионы раз…

Итак, «затравочным» лучом для Абсолюта становится творческая идея. В результате в Абсолюте образуется гигантский информационный вихрь (вихрь — результат кручения пространства), который концентрируется вокруг первичной творческой идеи создания нашего физического мира…Возникли первичные торсионные поля, которые хорошо описываются уравнениями Г.И.Шипова».

Нетрудно заметить, что и в цитируемом отрывке речь идёт о первичном потоке творческих замыслов, который «закачивается» энергией Абсолюта (непознаваемого сверхфизического многомерного мира) в пространство будущей Вселенной. Подводя итог сделанному нами сравнительному анализу различных взглядов на творение мира, заметим, что все они архетипически предполагают наличие у истоков физической Вселенной творческого принципа, закона или матрицы творения, которым в различных мировоззренческих системах соответствуют понятия: «Логос», «Слово», «творческая идея», «затравочный луч» или «волновые функции квантовых полей смысла» (А.В.Букалов).

Великий эзотерик Е.П. Блаватская считала ответ на вопрос о происхождении и сущности процесса творения мира самой великой и сокровенной тайной. Возможно, эта тайна останется тайной для человечества навсегда, стимулируя познание им Мироздания. Но мы возьмём на себя смелость приоткрыть над ней завесу и высказать некоторые предположения.

Для этого нам потребуется вначале ознакомиться с интересной гипотезой российского учёного, доктора сельскохозяйственных наук Э.К.Бороздина об информационных слоях нашей планеты. Профессор Бороздин в своей работе «К вопросу о сущности сознания», опубликованной в российском научном сборнике «Сознание и физическая реальность» в 1999 году, развивая идеи нашего великого соотечественника В.И.Вернадского, предложил нижние информационные слои Земли называть биосферой, ноосферой и психосферой. По его мнению, биосферу составляют биомасса всего живого и энергия жизнеобеспечения; ноосфера включает в себя ту часть планеты, которая находится под влиянием биологической энергии существ и, прежде всего, человека, сложных взаимоотношений между людьми и всего человечества с природой; психосфера образована совокупной духовностью человечества и влияет на Вселенское Сознание.

Не менее интересные идеи высказывает и другой российский учёный-доктор технических наук В.Д. Плыкин. По Плыкину, вокруг нашей планеты существует информационно-энергетическая сфера сознания, созданная суммирующим взаимодействием сознаний всех существ Земли.

Но самое поразительное в выводах современной науки заключается в другом! Оказывается, что феномен нашей с вами психической деятельности (а, значит, и феномен психосферы как продукта коллективной психической деятельности) можно целостно описать, лишь предположив, что он является … специфическим проявлением многомерного пространства — времени. Элементы такого подхода наметились в фундаментальном труде К.Г.Юнга «Синхронистичность», а в наше время рассматриваются в работах современных учёных — специалистов по физике сознания — И.П.Шмелёва, А.В.Букалова, Л.П.Лещинского, А.В.Мартынова, В.П.Олейника, К.А. Кедрова. Если свести отдельные положения теорий этих учёных к единой концепции, то созерцанию образов в процессе психической деятельности соответствует четырёхмерное пространство, логическому мышлению — линейное («обычное», причинно- следственное) время, творческим озарениям, интуиции вере и медитации (когда осуществляется лишь периодический «прорыв» к вселенскому Банку данных) — смешанное (линейно- полевое) время, а элементам коллективного и индивидуального бессознательного — полевое (Вечность) время. Три последних из вышеуказанных пространственно — временных составляющих психической деятельности человека (линейное, смешанное и полевое время) образуют его многомерную сущность — вечную Монаду.

Поскольку, по законам диалектики, любое количественное накопление развивающихся сложных систем переходит в качественный скачок, то некоторое, достаточно большое количество многомерных человеческих пространственно-духовных единиц, рано или поздно образует самостоятельную пространственно-временную форму всего духовного человечества — многомерную замкнутую Вселенную — психосферу. Такая Вселенная может взаимодействовать (если, конечно, придерживаться взглядов о множественности миров) с любой другой Вселенной Мира в целом. Исходя из всех вышеприведённых гипотез, почему бы не предположить, что эта Вселенная, образованная лучшими духовными достижениями человечества — светлыми, умными и творческими силами нашей психики — и является той загадочной матрицей творения (Логосом), которая энергией сверхфизического многомерного мира (Абсолюта), внедряется в чистые (виртуальные) пространственные формы других вселенных, чтобы наполнить их жизнью и конкретным содержанием? Тогда получается, что наша духовность, наш разум, наше творчество, наша фантазия, наша интуиция и наша Любовь ко всему сущему и творит вселенные, лежит у истоков всех прошлых, настоящих и будущих миров.

Если говорить об историческом ядре евангельских повествований, то с абсолютной достоверностью можно лишь утверждать, что в первой половине I века н. э. на территории современной Палестины появился странствующий проповедник из галилейского города Назарета, который был достаточно хорошо известен благодаря своему безупречному моральному облику, имел учеников и призывал население к внутреннему духовному очищению накануне приближающегося «конца света». Сведения об этом реальном событии содержатся в XX книге произведения иудейского историка Иосифа Флавия (37-100 г.н. э.) «Иудейские древности», где говорится буквально следующее: «…в это время был мудрый человек по имени Иисус. Его образ жизни был похвальным, и он славился своей добродетелью; и многие люди из иудеев и других народов стали его учениками. Пилат осудил его на распятие и смерть; однако те, кто стали его учениками, не отреклись от своего ученичества. Они рассказали, будто он явился им на третий день после своего распятия и был живым. В соответствии с этим он-де и был мессия, о котором возвестили пророки…».

Из цитируемого отрывка, который признан современными историками вполне научным и достоверным, видно, что большая часть евангельских повествований — плод творчества учеников проповедника Иисуса, а также последующих раннехристианских писателей. Произведения, входящие в Новый завет, в I–II веке были не «священными» книгами христиан, а всего лишь скромной частью обширной литературы: евангелий, откровений, посланий, поучений, сказаний о деяниях первых апостолов. Несомненная заслуга в канонизации четырёх известных евангелий: от Матфея, Марка, Луки и Иоанна, — принадлежит известному апологету христианства (в традиционном его понимании) Иринею (конец II в.) — епископу города Лугудуна (современный Лион), который с нескрываемыми гневом и яростью обличал людей, которые не почитают вышеуказанных евангелий, но взамен «приводят несказанное множество тайных и подложных писаний». Под последними Ириней подразумевал прежде всего мало понятные большинству его современников, ввиду философской сложности, писания христиан-гностиков (от греч. Слова «гносис»-знание). Неистового епископа, внося свой вклад в канонизацию четырёх новозаветных евангелий, поддержали и другие гиганты христианской теологии: Тертуллиан (II–III в.в.), Евсевий (IVв), Григорий Богослов (IVв). Отцы церкви прекрасно чувствовали мировоззренческую атмосферу Римской империи начала первого тысячелетия, которая требовала христианства-чуда, но не христианства-философии. Христианство-чудо, в его пожизненных ожиданиях посмертного воздаяния и скорого прихода мессии, сковывало творческий потенциал личности, делало из неё послушного винтика церковного и существующего государственного механизмов. Не случайно, что целая плеяда римских императоров заигрывала с христианской церковью, пока последняя не получила в 313 г.н. э. официального признания Миланским эдиктом императоров Константина и Лициния. Волею исторической необходимости и творчества раннехристианских писателей, а не божественного происхождения, как уверяют нас теологи, мы знаем Новый завет таким, каким он стал после окончательной редакции и официальной церковной канонизации на Карфагенском соборе в 419 г. Большая часть произведений раннехристианских авторов, не вошедших в официальный список книг Нового завета, благодаря стараниям ревнителей «истинного христианства» в течение V–VI в. н. э. были уничтожены, остальные оказались надёжно упрятанными в запасники Ватикана. Церковники были уверены, что навсегда. О том, что мог существовать Новый завет, в корне отличающийся от канонического, начиная с этого времени, немногочисленные знатоки «лжеименного знания» предпочитали говорить осторожно: первоисточники их взглядов были представлены в мизерном количестве, а те, что имелись, зачастую представляли вольное изложение отцами церкви отдельных фрагментов некогда солидных фолиантов ересиархов. Религиозные ортодоксы торжествовали почти до середины XX века