Анни Безант - Эволюция жизни и формы

Итак, дэв работает и строит кристаллы, которые обладают разными замечательными свойствами. Профессор Джепп говорит, что некоторые кристаллы известным образом поляризуют световой луч. Он утверждает, что некоторые кристаллы обладают руководящей силой, подобной уму человеческому. Сила эта действительно похожа на ум, так как родственна ему, и разум является ее потомком, в котором развилась эта сила.

Мы не будем останавливаться на всех стадиях устроения минерального царства, в продолжение которого материя становится все более способной изменять свою форму, не утрачивая свойства сцепления. Это и называется пластичностью, способностью изменять форму без распадения тела на составные части. Материя приобретает и то, что в науке именуется эластичностью. Что это такое? Это не только способность растягиваться наподобие куска гуттаперчи. То, что обыкновенно называют растяжимым телом, не есть еще эластичность в научном смысле этого слова. Так, например, стекло, как это ни странно на первый взгляд, гораздо более эластично, чем гуттаперча. А между тем стекло не удлиняется, а ломается. Эластичность правильнее определить как свойство принять после искривления прежнюю форму, и материя постепенно приобретает это свойство. По мере того, как жизнь развивается, равновесие составных частей формы делается все менее устойчивым, в то время как свойство общего сцепления усиливается. Мы видим, что в высших формах, каково, например, тело человека, способность удерживать равновесие стала гораздо сильнее, чем в других формах, причем усилились и пластичность, и эластичность.

Поэтому человек может приспособиться и к холоду полярных стран, и к зною тропической и экваториальной областей без вреда для своего тела. Этого не может сделать низшее животное. Это значит, что человек обладает в гораздо большей степени, чем другие формы, способностью приспособлять свое физическое тело к окружающим его условиям.

Вернемся к минеральному царству и перейдем к следующей стадии. Теперь Ишвара может расширить и изменить свой материал несколько больше, чем вначале, не разбивая его. Он начинает вырабатывать растительное царство. Здесь тоже Он определяет оси, по которым будет происходить рост, такие же «воображаемые» и в то же время такие же реальные по их руководящей силе, как и в кристаллах. Здесь их труднее проследить, но тем не менее они есть. Весь растительный мир построен по этим осям, и естественные классификации растений главным образом руководятся численным отношением их частей. Таким образом, закон чисел применим и к построению форм.

По мере того, как материя становится более пластичной и легче поддается действию заключенной в ней жизни, в высших особях этого царства начинают проявляться проблески ощущений. Причина этого кроется в оживлении оболочки, которая следует за физической и состоит из того, что мы называем астральной материей и что по ведантийской терминологии считается частью маномайи коши. Мы замечаем в ней все усиливающуюся чувствительность, более сильную способность ощущать. Способность эта весьма слаба в царстве растительном, но все же встречается и у растений. Более сильно она проявляется у того растения, которое давно живет отдельной жизнью и вследствие этого могло приобрести опыт.

Возьмем, например, столетнее дерево и проследим те стадии, на которых можно заметить у него проблески ощущений и даже, я едва осмеливаюсь выговорить это, проблески ментального свойства. Эта жизнь в дереве отвечает на вибрации извне, на холод, тепло, ветер, дождь, солнечный свет и бурю, а так как физическая оболочка создана работой дэв, которые и развили ее, эфирная материя этой оболочки постоянно приводится в колебание от изменения температуры, света и электрических условий. Вибрации эфира, входящего в состав физического тела, передаются дальше подплану атомному, а так как спирали этих атомов физического плана состоят из грубейшей материи плана апаса, или астральной, то в этой наиболее грубой материи астрального плана получается легкое дрожание, что и вызывает слабый трепет жизни дерева. Скрытая в дереве жизнь отвечает на это движение, испытывая всей своей массой ощущение удовольствия или боли.

Разве вы не ощущали, гуляя по лесу, что вся природа наслаждается солнечным светом? И это чувство наслаждения становится особенно заметным, когда в тропических странах знойное время года приближается к концу и первый дождь падает на жаждущую землю, а в почти уже увядших растениях чувствуется радостный, сознательный трепет вновь пробуждающейся жизни. Кусты и деревья радуются, когда падающий дождь несет им весть о новой жизни и новой надежде. В такие минуты мы признаем, что растения чувствуют, хотя ощущения их рассеяны и носят характер так называемых массовых ощущений.

Простите, если я отвлекусь и укажу на то, что факт этот составляет одну из причин, почему у нас есть обязательства по отношению к растительному миру и мы не должны беспричинно причинять растениям хотя бы смутного ощущения страдания. Мы живем слишком легкомысленно в этом мире, где все живет, где нет ни одного атома, который был бы мертв. И это особенно грустно видеть здесь, в стране, где некогда так сильно уважалась жизнь. Увы! Это начинает исчезать. Вы забываете, что всякая жизнь – это Ишвара, что сила отзывчивости форм зависит лишь от степени Его низшего Саморазвития. Прежде человек принимал пищу с благодарным сознанием, что она жертвует собой, чтобы строить его жизнь, и, если пища эта и не обладала высшей способностью ощущения, какую мы встречаем у животных, а только слабыми проблесками чувств растений, человек все же относился к ней с уважением, как к жертве, приносимой для него, принимал ее с любовью и благодарностью, и низшая жизнь отдавала себя для строения тела человека. В наши дни утерялось среди индусов это чувство кроткого милосердия, и они относятся с пренебрежением не только к отдающему себя в жертву растительному царству, но и к гораздо сильнее чувствующим формам, развитым Ишварой в Своем мире в царстве животных. Мы видим индусов, гордящихся тем, что они потомки древней расы, и мысленно считающих себя выше людей Запада, и все же забывающих о жизни Единого во всем чувствующем творении. Они питают свои тела телами своих низших братьев, не сознавая, по-видимому, что эти последние приносят себя в жертву, и не испытывая чувства благодарности к той жизни, которая отдает себя для них.

Вернемся к нашему обзору форм. Ишвара продолжает терпеливо оживлять развивающиеся формы, чтобы они не разбились от чрезмерного усилия и могли постепенно стать проводниками одушевляющей их жизни. Ишвара живет в каждой форме, развивая ее и в то же время ограничивая с бесконечным терпением свое проявление жизни, применяясь к слабым силам формы, чтобы дать ей вырасти и не разрушить ее.

Вспомните один старинный рассказ. Многие из вас стыдятся верить в смысл его, так как они люди с дипломами, ученики западной науки, хотя все-таки потомки старины. Мне же, воспитанной на Западе, не стыдно признаться, что я верю в смысл чудесных сказаний, дошедших до нас от тех времен, когда истина была менее скрыта, чем теперь. И я осмеливаюсь напомнить вам то, что вы, может быть, считаете за басню.

Жил некогда мальчик, который верил в Вишну или Хари. Отец же его не верил в божество – звали его Прахлада. Мальчик прошел через разные испытания, но всегда вера во Всевышнего охраняла его. Отец насмехался над ним и однажды, указывая на колонну в их комнате, сказал: «Ты говоришь, что Хари везде, что же, и в этой колонне Он сидит?» – «О Хари, Хари!» – воскликнул мальчик, и внезапно из колонны появился Аватара Вишну в образе льва, а колонна распалась на части.

Поистине, Он везде, в каждой частице материи. Нет такого маленького атома, из которого Он не мог бы появиться во всем могуществе Своей божественности, во всей Своей божественной славе. Но он не желает этого, ибо, если Он появится, форма не выдержит проявления и распадется на части при появлении Бога. Если вы будете смотреть на этот рассказ как на аллегорию, вы найдете в нем толкование истинного смысла эволюции.

Таким образом, Ишвара трудится в веках, эоны за эонами, с тем изумительным терпением, о котором я говорила, пока материя не сделается достаточно податливой, чтобы можно было придать ей ту форму, в которой начнет развиваться Его высшая жизнь, – форму человека. Во время строения этой формы Ишвара в то же время начинает укреплять и центр, который временно должна охранять эта форма. Я еще не упоминала о том, что всякий раз, как форма достигает наивысшего развития, предела своей растяжимости, она ломается, чтобы оживляющая ее жизнь могла расти в новой, более приспособленной для этого форме. Ибо Ишвара знает, когда нужно разрушить или когда сохранить форму, когда уничтожить и когда сберечь ее. И в тот момент, когда форма достигла предела своей растяжимости и не способна более поддаваться, Он разрушает ее, чтобы материал, из которого она состоит, мог, повинуясь жизненному импульсу, составить новые комбинации и войти в состав более пластичного организма. Тогда жизнь получит возможность дальнейшего развития, будет одушевлять более развитую форму, более способную проявить свои растущие силы. Мы зовем это разрушение формы смертью, боимся ее, бежим от нее. При одном упоминании о смерти в расцвете сил наших мы содрогаемся и приходим в ужас. Но, как я уже сказала вам, смерть является тем благодетельным аспектом Ишвары, который разрушает форму, ставшую теперь темницей, чтобы дать жизни новую форму, в которой она могла бы продолжать расти. Он ломает косную форму, которая уже не в состоянии дальше развиваться, и вкладывает жизнь в податливую форму ребенка, которая легче поддается заключенной в ней жизненной силе и легче повинуется всякому импульсу извне.