Стефан Флауерс - Тайный Король: Карл Мария Вилигут

Кроме того, Эрнст Лёйтерер (Тарнхари), предоставил вполне убедительное доказательство своего наследия в своей книге «Aus den Traditionen der Laf–tar–ar–Sippe» («Из традиций клана Лаф–тар–ар»), распространённой тогда в узком кругу друзей.

Таким образом, гораздо более вероятно, что Лист пополнил сведения, полученные из наследственной памяти, посредством контакта с Тарнхари.

Но Мунд цитирует предисловие Э. Густафсона к седьмому номеру«Hagal»:

Мы знаем, что Лист не выдумал своё знание о рунах уже будучи слепым, но честно и с большой мудростью, после тщательного изучения, соединил традиции нескольких семей в обобщённую форму германской религии, науки и закона. Мы знаем, что большинство его работ прекрасны и верны, но знаем и то, что некоторые предметы он представлял в неверном свете, и особенно ошибочен его вотанистский подход.

Разумеется, он делает это лишь с намерением подтвердить влияние Вилигута на Листа, но не обращает внимания на то, что Лист при этом оказывается оклеветанным.

Всякий, кто хоть в малой мере может судить о Листе, или обладает хоть каким–то понятием о человечестве, ясно понимает, что Лист не потакал никаким мистификациям, но действительно обладал унаследованной визионерской памятью, из которой и черпал информацию, в особенности в период временной слепоты. В своей переписке Лист и сам говорит, что клан Тарнхари приблизился к нему лишь потому, что он пришёл к этому знанию, основанному на унаследованной памяти. Если бы Лист не умер в 1919 году, ему наверняка было бы что сказать этому легкомысленному Густафсону пятнадцать лет спустя. Если бы Густафсон потрудился быть более осведомлённым, ему стало бы ясно, что Лист никак не мог «ошибаться», особенно в отношении вотанизма, поскольку рассказывал о нескольких кланах, возможно повлиявших на него, но очевидно, что только вотанистские открытия были подтверждены кланом Лёйтерера. Но Густафсон был к(х?)ристианином… и для него не составило труда оклеветать вотаниста, особенно если понимать, что религии спасения существуют лишь потому, что их последователи не могут или не хотят увидеть логическое завершение плана развития, потому что, сделав так, они уже не останутся последователями религии спасения. Более того, самообман — предпосылка для религии спасения, не важно, какой именно. Не удивительно, что говоря о Листе, Густафсон не доводит рассуждения до их логического завершения.

Кроме того, не только глупо, но и показательно, что некий примкнувший позднее последователь, в важнейших фундаментальных вопросах полагающийся на труды великого учителя, говорит об «ошибке» своего наставника.

И главным образом, упускается из виду тот факт, что Лист в своих работах провозглашает божественный образ Вотана в космологических описаниях, например в «Тайне рун», «Религии ариогерманцев» и в «Письменности ариогерманцев», а также исчерпывающее и фундаментальное значение этого образа в германской космологии и теогонии. Более того, в других своих более повествовательных или поэтических работах он постоянно указывает на сущностную связь Водана с миром чувств германской души — о чём позже говорил и Мартин Нинк, видевший в Вотане первоначальный образ самого германского человечества[64] (психологическое соответствие характеристик Вотана и германского народа — также и наиболее впечатляющий контраргумент против всех «Кюммер–германцев», то есть, последователей Бернхарда Кюммера и пр., придерживающихся мнения, что Вотан — «заимствованное» божество, пришедшее в Германию в позднейшие времена).

В работах Листа нет ни тени сомнений касательно значения Вотана в космической сфере германской религии. Его уверенность решительно противоречит традиции Вилигутов, рассматривающей вотанизм как религиозность, подлежащую осуждению, противостоящую их «ирминической вере», кристианству.

Если Лист не только изучал эти вопросы в традиции Вилигута, но и якобы сделал их частью выводов собственных исследований, то совершенно непонятно, почему Лист нигде ни в малейшей степени не упоминает о традиции Вилигута, тем более о «плане Кристуры»! На самом деле, как можно допускать возможность какого–либо сотрудничества Листа с Вилигутом, если последний был категоричным противником вотанизма?

Всё же, из сочинений, не включённых в обсуждаемую здесь книгу Мунда, а также, разумеется, из признания Вилигутом двух религиозных форм, известно, что Вилигут при всём неодобрении считал вотанизм необходимой частью германской религии, и в таком контексте можно предположить некоторое его сотрудничество с вотанистом Гвидо фон Листом. Но это не объясняет того, почему в своих работах и во всей своей космологии Лист совершенно игнорирует весомую традицию Вилигутов, строящуюся вокруг плана Кристуры, особенно, если, как считается, он сам использовал фрагменты этой традиции. Само собой, вероятно, что будучи вотанистом, Лист не слишком ценил традиции Кристуры, так же как и вотанизм не был в почёте у Вилигута.

В противоположность вотанической космологии, полностью самостоятельной и гносеологически завершённой в том виде, в каком нам оставил её Лист, план Кристуры действует как троянский конь в стенах религии вотанизма. Стены её означают не ограниченность, препятствующую дальнейшему воплощению, но скорее законченность, не требующую дальнейшего приращения. В любом случае, огрехи обнаруживаются и в доступных фрагментах традиций учеников Вилигута, когда они описывают вотанизм лишь в контексте исторических, временных событий, с привязкой к ключевым личностям человеческой истории — в то время как значение Вотана как всеотца и космического Бога Творения, ясно выраженное в космологии Листа и в широко известной германской мифологии, совершенно не упоминается традицией Вилигута!

Кроме того, в сравнении представления Листа о вотанизме, и религиозной системы Вилигута обнаруживается отсутствие прямых соответствий, особенно в том, что касается космологии и теологии. Таким образом, влияние Вилигута на Листа оказывается очень спорным, по–крайней мере, в фундаментальных аспектах. В любом случае, можно с уверенностью сказать, что представление Листа о вотанизме обусловлено фундаментально отличным от традиции Вилигутов (по–крайней мере, его учеников) знанием.

Среди прочего, обнаруживается также и противоречие в понятии о Богах и их значении, когда на 150–ой странице своей книги Мунд сообщает о словах Вилигута: «У германцев никогда не было «Богов», как в Риме. Им был известен только «Gothari» и его царство творения», а затем, на стр. 161 традиция Вилигута сообщает: «…в то время как Кимры остались объединёнными под влиянием ванской богини Фрейи на протяжении 144 тысяч лет…», и чуть далее «…что прослеживается вплоть до влияния асов». Это очевидное противоречие требует пояснения: как знает каждый европейский специалист в области генеалогии, даже если они и не любят говорить об этом, фамильные деревья всех старых кланов, прослеживающихся до времён, предшествующих Тридцатилетней войне, отчётливо восходят к «богам». В традиции же Вилигутов Боги синонимичны духовным «правителям» (Walter) и «проводникам» (Lenker), планировавшим и проводившим историю человечества. Ошибкой будет приравнивать «разумы с ограниченными сферами деятельности в космосе», наших Богов, к вселенскому божеству. Ведь, хотя все эти Боги и являются частями, отколовшимися от вселенского божества, они всё же, в собственных сферах существования, также отделены от божества, как и каждое человеческое существо, в свою очередь, являющееся частью своего прошлого Бога, и, стало быть, и маленькой частью вселенского божества! Но эти «божественные осколки», отколовшиеся от Got, UR, Всематери и пр., как их можно назвать, согласно теории К. Г. Юнга об архетипах, всё же являются нашими Богами, возглавляющими духовную и божественную иерархию, в процессе уплотнения духа в материю (основной план всего творения во вселенной), отделяются от вселенского единства, чтобы посвятить себя частным обязанностям в творении. Эти Боги, к тому же, являются «коллективными душами» различных рас, народов и племён, и, стало быть, люди происходят от них. Каждый культ Богов — это также и культ предков. Когда Вилигут отвергает почитание Богов, это подобно тому, как если бы в воинской иерархии кто–либо вздумал отказаться от подчинения младшим командирам, и признавал бы авторитет только старших офицеров. Потому такие замечания никого не должны смущать.

Пример подобного же явного противоречия в упоминании о том, что Вилигут «отвергал магию». В то время как его духовные практики — к примеру, рунные молитвы и их ключи — это, разумеется, магия в чистом виде.

В целом, из книги Мунда можно извлечь изобильную пищу для ума и духа, материалы, с которыми следует ознакомиться всем заинтересованным германской религией. То, что подобные ранее неизвестные традиции вообще существуют, после всех церковных и иных преследований дохристианской культуры наших предков — само по себе достаточная причина, чтобы ознакомиться с ними, даже если при этом и придётся столкнуться с новыми трудностями. От этих трудностей нельзя просто уйти, если мы считаем традиции Вилигутов подлинными.