Дон Элкинс - Материал Ра. Закон Одного. Книга 5.

Карла: К тому времени, когда Дон, наконец, согласился на дом, в который мы и собрались переезжать, он уже был в состоянии дезориентации, прострации – состоянии в котором его ранее никто не видел. Да и я, надо признать, тоже была в шоке. Как в тумане, ухватывая очевидную вещь, что я должна быть предельно корректна в любом этически окрашенном деле, решении, выборе, думе, разговоре, и стремясь к этому всеми фибрами своей души, желая оставаться в свете, я глушила свой гнев, раздражение, который я чувствовала по отношению к хозяину нашего старого дома при любых встречах с ним. Мы собрали свои пожитки, упаковали котов в перевозки, Дон отвёз нас в Атланту на самолёте. Там друзья снабдили нас двумя машинами, на которые мы всё погрузили и приехали, наконец, в новый дом, без отопления, в огромный и роскошный особняк на берегу озера, в местечке Камминг, штат Джорджия. Предупреждением нам выступило событие, случившееся с Джимом, который пытался на грузовике доехать из Луисвилля до нового места назначения. Не вышло, потому что грузовик сломался в пути, примерно в шестидесяти милях от Луисвилля, а Джим вернулся назад. Мы не придали этому значения, а продолжали готовиться к переезду.

В течение пяти месяцев продолжалась наша мыльная опера, связанная с хлопотами по поиску нового дома и переезду, ситуации в ней были диковатые и непонятные. Местечко Камминг являлось столицей графства Форсайт, оно было печально знаменито тем, что жители его терпеть не могли никакую расу, кроме белой. По субботам, проезжая через этот маленький городок, любой мог заметить членов Ку-Клукс-Клана при полных регалиях (без белых масок с прорезями для глаз и шляп), которые стояли на перекрёстках и раздавали брошюры с описанием своего движения. Бабушки, дети, вообще большинство жителей городка обоих полов носили эти костюмы печального прошлого и ощущаемая расовая ненависть растекалась по воздуху как запах от леденцов на палочке. В городке я намеревалась присоединиться к церковному хору Роберта Шо, спела там свою партию, но возникло недопонимание, «судьи» хора решили, что я взяла неправильную ноту. В хор поэтому меня не взяли – о таком исходе мне раньше никогда и мысль не приходила в голову. Я всегда пела в церковных хорах, где бы ни жила, и была в этом докой, профессионалом. Но, как оказалось, не для хора Камминга. Вместо церковного пения мне пришлось (я очень люблю петь, не мыслю жизни без этого) найти маленькую группку недалеко от Камминга, куда я, ковыляя, приходила и распевала ирландские песенки и всё такое прочее. Да, опыт был любопытный, но не сравнимый с классическим хоровым церковным пением – пением, наполняющим душу покоем и радостью. Ещё я планировала петь по воскресеньям в местном соборе Святого Филиппа, и даже сделала попытку вступить в тамошний хор. Но они не нуждались в моей службе до самого Рождества, такая у них была вынужденная практика: многие люди хотели петь лишь на Рождество, не посещая хора в остальное время года, так отсекали недисциплинированных. Затем я нашла миссионерскую церковь в пяти минутах ходьбы от нашего нового дома, в которой не было хора вообще. Я и стала там «хором», в этой крошечной церкви Всех Святых, распевая старые англиканские гимны во время евхаристий. Все мои ожидания рассыпались прахом. Ничего не выходило так, как было запланировано. А самое плохое происходило с Доном, вернее с его поездками на работу. Ему приходилось ездить по дороге, забитой машинами, с севера Атланты до юга, туда, где был аэропорт. Наступившая погода лишь усугубляла общую неприятную ситуацию. Той зимой в Джорджии было страшно холодно, а когда наступала оттепель, а сразу за ней наступали морозы, то дороги превращались в лёд, ехать было вообще невозможно. Никуда. Я помню несколько раз Дону приходилось останавливаться в придорожном мотеле, куда он умудрялся всё же добираться, если был неспособен добраться вовремя либо до дома, либо до работы. В Рождественский Сочельник я пела две службы в церкви Всех Святых, а Джим и Дон откачивали воду из лопнувших от мороза водопроводных труб. К Новому Году мокрое ковровое покрытие дома покрылось чем-то типа плесени, а и Дон, и я была аллергиками к ней. Жить в этом особняке летом – на берегу озера, при прекрасной погоде, было, наверно, хорошо, но вот зимой, как оказалось, дом был полной катастрофой. Ступни мои покрылись язвочками – было так холодно, пол никогда не прогревался до степени удобства. Ну и поскольку всё было не так в доме, мы немедленно начали присматривать себе другой дом, на этот раз уже не только в Атланте, но и снова в Луисвилле. Никто из нас никогда прежде не живал в Джорджии, и, хотя штат сам по себе неплохой, я не могу сказать, что хочу очутиться в нём вновь. В общем, пока Дон не нашёл тот дом, в котором мы живём и доныне, произошло это в марте, мы были как бы в постоянном состоянии близкого «переезда», даже вещи не распаковывали до конца. Многое хранилось в коробках, а чувства наши были хрупкие. Я была единственным, кто контактировал с владельцем нового дома, и он оказался тоже не самым приятным на свете человеком. Дон настоял на том, чтобы мы переехали в новый дом целиком т. с., окончательно, но всё наше время пребывания там, все постылые пять месяцев, я еженедельно разговаривала с этим владельцем, который тоже прилагал некоторые усилия к тому, чтобы ни один из наших планов так и не сбылся. Наконец, в марте, хозяин попросил нас покинуть его владение, поскольку его семья захотела использовать этот дом летом. Это случилось как раз тогда, когда Дон улетел в Луисвилль на выходные, там нашёл это уютное и симпатичное бунгало, в котором мы до сих пор живём, и договорился о его покупке.

Кстати, о покупке дома Дон постоянно думал и чувствовал, как о чём-то совершенно глупом для него самого. И как только он всё же купил его, он тут же начал сожалеть о сделанном. Для Джима и меня его нудение по этому поводу было очень труднопереносимым опытом, поскольку мы-то надеялись (тоже достаточно глуповато), что как только мы переедем в этот славный домик, так всё возвратится на круги своя, как раньше: мир и гармония. Но Дон был почему-то убеждён, что мы снова должны куда-то уехать, но и отрицая любой предложенный нами вариант. Когда я нашла дом, который был дешевле на двадцать тысяч долларов, типа дуплекса (два дома, с одной стеной), шире и объёмнее, в котором был дом для Дона, дом для нас с Джимом, и когда и этот вариант Дону не подошёл, я, наконец, поняла, что дело вовсе не в доме, не в цене и не в географии, а в чём-то ещё. Всё стало шиворот-навыворот, к тому же ещё и безпросветно.

В такой атмосфере было бы совершенно немудрым продолжать работу и задавать Ра вопросы об архетипическом уме, которые мы подготовили, но мы всё же продолжили: очистили и новую комнату для контакта с Ра, надеялись, что вот уже скоро, в будущем, мы снова приступим к давно нам знакомому. Я помню своё чувство глубокой надежды и веры, продолжавшееся всё то время, пока мы занимались подготовкой, свои мысли по поводу того, что же, чёрт побери, не так с Доном? Никто из нас не знал, что делать, кроме одного: продолжать следовать советам Ра встречать все трудности жизни ликованием и восхвалением Творца. Ну или хотя бы пытаться!

Ра: Я есмь Ра. Мы приветствуем вас в любви и свете Одного Безконечного Творца. Теперь мы общаемся.

Вопрос: Не могли бы вы сказать о состоянии инструмента?

Ра: Я есмь Ра. Жизненные энергии инструмента находятся в ещё более искажённом состоянии, чем было в прошлый раз, воля и вера снова восстановили своё былое место в существовании сущности и балансировании. Дефицит физических сил по-прежнему на том же уровне.

Вопрос: Прошу прощения, что мы задаём столько вопросов по состоянию здоровья, т. с. технических вопросов возможности контакта. Нам кажется, что мы в какой-то нелепой ситуации по поводу того, есть ли у нас вообще возможность продолжать работу и задавать вопросы об архетипическом уме. Но сначала спрошу, что вызвало появление симметричных рубцов на спине инструмента, и можем ли мы что-нибудь сделать, чтобы всё же поставить на ноги инструмент окончательно, и вылечить эти рубцы?

Ра: Я есмь Ра. Появление рубцов – это симптом длительных по времени физических приветствий. Вероятность для этой сущности испытывать массивные аллергические реакции от вирусов стрептококка и стафилококка была предложена через эти приветствия для того, чтобы сущность возможно захотела покинуть эту инкарнацию. Предыдущее появление подобного состояния совокупности ума, такое же как ныне, которое в вашем исчислении времени было девять месяцев и двадцать дней назад, если считать по оборотам солнца, застало негативную сущность пятой плотности, вашего компаньона, неподготовленной. Сейчас эта сущность вполне подготовлена.