Адин Штайнзальц - Роза о тринадцати лепестках

С подобных же позиций иудаизм трактует и отношения между полами. Наша традиция не рассматривает секс как нечто порочное или постыдное; напротив, она относится к нему как к сфере человеческих отношений, в которой могут и должны проявиться высокая духовность и святость. Именно заключенной в этих отношениях святостью и объясняются наложенные на них ограничения. Ибо даже каждый из миров символизирует, среди прочего, мужское или женское начало, а отношения между мужчиной и женщиной в нашем мире являются отражением происходящего в высших мирах. Вот почему эти отношения так мощно воздействуют на душу человека. А если вспомнить, что их основной целью является воспроизведение потомства, то становится совершенно ясным, почему необходимо относиться с особым вниманием и осторожностью ко всему, связанному с сексом. Вообще говоря, иудаизм не рассматривает интимные отношения между мужчиной и женщиной лишь как средство продолжения человеческого рода, исполнения заповеди «плодитесь и размножайтесь». Союз между ними приводит к созданию основной социальной единицы — семьи, в рамках которой происходит развитие личности каждого. Иными словами, одинокий человек в духовном смысле несовершенен; идеальная человеческая сущность всегда состоит из двух частей — мужчины и женщины. И хотя у каждого из них своя функция в семье, лишь вместе они могут достичь совершенства. Поэтому естественно, что сексуальные отношения вне брака недопустимы. Этот запрет основан на том, что они препятствуют исполнению человеком Б-жественного замысла.

Хотя заповедь «плодитесь и размножайтесь» — не единственная цель интимных отношений между мужчиной и женщиной, принципиально важно, чтобы эти отношения предусматривали бы возможность деторождения. В этом заключается еврейский подход к святости, которая олицетворяет собой способность к росту и плодоношению. И наоборот: все, лишенное способности к размножению, все, не связанное с созданием нового, символизирует порок, смерть и зло.

Многие запреты, наложенные на сексуальные отношения, преследуют, главным образом, цель ограничить их рамками семьи, связью между мужем и женой для достижения ими святости и совершенства и создания новой жизни. Когда сексуальность выходит из-под контроля, она лишается внутреннего смысла и половые отношения превращаются в разврат, ибо приводят к злоупотреблению Б-жественными силами, которыми наделен человек. Поэтому законы чистоты семейной жизни и время, отведенное мужу и жене для близости, установлены так, чтобы использовать эти силы для восхождения человека на более высокий духовный уровень.

Фундаментальное в иудаизме понятие тикун относится также и к сфере социальной; это выражается в стремлении к усовершенствованию общества, в котором человек живет. Тора не просто перечисляет заповеди, относящиеся к этой сфере, — она полностью определяет весь характер общественного поведения еврея. Тора не только не стремится увести его от действительности, от реальных жизненных проблем, — она настойчиво призывает его постоянно заботиться о благе общества, побуждает поддерживать любое созидательное начало, направленное на его укрепление. Любой поступок, совершенный против общества, считается предосудительным независимо от того, содержится ли в Торе особый запрет на подобное действие. Человек обязан относиться к себе критически, в то время как в других людях он должен искать прежде всего положительные черты. Он постоянно должен помнить о том, что создан по образу и подобию Всевышнего и поэтому причинить ближнему боль — все равно что посягнуть на Б-жественный образ. Запрещается не только рукоприкладство, но и ложь, воровство, злословие и т. д. Такие грехи, как оскорбление ближнего, клевета и распространение слухов, считаются в определенном смысле более серьезными преступлениями, чем нарушения религиозных ритуалов. И не зря было сказано, что в Йом-Кипур прощаются только грехи, совершенные человеком против Б-га, но не проступки по отношению к другим людям. Тяжесть грехов этой категории двойная: совершивший их причиняет зло и человеку, и Б-гу, и до тех пор, пока грешник не загладит вину перед своим ближним, он не может рассчитывать на прощение Всевышнего.

Тора возлагает на человека особые обязанности по отношению к членам его семьи: у родителей существует долг по отношению к детям, те, в свою очередь, должны почитать отца и мать, а все вместе должны заботиться не только друг о друге, но и о всех родных и близких. В традиции издавна укоренилось выражение гмилут хасадим (дословно «дарование милосердия»), означающее призыв к совершению добрых дел — одно из важнейших требований Торы. Каждый член общины обязан оказывать нуждающемуся материальную и духовную поддержку, участвовать в ликвидации последствий любого несчастья, происшедшего с отдельным человеком или с общиной. Это приводит нас к существенному принципу иудаизма: отдельная личность и целая община должны обладать чувством собственного достоинства. Это самоуважение уходит своими корнями в любовь к человеку как таковому, которая присутствует в простых, будничных отношениях между людьми и выражается, в частности, в стремлении помочь каждому упавшему встать на ноги. Традиция предписывает также уважать умерших* (— Так, например, строжайше запрещены вскрытие и кремация трупа) которых положено хоронить по определенному обряду, малейшее отступление от которого — великий грех. Это, разумеется, не означает, что в иудаизме существует культ мертвых. Просто почет и уважение, которые оказывались человеку при жизни, продолжают воздаваться ему и после того, как душа его покинула тело, которое было воплощением Б-жественного образа.

Во всех вопросах общественной жизни каждый еврей обязан не только избегать совершения поступков, которые могут принести вред другим, но и делать все для того, чтобы быть максимально полезным для окружающих. Так, существует традиция отдавать десятую часть своих доходов бедным и оказывать помощь любому нуждающемуся. К каждому человеку еврей обязан относиться так, как будто тот является целым миром, с той же благоговейной любовью, с которой он встречает проявления Б-жественного.

Точно так же еврей обязан относиться ко всему своему народу, смотреть на него; как на одну большую семью, ощущать ее единым целым, состоящим из неразрывно связанных между собой частностей. Эта народная общность — не просто арифметическая сумма ее составляющих, но живой организм, и, поднимаясь по лестнице святости, душа еврея может достичь уровня, на котором сливаются воедино все души сыновей Израиля. Уровень этот, как уже упоминалось ранее, именуется Кнесет Исраэль — собрание еврейских душ, и является воплощением Шхины — Б-жественного присутствия в мире.

Взаимосвязь еврейских душ подобна взаимосвязи органов человеческого тела, и чем выше уровень души, тем острее ощущает она боль каждой клетки этого единого организма, ибо является частицей Шхины, одухотворяющей все мироздание.

Канун Шабата не просто служит преддверием к субботнему отдыху; ему предназначена особая, важная роль. В пятницу каждый послеполуденный час знаменует новый этапа напряженном ожидании перехода от шести будних дней недели к священному седьмому дню. С приходом вечера наступает кульминационный момент перехода от будней к празднику. Этo — последняя ступень в процессе восхождения на тот уровень бытия, который возвышается над шестью днями труда и над временем вообще.

Это высокое свойство Шабата связано с Б-жественным проявлением сфиры Малхут, представляющей Шхину. Сфира Малхут подводит итог всему, являясь своего рода хранилищем всех произошедших событий, кроме того, она связана с первой из сфирот— Кетер (корона). Отсюда — двоякое значение субботнего вечера: с одной стороны, это подведение итога всей деятельности человека и всем событиям, которые произошли за прошедшую неделю, и в этом — проявление сфиры Малхут; с другой — это зарождение новой недели, и в этом — проявление сфиры Кетер. Сфира Малхут — или Шхина — это проявление Б-жественной власти в нашем мире. У Шхины есть семьдесят имен, каждое из которых выражает особое свойство всеобъемлющей сфиры Малхут, ибо семь дней недели соответствуют семи сфирот: Гвура, Хесед, Тиферет, Год, Нецах, Йесод и Малхут; причем сфира Малхут является выражением этих сфирот, каждая из которых, в свою очередь, включает в себя все десять сфирот. Таким образом, в сфире Малхут содержатся семьдесят их сочетаний. Поэтому число «семьдесят» играет необычайно важную роль в ритуале встречи Шабата.

Все проявления Шхины объединяет особое свойство, присущее им: в них воплощено женское начало. Этим объясняется то обстоятельство, что символы ритуала встречи Шабата связаны с женской природой; это подчеркивает роль женщины и как воплощения женского начала, присущего системе миров, и просто — как хозяйки еврейского дома.