Вадим Николис - Крест и Роза

VI Катакомбы

На рассвете следующего дня, после обычной для меня утренней зарядки, я заварил чай из еловых иголок. Догорали последние угли ночного костра, я сидел на рюкзаке, обдуваемый лёгким весенним ветерком и медленно, не торопясь пил душистый лесной напиток. Повсюду раздавались причудливые звуки оживающей Природы, на синем небе не было ни единого облака, лишь только Венера, утренняя звезда, приковывала к себе мой взор. Она была так далеко, но в тоже время и близко. Я часто путался, пытаясь определить её местоположение, ибо смотря вверх, я видел её на небе, но закрывая глаза я чувствовал как её мягкий свет приятно согревает изнутри мою плоть. И ощущая это тепло внутри себя, я улыбаясь подносил к своим губам кружку с отваром, отпивал чуть-чуть и мне становилось ещё теплее и приятнее. В этом тихом и уединённом от людей месте, я почувствовал на своём теле её ласковый взгляд. Нельзя было спрятаться от её пленительного взора. Нельзя было скрыть ни чувства, ни мысли, ни тоску. Ах, это утро! Ах, эта утренняя звезда! Ах, эта прекрасная Венера! Её чистые лучи словно звали меня, говоря: «иди ко мне». Также как когда-то волхвов, указывая им дорогу к месту рождения великого Учителя. Я не мог перечить хрустальному голосу древней красавицы. Быть может это предназначение и через него мне уготовлена новая ступень на моём пути. Венера — планета, богиня и обитель Люцифера, стань же моей путеводной звездой! Удивительно, Венера находилась в той части неба, где примерно находился Псков. Я взял компас и карту, сверив своё местоположение относительно Пскова и убедился что это действительно так. Венера висела над Псковом… С этого момента и до того как я приду в город, я буду следовать за ней. Я встал, собрался и шагнул в сторону её лучей. Истрёпанная карта осталась лежать на влажной траве.

Леса, рощи, реки, поля, луга мосты и сёла, оставались позади. День за днём, я становился всё ближе к своей цели. Каждый день с утра до утра, от рассвета и до рассвета, меня сопровождала Венера, дающая ориентир для моего подходящего к концу, долгого пути. И по-моему, видел её только я. Ведь когда я встречал на просеке случайного человека, после мимолётной беседы предлагал посмотреть в небеса, на чудесно сияющее небесное око, то он лишь непонятливо пожимал плечами. Когда мы с ним расходились, я смотрел вверх. В этот момент, Венера играла на моём лице переливающимися лучами света. Я улыбался, как ребёнок, увидевший солнечный зайчик. Ах, кем же я был в начале своего пути? Профанирующим, немного осторожным искателем, что захотел приключений и ушёл в никуда. Моряком, искавшим берега в океане помыслов и догадок, слабо представляющим что нет ни берега, ни океана. Романтиком, что часами мог сидеть в лесу наблюдая как кружатся бабочки, но не понимая суть всего что видел, ища удовлетворения в поверхностной эстетике и игре форм. А сейчас я стал ребёнком! Младенцем, для которого более нет сложностей и полнота моей тоски, более не доставляет мне неудобств. Более того, я стал наслаждаться ей, испытывать от неё удовольствие. Лучи Венеры играли с моей тоской, щекоча ей рёбра. Дёготь стал мёдом, а вода — вином. Ах, эта весна! Ах, эта Венера! Помолодел я и родился заново. Ах, я более не тот, кем был. Роза, что во время моей инициации проросла в глубине меня, более не колола нутро своими шипами, я их не чувствовал. Осталось только божественное благоухание и приятные лепестки.

На одном дыхании и зачастую танцуя, я ещё несколько недель шёл за Венерой, пока на горизонте не появился древний город. В это момент, планета названная именем античной богини, исчезла за облаком и более не появилась.

Я уже думал достать из кармана телефон и сообщить ждавшим меня людям о своём скором прибытии, как вблизи заметил каменную арку — вход ведущий куда-то под землю. С первого взгляда, это было похоже на вход в бомбоубежище. Но подойдя ближе, от моих догадок не осталось и следа. Это не могло быть убежищем, потому что кирпичи, из которых была выложена арка, были намного старше времени изобретения первой авиабомбы. Дверь деревянная, из досок. Она стоит тут с шестидесятых годов. На ней висит ржавый навесной замок. Вход отлично замаскирован всевозможной растительностью. Наверное, если было лето и она вся зацвела, то я не заметил ни дверь, ни кирпичную арку. Убедившись что поблизости нет никого, чьё внимание мог бы привлечь шум, я взломал замок при помощи походного топора.

За дверью меня ждал узкий коридор, из которого доносился сырой запах плесени. Там было очень темно. Я совершенно не представлял, что меня там ожидает и как устроено это подземелье. Поэтому я решил подстраховаться и привязал к проржавевшей дверной петле толстую нить, которая в случае потери ориентации позволит мне вернуться наружу. Вынув из рюкзака фонарь, комплект запасных батареек, я включил его и шагнул в манящую неизвестность. Оказалось, коридор был не длинным, как только я прошёл по нему шагов десять, началась весьма крутая лестница, которая едва не застала меня врасплох. Удержав равновесие, я спустился вниз, оказавшись по колено в зловонной жидкости. У меня возникла мысль, что это канализация, но ввиду того что вода тут была стоячей и не было характерных труб, и им подобных коммуникаций, а также следов периодического труда рабочих, моя догадка не оправдала себя. Скорее всего, это были древние катакомбы, подтопленные водой из рек, ушедших под землю. Таких рек, что когда-то протекали по поверхности, а сейчас ушли под землю, подальше от посторонних взоров достаточно много. В Беларуси, где я жил, самая известная из таких — Немига. В этой смрадной воде и мраке, сквозь который пробивался лишь луч света от фонаря, я около часа бродил по разветвляющимся коридорам. За одним из углов, я увидел яркий белый свет. Завернув за этот угол, я увидел деву неземной красоты. Она была одета в фиолетовое платье, а её длинные янтарные волосы, солнечными лучами рассыпались по плечам. Красота её была неземной. Она смотрела на меня своими белыми глазами, из которых исходили лучи света.

— Приветствую тебя, дитё моё — сказало это божественное создание. Ты наверное удивлён этой встрече, но я знаю именно её ты и искал. Ради неё ты и двинулся в дорогу, хоть подсознательно и не понимал этого, ища мотив своему поступку, то в философском поиске, то в обычном человеческом любопытстве. Но ты прошёл через Бездну, заранее распахнутую перед тобой, познал Жизнь во множестве форм, узнал о трагической судьбе Марса, Атлантиды и соприкоснулся с Врилом и тем стал чист. То что ты сейчас увидишь, будет апогеем всего того, что было открыто тебе ранее. Мы вели тебя, следя за тобой с самого твоего рождения. Дитя моё, я хочу поведать о Священной Империи, образ которой находится в твоём сердце и блеск которого отражается в твой Разум. Этот образ мы дали тебе, в промежутке между твоей прошлой смертью и нынешним рождением. И то что мы стоим сейчас друг напротив друга, не случайно, но задолго предопределено. Предопределено и бесконечно важно, для всей Жизни на планете, в недрах которой мы находимся. Ты принесёшь людям весть про Обновление, расскажешь им, как на Кресте расцветает Роза и как под силой Веры и Желания меняется окружающие материи и энергии. Расскажи им всё что видел и всё что ещё увидишь. Расскажи им про возможности, что скрыты в недрах их сознания, и про тех кто устанавливает в их сознании барьеры, дабы ограничить творящую силу человека. Но главное, скажи им что в каждом человек живёт Бог и каждый из них может достичь состояния Бога.

— Кто ты? Откуда ты пришла, о божественное создание? Почему сейчас в этом появилась необходимость? Когда я произнёс эти вопросы, я хотел задать под конец ещё один, о том не является ли она миражём, созданным коварным Яхве, чтобы сбить меня с пути и превратить в орудие обмана чтобы ещё более поработить земные души. Но взглянув в те лучи света исходящие из её глаз, я решил не произносить сию глупость, ибо всё что было в этих лучах, говорило что она не имеет никакого отношения ни к Яхве, ни к его слугам.

— Я Исида. Я мать этой планеты и сестра Люцифера.

— Постой, я видел Исиду, стоящую в соме египетских богов, ты не похожа на ту Исиду!

— Сын мой, то что ты видел тогда, когда твоё тонкое тело было отделено от физической оболочки и что видишь сейчас, когда тело и дух интегрированы — это две разных случая, ничего не имеющих между собой общего. Все изображения в этом мире — голограммы. Голограмма зависит от твоего восприятия, твоего настроения и от того как ты пожелаешь меня увидеть. Мой сын, я являлась людям в разных обликах, меня видели нищей, царицей, жрицей, дьяволицей и богиней. То какой ты меня сейчас видишь, более всего подходит частоте твоих сегодняшних вибраций. Я бы никогда не пришла в таком светлом образе к тёмному человеку, заражённому пороками. Ведь ты был очищен бесконечной Пустотой. Но даже этот образ не является моим настоящим, потому что у меня нет образа, нет и имени. Имя и нужный образ я беру в зависимости от нужды и обстоятельств встречи. Но пусть у тебя не будет сомнений в том, что так как ты меня сейчас видишь, это и есть образ наиближайший к истиной передаче сути моего духа. Я сестра Светоносного. И как и он несу Свет. Свет есть Надежда и забота. Поэтому слушай и принимай мои слова. Тебе уготовлено стать проводником этого Света, от престола, что воздвигнут на Венере, к людям. Но как ты уже знаешь, Венера есть не только на утреннем небосводе. Она гораздо ближе! Ведь ты помнишь закон Гермеса, гласящий: «Что вверху, то и внизу». Пришла пора дополнить его словами: «Что снаружи, то и внутри». Да сын мой, Венера есть внутри человека. Ты прочувствовал её присутствие внутри себя, когда танцуя шёл сюда, вслед за её отражением на небе. Так какая по-твоему Венера более реальнее? Та которая будучи внутри тебя давала радость и Надежду, обогревая тебя и молодя, или та которая указывала тебе дорогу к этому месту?