Александер Эбен - Доказательство Рая

Одно мгновение ощущается как целая жизнь, и наоборот. Но, несмотря на это, время там не спутано. И мои впечатления о проведенном в коме времени весьма отчетливы. Самыми мощными связующими с земной жизнью звеньями были контакты со Сьюзен Рейнтьес, которые она устанавливала со мной в четвертую и пятую ночи моего пребывания в больнице, и те шесть лиц, возникших передо мной ближе к концу моего путешествия. Любое другое подобие временного совпадения событий земных и внеземных можно считать чисто предположительным!

Чем больше я узнавал о своем состоянии и пытался с помощью изучения современной научной литературы его объяснить, тем острее чувствовал беспомощность. Абсолютно все — невероятная реальность картин, ясность мышления, напоминающие умозрительный поток, — предполагало функционирование новой коры, что у меня отсутствовало!

Вместе с тем, знакомясь с так называемым научным объяснением феномена ОКС, я поражался его очевидной уязвимости. И с грустью понимал, что раньше и сам указал бы на это.

Но от людей, не обладающих профессиональными медицинскими знаниями, вообще невозможно требовать каких-либо объяснений. Если бы опыт, подобный моему, пережил человек в медицинской науке несведущий, это было бы достаточно интересно, но и только. Однако то, что это произошло именно со мной… Сказать, что это случилось не просто так, было бы слишком самоуверенно. И все-таки, когда я подытожил множество моментов, отличающих мой опыт от опыта других, — особенно глубину поражения новой коры, а затем полное ее восстановление, — мне пришлось осознать, что все это действительно случилось со мной неспроста.

Одна эта мысль заставила меня стремиться как можно более полно и ответственно выполнить свой долг перед людьми.

Я всегда считал для себя делом чести быть в курсе последних достижений в области нейрохирургии и по возможности привнести в нее свой вклад. То, что я был перенесен из этого мира в другой, высший мир, — воистину медицинское открытие, и, вернувшись назад, я не собираюсь преуменьшать его значение.

С медицинской точки зрения мое полное выздоровление представлялось совершенно невозможным и явилось настоящим чудом. Но главное — это то, где я побывал, и я обязан рассказать об этом не только как ученый, глубоко уважающий науку, но и как врач. История — истинная история — может вылечить точно так же, как и медицина. Сьюзен это знала, когда позвонила мне на работу и рассказала про сон дочери. Да и сам я лично испытал это на себе, когда установил отношения со своей биологической семьей. Это явилось целительным событием для меня. Так каким же целителем буду я, если не поделюсь своим опытом?

Через два с небольшим года после возвращения из комы я посетил своего близкого друга и коллегу, руководителя одного из известных научных учреждений по нейрофизиологии. Мы знакомы с Джоном (это имя вымышленное) уже много лет. Он прекрасный человек и блестящий ученый.

Я поделился с ним кое-какими подробностями своего духовного путешествия в состоянии глубокой комы, и он не смог скрыть глубокого изумления — но не моим восторженным рассказом. Просто казалось, что он наконец-то понял то, что долгое время оставалось для него загадкой.

Дело в том, что примерно год назад его отец умирал от болезни, которой страдал на протяжении пяти лет. К слабоумию и полной немощности добавились сильные боли.

— Прошу тебя, — умолял Джона отец, — дай мне какие-нибудь таблетки, чтобы я умер, я больше не в силах это выносить.

А потом вдруг впервые за последние два года взгляд его стал ясным и осмысленным, и он совершенно здраво заговорил о своей жизни и семье. Затем он перевел взгляд к изножью кровати и начал разговаривать… с воздухом. Слушая его, Джон понял, что отец обращается к своей матери, умершей шестьдесят пять лет назад, когда он был еще подростком. Отец редко ее вспоминал, но в тот момент радостно с нею разговаривал. Джон не видел ее, но был абсолютно уверен, что в комнате находился ее дух, приглашающий отца в духовный дом.

Через несколько минут отец снова посмотрел на Джона. Его взгляд на этот раз был совершенно иным. В нем не было и тени тревоги, напротив, он был полон радости и умиротворения — Джон не мог вспомнить, когда видел отца таким.

— Ты отдохни, папа, поспи, — услышал Джон свой голос. — Не волнуйся, все хорошо.

Отец так и сделал — закрыл глаза и спокойно уснул. Такони скончался — во сне.

Джон чувствовал, что встреча отца с душой давно умершей бабушки была совершенно реальной, но не знал, как это расценить, поскольку, будучи медиком, считал это невозможным.

Многие люди наблюдали эту поразительную ясность ума, которая часто нисходит на страдающих слабоумием старых людей незадолго до кончины — феномен под названием предсмертное прояснение рассудка. Этому феномену не было научного объяснения. Моя история дала Джону право, которого он давно жаждал, — право поверить в то, что он видел собственными глазами, и осознать глубочайшую и утешительную истину: наша вечная духовная сущность более реальна, чем все, что мы воспринимаем в физической реальности, и она божественно связана с бесконечной любовью Создателя.

Жить можно двояко. Либо так, будто ничего в этом мире не является чудом, либо так, будто все является чудом.

Альберт Эйнштейн

Я не посещал церковь до декабря 2008 года, пока Холли не уговорила меня пойти на службу во второе воскресенье рождественского поста. Я был еще слаб, худ и не очень уверен в себе. Мы сидели в первом ряду. В тот день службу вел Майкл Салливан. Он подошел и попросил меня зажечь свечу в рождественском венке. Мне не хотелось напрягаться, но что-то велело мне сделать усилие и преодолеть слабость. Я встал, оперся о медный столбик и вдруг с неожиданной легкостью пошел вперед.

Я живо помнил о пребывании вне тела и сейчас, оказавшись в церкви, куда раньше меня особо не влекло, видел картины и слышал музыку, вызвавшие испытанные уже ощущения. Низкие ритмичные песнопения сотрясали мрачную Страну Червяка. Мозаичные окна с ангелами в облаках напоминали небесную красоту Врат. Изображение Иисуса, преломляющего хлеб со своими учениками, вызывало светлое ощущение причащения к Средоточию. Я вздрогнул, вспомнив блаженство бесконечной безоговорочной любви, которую познал в высшем мире.

Наконец-то я понял, что такое истинная вера. Или, по крайней мере, какой она должна быть. Я не просто верил в Бога; я знал Ома. И я медленно направился к алтарю, чтобы причаститься, и не мог удержать слез.

Для отыскания истины необходимо раз в жизни, насколько это возможно, поставить все под сомнение.

Рене Декарт (1596–1650)

Понадобилось около двух месяцев, чтобы ко мне окончательно вернулись все мои научные и практические знания. Безусловно, сам факт их возвращения является настоящим чудом. До сих пор в медицинской практике нет аналога моему случаю: чтобы мозг, длительный период находившийся под мощным разрушительным действием грамотрицательной бактерии Е. coli, полностью восстановил все свои функции. Так вот, опираясь на вновь обретенные знания, я пытался осмыслить глубокое противоречие между всем, что я усвоил за сорок лет учебы и практики о человеческом мозге, о Вселенной и о формировании представления о действительности, и тем, что испытал за семь дней коматозного состояния. До внезапного заболевания я был обыкновенным врачом, работавшим в самых престижных научных институтах мира и пытавшимся понять взаимосвязь между мозгом и сознанием. Не то чтобы я не верил в сознание. Просто я больше других понимал маловероятность того, что оно существует независимо от мозга и вообще от всего!

В 1920-х годах физик Вернер Гейзенберг и другие основатели квантовой механики, изучая атом, совершили настолько необычное открытие, что мир до сих пор пытается его осмыслить. А именно: во время научного эксперимента между наблюдателем и наблюдаемым объектом возникает попеременное действие, то есть связь, и невозможно отделить наблюдателя (то есть ученого) от того, что он видит. В повседневной жизни мы не учитываем этот фактор. Для нас Вселенная наполнена бесчисленным множеством изолированных, отдельных объектов (например, столов и стульев, людей и планет), которые так или иначе взаимодействуют друг с другом, но при этом остаются, по сути, обособленными. Однако, если смотреть с точки зрения квантовой теории, эта вселенная обособленно существующих предметов оказывается полной иллюзией. В мире микроскопических частиц каждый объект физической вселенной в конечном счете связан со всеми другими объектами. Фактически в мире нет никаких объектов — только энергетические вибрации и взаимодействия.

Смысл этого очевиден, хотя и не для всех. Без привлечения сознания невозможно было заниматься изучением самой сути Вселенной. Сознание вовсе не является второстепенным продуктом физических процессов (как я думал до моего опыта) и не просто реально существует — оно даже более реально, чем все остальные физические объекты, но — вполне вероятно — является их основой. Однако эти взгляды еще не легли в основу представлений ученых о действительности. Многие из них пытаются это сделать, но пока еще не построена объединенная физико-математическая «теория всего», которая совмещала бы законы квантовой механики с законами теории относительности таким образом, чтобы она включала и сознание.