Владимир Лермонтов - Библия любви. Сокровенные истории

Ветер с Гор пожал плечами и задумался.

– Опять забрел в тупик! – проворчала она. – Тогда вспомни, что Бог – это любовь.

И тут Ветер с Гор сообразил, куда клонит старуха, и вновь прочитал этот же абзац:

«В начале была Любовь, и Любовь была у Бога, и Любовь была Бог.

Она была в начале у Бога.

Все чрез Нее начало быть, и без Нее ничто не начало быть, что начало быть.

В Ней была жизнь, и жизнь была свет человеков».

– Любовь – самая простая и самая близкая вещь в мире, она у людей прямо перед носом, – заключила старуха. – Только люди смотрят так далеко, что ее и не видят рядом с собой, поскольку думают, что любовь – там: за горами и лесами, за морями и океанами.

Старуха сняла крышку с чайника, и изба стала наполняться сладостным ароматом, от которого у Ветра с Гор внутри что-то растаяло, расслабилось. На душе стало удивительно спокойно и беззаботно.

– Чайку приготовила тебе особенного, чудного, такого никогда не пробовал, – похвалилась она.

– Что вы туда положили? – спросил Ветер с Гор.

– Что положила, тебе знать не надобно, но что истинно так, это то, что чаек этот сердце отворяет.

Она налила чай в кружку и протянула ее Ветру с Гор. Он взял ее в руки, вдохнул ароматный пар и, слегка обжигаясь, начал пить. И с каждым глотком необычного на вкус напитка он видел, как перед глазами все предметы начинают расплываться и таять. А потом он увидел, что стены избы вовсе исчезли и перед ним открылся бескрайний простор неведомого мира.

И тут издалека едва донесся голос старухи, тихий, ласковый, убаюкивающий:

– Позна́ешь Библию любви, когда научишься отсеивать зерна от плевел. Как кит процеживает воду, чтобы напитаться рыбешкой, так и ты познавай во всем любовь, и тогда она будет всегда с тобой. Потому что Библия любви развеяна на земле повсюду, и люди могут везде ее познать, только смешана она с суетой мирской так, что кажется, будто ее и вовсе нет.

И увидел Ветер с Гор знойную пустыню. Солнце палило нещадно. Песок, поднимаемый сильным ветром, застилал его глаза, попадал в рот. Ветер с Гор был облачен в халат, на голове его был тюрбан. Он шел на восток, держа в одной руке посох, украшенный на вершине резьбой с изображением змеи, кусающей свой хвост.

Ему очень хотелось пить, но он знал, что до ближайшего колодца идти еще далеко. И вдруг прогремел гром. Ветер с Гор поднял голову к небу, и ему показалось, что оттуда донесся голос.

– Кто ты? – воскликнул Ветер с Гор, обращаясь к небу.

– Я – Бог.

– Где же Ты? Покажись.

– Прямо перед тобой.

– Я не вижу тебя.

– Ты видишь Меня – все, что вокруг тебя, это Я.

– И этот камень?

– Да.

– А этот куст?

– Тоже Я.

– А я?

– Ты тоже Бог.

– Я Бог? – удивился Ветер с Гор.

– Да.

– Но ведь я не могу делать то, что делаешь Ты, – возразил Ветер с Гор. – Я сейчас страдаю от жажды и зноя.

– Кто тебе сказал, что не можешь?

– Меня так научили.

– Тебя неправильно научили. Я создал тебя подобным Себе, и потому ты можешь все, что делаю Я.

– Как же мне делать то, что можешь Ты?

– Вспомни, что ты подобен Мне.

– Я не могу себя представить Богом.

– Тебе не нужно представлять себя Богом, тебе нужно стать тем, кто есть Я, и тогда ты станешь Богом.

– Кто же есть Ты?

– Я есть любовь. Если ты станешь любовью, то ты станешь тем, кто ты есть, ты станешь Богом.

И тогда Ветер с Гор вдруг с силой ткнул посохом в землю и оттуда заструилась вода. Он наклонился и стал жадно пить.

И увидел Ветер с Гор прекрасный оазис в пустыне. Ветви фруктовых деревьев клонились к земле под тяжестью спелых, обильных плодов, повсюду висели большие сочные гроздья винограда. По синему пруду скользили лебеди. Восточная девушка несла кувшин с водой из колодца.

– Постой, красавица! – крикнул ей Ветер с Гор.

Женщина остановилась и обернулась. Она была прекрасна. Черные как смоль волосы, большие глаза, взирающие с любовью.

– Кто ты, красавица? – спросил Ветер с Гор.

– Я – жизнь.

– Так вот ты какая! – удивился Ветер с Гор. – Я люблю тебя, жизнь.

– Не любишь.

– Почему ты так говоришь?

– Потому что ты не замечаешь меня.

– Как же я могу не замечать тебя, когда я с тобой всегда?

– Это неправда, ты очень редко со мной бываешь, – промолвила она с грустью.

– Ты хочешь сказать, что я очень редко живу?

– Да, очень редко.

– Как же это можно – редко жить?

– Чтобы это понять, нужно понять, кто я.

– И кто же ты?

– Я – дыхание Бога, а Бог – это любовь, поэтому я есть дыхание любви. Когда ты дышишь без любви – ты не живешь.

И красавица с кувшином продолжила свой путь. Ветер с Гор некоторое время смотрел ей вслед, а потом догнал и помог ей нести кувшин.

И увидел Ветер с Гор бескрайние ромашковые поля. По цветочному раздолью на белой лошади неслась гибкая, как пантера, стройная, как лань, женщина в красном платье. Ее длинные белые волосы развевались на ветру. Она приблизилась к Ветру с Гор.

– Кто ты, чудная наездница? – спросил Ветер с Гор.

– Я – смерть.

У Ветра с Гор внутри все сжалось.

– Я боюсь тебя, – признался он.

– Почему? – спросила она, улыбаясь.

– Потому, что ты отнимаешь жизнь.

– Ты ошибаешься: я не отнимаю, я даю новую жизнь.

– Я не верю тебе.

– Ты не веришь потому, что боишься всего нового.

– Ты права: новое всегда пугает, так как оно может быть хуже того, что было прежде.

– Было ли в твоей жизни хотя бы одно то новое, отчего бы ты сейчас был готов отказаться?

– Конечно! Особенно, когда вместе с новым приходили разочарование, боль, утраты, страдания.

– А что было дальше?

– Дальше все проходило и все становилось на свои места.

– И как потом становилось?

– Наверное потом все-таки становилось лучше. Я начинал жить как-то глубже, что ли, осмысленней.

– Если бы ты отказывался от того нового, что приносило тебе неудачи, поражения, скорбь, то не был бы ты сейчас таким, какой ты есть.

– Да, я соглашусь с тобой.

– Готов ли ты отказаться от того нового, что приходило в твою жизнь, и вернуться назад, стать тем, каким ты был до этого нового?

– Нет, я не хочу становиться прежним, я дорог себе таким, какой я есть сейчас.

– Но таким, как ты сейчас, ты стал потому, что в твою жизнь приходило новое.

– Ты думаешь, тебя не стоит бояться?

– Самое удивительное, что люди больше всего боятся того, что на самом деле приносит им наивысшее благо.

– Ты говоришь, что мы боимся чего-то, но если оно случается, то оно приносит нам благо?

– Да, только это понимаешь не сразу, а позже.

– Наверное, ты права.

– Я ведь посещаю жизнь каждого человека много раз. Тогда, когда в твою жизнь приходило новое, случалась смерть твоей старой, прежней сущности. Вспомни, сколько раз ты в жизни умирал, сколько раз умирало твое старое «я». И что в итоге получалось?

– Нарождалось новое, более совершенное, возвышенное «я».

– Значит, смерть – это по сути рождение?

– Выходит, так.

– Вот видишь! Об этом я и хочу тебе сказать. Я приношу людям великое избавление от старого, дарую новую жизнь.

– Очень странно, никогда не думал о тебе с этой точки зрения.

– Если ты подумаешь еще глубже, то поймешь, что я есть любовь.

– Нет, это уж слишком!

– Подлинный дар не бывает без любви. Я дарю новую жизнь, разве можно подарить новую жизнь без любви?

– Мне нужно подумать, слишком большая дистанция между этими восприятиями – между тем, что тебя надо бояться, и тем, что ты есть любовь.

– Боятся вообще ничего не нужно, но если уж выбирать, чего бояться, то бояться следует как раз того, чего люди не боятся, – того, что приносит им удовольствие, наслаждение, удовлетворение.

Женщина пришпорила лошадь и умчалась за горизонт.

И увидел Ветер с Гор водопад, низвергающийся посреди густой зелени. У водопада стояла лань и пила воду. Ветер с Гор подошел к животному и спросил:

– Кто ты?

– Я – счастье, – ответила лань человеческим голосом.

– Наконец-то я встретил тебя, ты ведь такая редкая гостья.

– Ты ошибаешься. Я всегда с тобой.

– Со мной? Что-то тебя не видно.

– Не видно оттого, что ты заглядываешь слишком далеко и не видишь того, что вблизи.

– Как же не вижу, если все, что вблизи меня, я знаю как свои пять пальцев.

– В том-то и дело: то, что ты знаешь, ты не принимаешь за счастье, ты полагаешь, что счастье – это то, что тебе еще не ведомо, поэтому твой взор устремлен вдаль. А твои пять пальцев, как ты выразился, и есть твое счастье.