Тина Клыковская - 100 пророчеств о судьбе русского народа

Следует подчеркнуть, что такого рода реформы необходимы прежде всего для восстановления справедливых исторических пропорций во всем «многоярусном» российском землевладении в принципе. Лишь вновь укоренив народы России в их национальных почвенных традициях, лишь выдвинув фактор земли как основу основ нового имперского социального и политического консервативного строя, можно будет говорить о дальнейших путях цивилизованного развития российской государственности в целом.

Закономерно спросить, какие общественно-политические силы страны начнут формирование будущей консервативной элиты России, в задачи которой будет входить сплочение всего класса национального землевладельца в политическую имперскую Соборность? Безусловно, частью этой элиты должно стать духовенство. Кроме того, по логике имперского строительства, в эту элиту должно войти военное сословие, что предполагает непременное наделение его членов не только частной землей, но и государственными поместьями. В частности, в период становления поместного чиновного землевладения можно обратиться к опыту аракчеевских военно-земледельческих поселений. Здесь же следует сказать о гражданской чиновной корпорации, представители которой также составят часть консервативной элиты.

На базе фамильных традиций этих классов в России появится новый тип крупного частного землевладельца, а вместе с ним все гражданское общество обретет фундаментальную укорененность в национальном имперском традиционализме.

Разумеется, не следует забывать и об инородческой консервативной элите, которая возникнет в национальных окраинах. Центральной задачей имперской власти в национальной политике должна стать гарантия и охрана земельных прав этой элиты (в пределах ее родовых территорий). К примеру, чеченскую проблему можно было бы решить, вернув тейпам в частную собственность традиционно принадлежавшие им земли, а также право на внутритейповую юстицию. При этом член тейпа, естественно, не может одновременно являться имперским гражданином. Эта же логика действует и в отношении других народов, проживающих в пределах России.

Если говорить о собственно русской родовой элите, аристократии, то ее потомки, безусловно, должны получить свой частный земельный минимум, а также иметь право на льготную аренду государственных поместий. В случае осуществления в России консервативного земельного передела, консервативной революции, три ведущих фактора общественного производства — труд, капитал и земля — восстановят здесь свое продуктивное функциональное равновесие.

Тогда «русский потенциал» сможет повлечь за собой соответствующий «революционный» процесс в ряде других стран с традициями континентального почвенничества (прежде всего в Центральной Европе). Это в свою очередь может сместить центр тяжести в характере современного развития цивилизации с либерально-рыночного фактора (чреватого, как минимум, экологической катастрофой) в пользу консервативного, почвенного, экологически чистого. Это ни в коем случае не означает возвращения к доиндустриальным методам хозяйствования, это лишь освобождение от порочной логики избыточного производства и избыточного потребления, подрывающего не только основы всеобщего социального мира, но и самого экологического баланса планеты.

Консервативная революция — это наиболее естественное и перспективное преодоление кризиса современного мира в пользу нового имперского почвенного порядка, в идеале — нового Священного Союза.

Однако чудо как помощь Божия еще не исключается из нашей истории, если будет кому помогать. В Священном Писании сказано: «В руке Господа власть над землею, и человека потребного Он вовремя воздвигнет на ней» (Сир. 10:4). В этом и состоит смысл «подвига русскости перед лицом зреющей апостасии», который в наше время порою близок к подвигу юродства. Существование все это время в русской эмиграции, а теперь и в России пусть даже небольших групп, ставящих себе задачей — несмотря ни на что! — восстановление монархической государственности, это еще один пример существования в русском народе его неуничтожимого первообраза, который может исчезнуть лишь с физической гибелью самой страны. Только в этом случае можно будет сказать, что воссоздание российской православной монархии больше невозможно.

С падением российской монархии на земле не стало Удерживающего в виде православной государственной власти. Но Новомученики Российские на небесах во главе с Царской семьей не перестали быть Удерживающим для той, пусть сегодня и небольшой, части русского народа, которая держится за Них в своих молитвах. В их подвиге русскости как подвиге удержания Бог все еще продлевает время перед кончиной мира, оставляя нам шанс — путем продолжающихся страданий — осознать происшедшее, восстать против «тайны беззакония» и дать всему миру возможность последнего и наглядного выбора в виде русской власти Помазанника Божия.

Если, например, разбомбить Москву, но об этом никому не сообщить, то мир не узнает о ее исчезновении. Если уничтожить русский народ и русскую идею, уничтожить нашу великую культуру, от «Голубиной книги» и «Слова о полку Игореве» до «Тихого Дона» и никому не сообщить об этом, то мир никогда и не узнает... Вот таким образом исключили из информационного потока русскую культуру.

А почему наши патриотические политические лидеры так мало уделяют внимания русской культуре? Вот мое мнение. В нашей патриотической оппозиции сохранилось очень мало рафинированных политиков. Очень мало интеллектуалов. Очень мало кадровых политиков. Увы, в основном кадровые политики ушли из КПСС к либералам, к демократам, ушли в стан врага. Совершено было огромнейшее интеллектуальное предательство. Сегодня люди, возглавляющие политическую оппозицию, часто не обладают должной культурой, не понимают миссию культуры. Они не прошли многолетней выучки в партийных университетах, в Академии общественных наук. Это политики-самоучки, пришедшие в политику, движимые инстинктами самосохранения, чувством поруганной родины. Зюганов, Мельников, Губенко, глубоко и точно выступающие по вопросам культуры, не могут заполнить пробел. Для того, чтобы оппозиция приобрела свое духовное свечение, необходимы глубокие, наделенные мистическим даром творчества пассионарные художники, излучающие свет, определяющие наши дальнейшие духовные пути.

Насколько ограничен и невелик политический ресурс наших политиков, настолько поразительно необъятен ресурс наших духовидцев. Это и люди старой гвардии, которым Бог дал долголетие, именно для того и дал, чтобы продлилось их мессианство. Наши замечательные старики, которые не умирают, и на фоне всеобщего мора стареющих либералов это выглядит не случайным. Им еще есть что сказать. Они прошли войну, они восстанавливали державу, они творцы советского величия, и сейчас они несут нам отсвет этого столь необходимого нам в будущем величия. И Юрий Бондарев, и Михаил Алексеев, и Петр Проскурин, и Михаил Лобанов, и Сергей Семанов... Когорта наших патриархов в постоянной работе. Они пишут новые книги, они поддерживают наших политиков, они сами участвуют в политике. Каждый на своем месте создает свой духовный храм, и к нему стекаются прихожане. Их присутствие очень важно в нашей жизни. Второе, более позднее поколение национальных русских художников, они тоже в непрестанной напряженной духовной работе: Владимир Личутин, Валентин Распутин, Станислав Куняев, Владимир Крупин, покойный Дмитрий Балашов, Вадим Кожинов. А как блестяще работают Анатолий Афанасьев, Юрий Козлов и Александр Сегень! А сколько таких провидцев в провинции! В каждой провинции есть свое ядро национальных художников, и как много они делают. Все эти годы они создавали оплоты сопротивления развалу и разрухе. Виталий Маслов в Мурманске, Петр Краснов в Оренбурге, Валентин Курбатов во Пскове, Виктор Лихоносов в Краснодаре, Глеб Горбовский в Питере, Виктор Потанин в Сибири — целое созвездие по всей России. Важен сам факт их жизни. Они живут по заповедям русского искусства. Они — настоящие подвижники. Вся русская культура издревле до наших дней, до нынешних секунд живет с одной сверхзадачей. Эта сверхзадача и рождает великие произведения, перетекает из литературы в музыку, из музыки в живопись и скульптуру, замирает в больших жанрах и возрождается в песнях народных. Эта сверхзадача, это ее состояние — альтернатива грешному миру. Как Иисус Христос был альтернативой ветхому миру, погрязшему в грехах, так и вся русская культура — она чаяла, чает и будет чаять другого мира, другого, лучшего человечества. По существу, она чает грядущий русский Рай. Стремится к райской красоте. Все, что делал русский художник на протяжении тысячи лет, — он пел Рай. Не столько вспоминал об утерянном Рае, сколько утверждал новый, будущий Рай. Европейская культура — это песня об утерянном Рае. Плач об утерянном Рае и впадение в приближающуюся тьму. Самые великие из европейцев, впадая в окружающую их тьму, вспоминают былой Рай.