Ольга Крючкова - Магия воска, свечей и заговоров

Заговор от заболеваний почек

Этот заговор следует читать во время убывающей луны. Сначала больного укладывают на живот и крестят со спины. Затем, кулаком правой руки водят над его спиной, при этом постепенно разжимая пальцы и читая заговор.

«Ты родился и крестился. Сердце у тебя – чтоб стучать, легкие – чтоб дышать, почки – чтоб урину из тела гнать. Поднимаю и восстановляю в теле твоем место урины. И благословляю, и укрепляю, и исцеляю. Господи, помоги) Господи, благослови! Да будет так! Аминь. Аминь. Аминь».

К концу чтения заговора ладонь должна быть раскрыта полностью. Одновременно помощник читающего заговор, или родственник больного, должен водить безымянным пальцем правой руки вокруг почек больного по часовой стрелке, и сначала читать «Отче наш», а потом приведённый ниже заговор.

«Встану я, раб Божий (имя лекаря), благословясь, пойду, перекрестясь, умоюсь утренней росою, утрусь тонким белым полотном и пойду из избы в двери, из дверей в ворота, под восточную сторону к океану-морю. На том океане-море стоит Божий остров, на том острове лежит бел-горюч камень Алатырь, а на камне святой пророк Илья с небесными ангелами, молюсь тебе, святой пророк Божий Илья, пошли тридцать ангелов в златокованом платье, с луками и стрелами, пусть отбивают и отстреливают от раба Божиего (имя больного) уроки, и призоры, и притоки, и щипоты, и ломоты, и ветроносное язво туда, куда крылатая птица отлетает, на черные грязи, на топкие болота, и встречно, и поперечно, и стамово, и ломово – на молоду, на ветху и на перекрое месяце».

«На море, на океане, на острове на Буяне стоит дуб, ни наг, ни одет. Под тем дубом стоит липовый куст, под тем кустом лежит златой камень, на том камне лежит руно черное, на том руне лежит змея Гарафена. Ты, змея Гарафена, возьми свое жало из раба Божия (имя), отбери от него недуги. А коли ты не возьмешь свое жало, не отберешь недугов, то я выну 2 ножа булатные, отрежу я у змея Гарафена жало, положу в 3 сундука железные, запру на 2 замка немецкие; ключ небесный, замок земной. С этого часа, полудня, с получаса, да будет бездыханна всякая козюлька, и ужаленные ею в неужаление. А вы, змии и змиицы, ужи и ужицы, медяницы и сарачицы, бегите прочь от раба Божия (имя) по сей век, по сей час. Слово мое крепко».

Этот заговор нужно прочесть три раза на воду в бане, после чего этой водой окропить углы, а оставшуюся воду вылить на больного.

«Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь, аминь, аминь. В синем море-океане на острове Буяне стоит дуб столетний, могучий, а у того дуба столетнего, могучего ветви крепкие, железные; ветви крепкие, ножом не срезать, топором не срубить, рукой не сломить, колдовством не разрушить. Так пусть и раб Божий (имя) те женского не убоится, не испугается, не сломается, не стушуется ни перед какой девицей, ни перед какой молодицей, ни перед какой вдовицей, ни перед какой старицей Дела любовные будут у него ладны, крепки и отрадны отныне и присно и во веки вечные. Заговор свой на замок замыкаю. Никому ключа от того замка не найти, замка не отпирать, слова заговорного не разрушать. Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь, аминь, аминь».

Этот заговор нужно читать на воду, в субботу и на молодой месяц.

«Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Едет мертв в поле и рече ему: «Далече ли, друже, едешь?» – «Еду за море на красные девицы, на бумажные перины; тамо мертвые наши веселятся. Сердца у них не болят, не шипят, ни о чем не тоскуют». Сколь скоро сие слово изменится, столь скоро и борзо у раба Божиего (имя) сердечная тоска-болезнь излечится. Во веки веков. Аминь».

Во время полнолуния, когда на небе будет видна луна, нужно будет выйти на улицу или на балкон, и глядя на месяц прочитать заговор.

«Народится месяц, раскрутится, исправится и поправится, так чтоб и глаза раба (имя) смотрели бы правильно. Аминь».

«Сумерки и полусумерки, подзакатный час и подвечерошный, света бела не лишайте. Как сова ночью глядит да все видит, так и рабе (имя), чтобы бел свет не застен был. Аминь».

Этот заговор читается три раза на рассвете и три раза на закате у постели больного.

«В синем море-океане раскинулся остров Буян, на том широком острове Буяне стоит бел-горюч камень Алатырь, а на вершине того камня Алатыря сидят три старца седовласых, в руках держат по три прута железных. Выходят к старцам из вод синих морских и океанских двенадцать девиц, двенадцать сестер, двенадцать Дщерей Иродовых. Спрашивали их старцы седовласые: «Вы, девы простоволосые, простопоясые, сестры окаянные, девы морские, уродливые, дщери Иродовы проклятые, вы куда идете-поспешаете?». Отвечали тем старцам вопрошающим девы морские, двенадцать сестер, двенадцать дщерей Иродовых: «Мы идем-поспешаем в род человеческий, в мир людей грешных, будем их мукой мучать, недугами крушить, станем тело ломать да силу вынимать». Воскликнули старцы: «Воротитесь сейчас в логово свое проклятое, а не то будем бить вас этими прутами железными да сделаем триста на тридцать ран глубоких да неизлечимых!» Отвечали на то девы проклятые, дщери Иродовы окаянные: «Мы вернемся в логово наше, если сии слова будут знать и по три раза кряду на день и на ночь их станут начитывать».

«Чур, мое слово, а не твое слово. Лишай в земле лежит, червя сторожит, иди на хмарь, на старый плуг, на горький лук, на ворота деревянные, на поделы окаянные, на свиное рыло. Твое место было первое, а теперь последнее. Ключ, замок, язык. Аминь. Аминь. Аминь».

Для этого заговора, нужно сцедить молоко, потом прочитать молитву «Богородица Дева, радуйся», после чего три раза прочитать уже непосредственно сам заговор:

«Един, един Бог, Сам Иисус Христос! Как пороховница мягка, пышна, так бы и у меня, рабы Божией (имя), груди были мягки, пышны, продойчики просасывались, прососики просасывались. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Будьте мои слова крепки, лепки. Аминь».

Этот заговор читается во время женских дней, чтобы они совпали с субботой, средой или пятницей. При этом вам понадобится взять новый острый нож и обвести им больное место несколько раз.

«Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь, аминь, аминь. Раки речные, раки водяные, раки грудяные, вы подите прочь от рабы Божией (имя) в то место, откуда пришли, где бесенята тесто месят. Как тесто подойдет, тот, кто месил, тот и сожрет. Заговор замыкаю, Крестом Животворящим себя осеняю. Слову моему заговорному есть ключ да замок. Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь, аминь, аминь».

«Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь, аминь, аминь. Господи Боже, Матерь Пресвятая Богородица» отцы небесные, спасите, сохраните, благословите. Постою я, раба Божия (имя), не на долу, а постою в светлом углу. Мимо проходи, опухоль красная, опухоль синяя, опухоль белая, всякая хворь, всякий хомут, женский недуг. Матерь Божия, Пресвятая Богородица, Пречистая Дева Мария, подойду я к образу Твоему, поклонюсь, крестом перекрещусь; огради ты меня, рабу Божию (имя), от опухоли синей, от опухоли красной, от опухоли белой, от всякой хвори, от всякого хомута, от женского недуга. О том лишь прошу Тебя, о том лишь умоляю Тебя. Как месяц старый умаляется, так пусть и опухоль красная, опухоль синяя, опухоль белая, всякая хворь, всякий хомут, женский недуг умаляется, ущербляется. Заговору сему есть ключ да замок: ключ в воде, мертвые с замком в земле, а помощь Божия да щит Божий при мне, рабе Божией (имя), отныне и присно и во веки вечные. Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь, аминь, аминь».

«Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь, аминь, аминь. В синем море-океане раскинулся широкий остров, на том острове широком высится дуб столетний, у дуба того столетнего, высокого, есть корни булатные, вершина булатная, сучья тоже булатные. Дуб тот столетний крепкий да могучий, ветры его не наклонят, бураны не согнут, вихорь не сломит, так пусть и у меня, раба Божиего (имя), стоят триста жил да еще одна жила на женский дик, на лик девиц красных да пригожих, на молодых женок, на старых баб, на молодых молодиц да на сивых кобылиц.

Как под тем дубом столетним стоит кузовок ярости и юности; я, раб Божий (имя), возьму тот кузовок ярости и юности да развею его на себя, раба Божиего (имя), в сердце свое ретивое, в триста жил да поджилок триста суставов да подсуставов, в жилу сердечную да еще в одну единую жилу.

На вершине той булатной того дуба столетнего сидит-посиживает петух разноперый, просыпается он рано поутру, голову подымает высоко, поет весело да задорно; пусть так же стоят у раба Божиего (имя) триста жил да еще одна единая жила, встают рано поутру на всякий женский лик, на лик девиц красных да пригожих, на молодых женок, на старых баб, на молодых молодиц да на сивых кобылиц. Лихоимца злобного, порчельника, кто зло на меня, раба Божиего (имя), задумал и еще задумает, мысль замыслит, коленки того расшибутся о камни прочные, и убьется он до смерти; а у меня же, раба Божиего (имя), триста жил да еще одна единая жила станут лучше прежнего, крепче прежнего, храбрее прежнего, что рог барана, что сучок еловый; будет раб Божий (имя) жарок и пылок на похоть женскую, на место полое от сего дня и на веки вечные. Аминь, аминь, аминь».