Александр Рассказов - Летописи Страны Арии. Книга 2

С этими словами воин потёр ладони и, став посредь поляны, растопырил руки во две стороны, словно протягивая их продолжение двум раскидистым деревам. Затем велел подойти поближе Елирею да шепнул ему на ухо слова заветные. Как произнёс их, тотчас словно искривился воздух да на траве зелёной проступили очертания лазурного цвета, словно пруд появился. Задержался на мгновение рассказчик взглянуть ещё разок в глаза собеседнику, и понял тогда друг Симера всё без слова единого, словно озарило его светом небесным. Обернулся тут воин птицей малой и исчез с глаз, окунувшись в лазурный пруд. Знал Елирей куда путь держит его недавний собеседник. Доставить Гошара спешил тот во миры далёкие.

Загрустил витязь с Рады-луны да подумал о деве-красавице, той, что помогла ему победить страх внутри себя. Но лишь представил её – она уж тут как тут. Да вот диво, теперече и рта не раскрывала, а уж знал он, что на уме у неё.

Попрощаться пришла красна девица. Пора уж ей туда, откуда пришла. Хоть и приглянулся ей отрок, но всё ж пора в дорогу. Лишь платочек золотой нитью вышитый обронила, да мелькнуло в мыслях у парня, мол, не грусти – свидимся вскоре.

Подобрал тряпицу Елирей да к сердцу прижал. Была люба ему дева. В месте, что забрёл, поляну приметил и знал уж дорогу во град белокаменный. Туда и поспешил.

Дело спорилось у мастеров урских, ако было обещано старцем короткоостриженым, вернее, Аром, мудрецом арийским, что телом его заправлял.

Суша вновь покрыла места привычные. Государство арийское, Ирию, Аркону, столицу её, да все прочие места. А кое-где перестарались вещицы диковинные и земли новые уж травой зазеленели во время короткое.

Воевода Велий, правитель ирийский, уж свыкся с жизнью на новом месте – не желал покидать остров Арат, что стал теперь горою.

Ветра задули силой необычайною и кое-где изменилась погода. Всё ж те, кто возвернулся из стран дальних, из пучины моря да из миров Нави отличных, были рады усердству и стараниям мастеровых.

Рада-луна также, как и прочие места, воспряла былым великолепием и щедрости князя урского не было конца.

Возвернулся Алеан с супругою во хоромы новые. Было всё ладно на Буяне, но Села народом жёлтым вновь избрана была владычицей, и преклоняли колена пред ней все – стар и млад, почитая её мудрость и величие. Стало быть княжить деве во землях жёлтых вновь пора настала.

Насторожась, Симер с воинами да Елирей лёгкой поступью направились ко пруду новоявленному. Было то дело необычное и диковинное, да всё ж любопытство одолевало всех.

Первым шагнул в даль неизведанную сам князь да за ним Елирей, после уж все воины, вновь обретшие волю свою – силён всё ж был кощей напраслину наводить на люд добрый.

Глазам витязей предстал камень, будто из хрусталя небывалых размеров. Был он всё ж живой и мыслями обратился ко князю лунному – «куда мол желает тот отправиться»?

Подивились все чуду и начал беседу мысленную Симер с предметом древним. Стал пытать, можно ли впредь дружбу водить с путём чудесным, что пролегал куда только мысль пожелает. Добром отвечал камень хрустальный и переливался, искрясь всеми цветами радуги.

Место, где находились князь да опричники, было само по себе необычным. По правую руку, заместо небес опушку видать лесную, что на Землюшке малой, а по левую руку – небо тёмное, полное звёзд мерцающих искрясь вдали, красотой своей радуя глаз.

По нраву пришлись новые друзья камню. Непохожими были они на его создателей, но всё ж добром и светом глаза и души их пропитаны были. Посему дал согласие древний дух, что в камне обитал, по любому зову откликаться да врата открывать в мир в небе тёмном али светлом, когда пожелают. Взамен просил не иметь в привычном злых деяний, с огнём и мечём в мыслях не входить во врата да дружбу пожелал лишь водить с князем лунным Симером да Елиреем. А прочим согласие дал пройти.

Дело спорилось на Мирград-Земле. Остров Буян уж воссиял сызнова, но всё ж изменил свой вид – не было изваяний золотых, да и терем Леля канул в лето. Помыслил всё ж князь Алеан, дабы подчеркнуть красоту града нового во столице Буяна, возвести огромный сад на вершине одного из холмов, чтоб вдоволь было плодов сочных. И путник всяк нашедший пристанище подле сада того мог бы беспрепятственно войти и полакомиться дарами, воздавая хвалу его создателям.

Села была согласна с мыслями супруга и дело стало за малым – надобно дерева с Земель разных да с малых Землюшек привезти в количестве великом.

Вызвались сделать дело то доброе купцы урские в знак примирения. Торговать желали в местах новых, намерения благие лишь неся. Хмельные зелья же да дурманные воспрещалось строго настрого привозить на Буян. Была то воля народа горемычного, что пройдя через лишения многие, созвал вече из мудрецов. Так было решено.

Словно ото сна пробудившись, засияла земля ирийская, луга зазеленели, да в лесах тварей живых выпустил Ноах, прихватив с собой из Земель дальних существ до селе невиданных, но полюбивших местные края.

Близ горы Арат раскинулся град стольный, что был далече от Арконы и граничил со княжеством жёлтым. Как и было сказано Аром, терем ему возвели на самой вершине и плато горное просторным оказалось.

Повелел он построить множество изб малых, чтоб всяк, кто возжелает к нему пойти в обучение, смог бы жить-поживать на самой вершине горной, покуда не наберётся ума-разума.

Прослышав о подвигах арийца древнего, множество людей устремились к той горе. Были там и мудрецы из Белозёрья и люди с кожей цвета жёлтого да люди с кожей цвета красного, что прибыли из далёких мест, где не всё так ладно было с постройками, ибо не желали они помощи урской, считая их врагами лютыми. Люди же с тёмным цветом кожи были намного сговорчивее, но не стремились они к знаниям, лишь чревоугодием да потехами забавлялись. Но всё ж были и те в количестве малом, что на Арат устремились.

Ирия и Левень с Арилом были в Арконе на вотчину поставлены. Меж ними согласие завсегда наблюдалось, да и люду простому помогали в обустройстве, считая то делом наипервейшей важности.

В Белозёрье словно ничего и не менялось. Вернулся кто возжелал в места родные. Все хоромы, в коих арийцы проживали, будто и не были затоплены водой. Земли в аккурат на своё место встали, как и прежде.

Надобно было правителей новых избирать. За советом к Роду Лунному обратились мудрецы белозёрские. Ответ им был дан – «Правитель ваш Ар, что на горе Арат проживает». Вот трое самых древних старцев к нему и отправились.

Долго ли, коротко ли, немного прошло совсем времени, как воины во главе с князем лунным, Симером, и Елиреем подошли к воротам. Камень прощаться с ними стал и одарил двумя вещицами диковинными. То змейки были на вроде наших ужей, да уж больно юркие. Одна сверкала изумрудом в маленьких глазках, другая – сапфиром. Зелёный камень достался Симеру, а другой – молодому отроку.

Змейки, недолго думая, взобрались на тело каждого из героев да на поясе словно ремень повисли у одного и у второго, поблескивая лишь каменьями. Так ведь и человек не умудрёный в делах тайных ни за что не догадается, что за невидаль такая.

Были то не простые ужи. Дух каменный не в ладах с Аром был, как оказалось. И посему долго не стал сказ вести. Лишь попросил сохранить в тайне от всех мудрецов, включая Ара, что ко тропам запретным доступ имели они.

Вот ворота занялись пеленой густою, словно туман, и все кто был во месте чудесном сомкнули веки на миг, а когда открыли глаза, то все враз очутились на Раде-луне, недалече от града стольного, за отстройку которого уж принялись мастера урские. Никто из витязей не помнил как добрался домой, но все пребывали в радости великой. Лишь двое, князь и Елирей, переглянулись, а затем, взоры свои устремили на пояс, где у каждого красовался ремешок ладный, отделанный двумя каменьями дорогими. Ухмыльнулся Симер и кивнул головой товарищу своему – мол, после потолкуем.

Велел князь отправиться двум рослым слугам на поиски ближайшего селения. Остановиться надобно на ночлег. Уж вечерело. День был короток в те поры на Раде-луне.

Елирей всё думал про деву красную думу. Запала она ему в сердце, и платочек, что обронила, был тут же при нём.

Тот словно грел его, напоминая о красавице.

На Буяне меж тем свезли дерева с Земель дальних и ближних. Были уж те, что с плодами, а прочие цветом дивным цвели. И вскоре сады наполнились ароматом, и всякому позволено было зайти туда. Ни врат, ни ограды в том саду не было. Лишь те деревья, что покрупнее да стволы поболее других, закрывали братьев своих меньших от ветра лютого, коли было надобно. Там же в глубине посадили и ягод разных в количестве великом да и тех, что прежде на Мирград-Земле не произрастали – стало быть новые растения причудливые привезли купцы.