Елена Коровина - 115 способов разбогатеть, или Секреты денежного изобилия

– Господа! – провозгласил он. – Правительство страны уполномочило меня провести тайные переговоры именно с вами, лидерами в своей области бизнеса. Я не стану говорить долго. Наверняка вы и сами знаете, что Эйфелева башня в ужасном состоянии. Она была возведена в спешке для Всемирной выставки 1889 года и мыслилась как временное сооружение. Однако эта временная постройка стоит вот уже более тридцати пяти лет, ржавея и разваливаясь. Но сегодня, вы и сами знаете, средств на реставрацию взять неоткуда. Поэтому решено снести башню, продав на металлолом. Ее вес свыше десяти тысяч тонн, из них более семи тысяч – металлические конструкции, которые мы и выставляем на продажу. Стартовая цена в два раза ниже себестоимости металлолома. Кого заинтересовал этот подарок судьбы, может записаться на закрытый аукцион. Думаю, нет нужды говорить, что все должно остаться в тайне, дабы не будоражить общественность.

– Однако, месье, – подал голос солидный господин с почтенными сединами, – это же не просто башня, а уже давно символ Парижа. Вы уверены, что мэрия поддержит такой шаг?

Главы фирм зашушукались. Но тут дверь открылась. Метрдотель зычным голосом провозгласил, обращаясь к Люстигу:

– Господин граф, мэрия прислала машины за вами и вашими гостями!

Люстиг широко улыбнулся присутствующим:

– Вот и ответ на ваш вопрос, господа. Господин мэр лично озаботился тем, чтобы устроить для вас экскурсию по башне.

У подножия творения Эйфеля Люстиг предъявил служителю удостоверение (поддельное, конечно) и махнул рукой:

– Эти господа со мной!

Служитель поклонился, и все беспрепятственно проследовали к лифту для особо почетных гостей.

Потомок маркизы

Через несколько дней пришли заявки на аукцион. Больше всех предлагал Андре Пуассон, глава одноименной корпорации. Люстиг тут же связался с ним по телефону:

– Многоуважаемый месье Пуассон, вынужден вас огорчить: некоторые другие участники аукциона предлагают за башню куда больше, чем вы. Однако лично мое мнение склоняется именно в вашу пользу. И знаете, отчего? Дело в том, что я, как представитель старинного рода, тяготею к аристократическим фамилиям. А ведь в ваших венах течет кровь самой маркизы Помпадур, фаворитки короля Людовика XV.

В ответ ошарашенный делец только засопел. Никаких королевских фавориток в его роду не водилось, но услышать такое было приятно.

– Да-да, уважаемый месье Пуассон! – лился в трубку завораживающий голос Люстига. – Девичья фамилия легендарной Помпадур была как раз Пуассон. Ее отец, Франсуа Пуассон, работал в парижском банке. У вас ведь тоже есть банк в придачу к сталелитейному делу?

Новоявленный потомок маркизы Помпадур подтвердил:

– Есть!

– Значит, вы можете свободно располагать средствами, не то что наш брат чиновник. Наше жалованье невелико, и за десять посреднических процентов я мог бы взяться представить сделку таким образом, что названная вами сумма окажется самой крупной, и вы получите право на утилизацию более семи тысяч тонн стали.

Сделка состоялась. Пуассон согласился перевести на указанный Люстигом банковский счет внушительную сумму в качестве залога для участия в аукционе, заплатив наличными проценты. Так что в итоге «продажа» Эйфелевой башни потянула более чем на четверть миллиона франков. По тем временам – целое состояние. А издержек всего-то 15 тысяч франков приятелю-аферисту Дэну Коллинсу. Это он организовал печать поддельных удостоверений и правительственных бланков и помог разыграть сценку в «Крийоне». Машина же, которая якобы пришла из мэрии Парижа, вообще была взята напрокат. Служитель на башне просто был подкуплен.

Второе пришествие

Сняв поступившие на счет деньги, Люстиг быстро уехал в Австрию. Ну а месье Пуассон, дождавшись сообщенной ему даты, поспешил на аукцион, наивно полагая, что лицензия на демонтаж башни и приобретение ее конструкций у него в кармане. Каково же было удивление, когда ему сообщили, что никаких планов сноса Эйфелевой башни у правительства не было и в помине. Возник скандал, правда короткий. Дело тут же замяли. Никто не хотел стать посмешищем в глазах всего мира – ни правительство, ни сам предприниматель.

В Вене Люстиг читал парижские газеты с большим удивлением. О продаже башни не было ни строки. По идее его фотографии должны были бы красоваться на каждом столбе, но его никто даже не разыскивал. Выходит, продажа века прошла незамеченной?! Такого Виктор не мог допустить. Народ должен знать своих героев, даже если они мошенники!

Через несколько месяцев он вновь отправился в Париж. Действуя по прежней схеме, опять пригласил на встречу нескольких крупных бизнесменов (разумеется, уже других), предложив им поторговаться за право утилизации Эйфелевой башни. Однако дело не заладилось. Один из потенциальных покупателей обратился в полицию. Началось разбирательство, и тогда разразился грандиозный скандал. Люстиг вовсю вкусил славу короля аферистов, но ему пришлось срочно покинуть Старый Свет и окончательно перебраться в Америку.

Бесславный конец и посмертная слава

Прибыв в США, он быстро понял: это вам не спокойная старушка Европа, это – страна гангстеров. Каждый день перестрелки, разбои, кровь на мостовой. Разумеется, он мог бы удалиться куда-нибудь в глухую провинцию и спокойно жить там на «заработанные» деньги. Но он не мыслил себя без дела, к тому же предпочитал жить исключительно в крупных городах.

Для начала Люстиг выбрал Чикаго, находившийся в то время под властью Аль-Капоне. Однако работать под «крышей» короля гангстерского мира ему не очень-то хотелось. Уж лучше пусть сам Аль-Капоне поработает на него. Конечно, это было безумие – соваться к такому человеку. Но Люстиг, приняв вид обнищавшего, но гордого европейского графа, добился встречи с Аль-Капоне. Рассказал, что хотел бы завести выгодный бизнес, но необходимым для этого первоначальным капиталом не располагает. Впрочем, если Аль-Капоне даст ему 50 тысяч долларов, то через три месяца получит назад 100. Гангстер посмеялся над доверчивыми идиотами, приезжающими из Европы, поковырял свой знаменитый золотой зуб и угрожающе ухмыльнулся:

– Смотри, Граф! Даю пять пачек с деньгами, принесешь мне десять. И не пытайся надуть, под землей найду.

И вот ровно через три месяца Люстиг вновь оказался в доме Аль-Капоне:

– Приношу искренние извинения, мистер Капоне. Мой план не удался. Видно, европейская закваска куда хуже, чем ваша, американская. Я так и не сумел провернуть здесь свое дельце. Меня жестоко обманул компаньон из Нью-Йорка. Но я честный человек, и ваши пятьдесят тысяч целы. – Тяжело вздохнув, Люстиг раскрыл небольшой саквояж. Там вместо полученных от гангстера пачек стодолларовых банкнотов лежали мелкие замызганные купюры. – Мне нелегко было их собрать, – прошептал Виктор, – но я вам их возвращаю…

Аль-Капоне покачал головой и гордо подбоченился:

– Возвращает… Ты милостыню, что ли, собирал? Да уж, не повезло тебе, бедолага. Но ты мне понравился. И если сейчас на мели, подарю тебе пять кусков. За честность.

Аль-Капоне открыл ящик стола и протянул Люстигу пачку денег. Тот взял ее с благодарностью и поклонами, стремясь как можно ниже опустить глаза, словно боялся, что те выдадут внутреннюю усмешку. Не рассказывать же самодовольному гангстеру, что за три месяца его деньги прокрутились в букмекерском бизнесе с пятидесятипроцентной прибылью. К тому же и 5 тысяч долларов тоже никогда не лишние…

Правда, больше с гангстерами Люстиг решил не связываться. Кроме них есть ведь и другие состоятельные люди. А где они с большей легкостью могут расстаться с деньгами? Ясно, на отдыхе. Там, где все расслабляются, не ожидая подвохов. И Люстиг отправился во Флориду на курорт Палм-Бич. Некоторое время приглядывался и наконец выбрал себе новую жертву.

Ею оказался торговец автомобилями Герман Лоррер. Он снимал люкс в роскошном отеле, правда, сопутствующие траты делал с осторожностью. В местном казино не играл, спиртным особо не баловался, чаевые официантам давал чисто символические. Виктор понял: мистер Лоррер, хотя и вполне кредитоспособен на сегодня, в своем будущем не очень-то уверен. И точно! Сойдясь с новым знакомым поближе, Люстиг узнал, что его бизнес не всегда прибылен и потому мистер Лоррер ищет дополнительные источники дохода.

Виктор доверчиво рассказал торговцу, что он и сам частенько испытывал стеснение в средствах, пока не изобрел чудо-машинку для печатания купюр.

Лоррер живо заинтересовался изобретением, но Люстиг лишь через несколько дней уговоров согласился его продемонстрировать в собственном гостиничном номере.

– Так и быть, покажу вам свою тайну, – снисходительно проговорил он, вытащив небольшой деревянный ящичек, обитый фиолетовым бархатом. – Вот смотрите, сюда надо положить купюру в сто долларов, ну а потом задвигаете крышечку и нажимаете на эти кнопочки и поворачиваете ручки. Внутри специальный химический раствор (моя гордость!) и краски для копирования. Главное – не перепутать порядок действий. Ровно через шесть часов вынимаете свою купюру, а вот из этой прорези выпадает ее копия.