Томас Троуб - За пределы страха. Трансформация негативных эмоций

Упражнения:

1. Стадия первая: признание действительности шока.

а) Рассмотрите список ситуаций вторжения и спросите себя:

— Происходит ли что-нибудь из этого в моей повседневной жизни, и если да, то с кем?

— Случалось ли со мной то же самое в прошлом, и если да, то с кем?

— Какие из описанных видов вторжения влияют на меня больше всего?

— Поступаю ли я так с другими в моей нынешней жизни?

б) Когда вы чувствуете, что подвергаетесь вторжению, как это ощущается внутри? Запишите свои наблюдения.

2. Стадия вторая: чувствование огня и наблюдение своих реакций.

а) Когда вы отмечаете, что почувствовали со стороны кого-либо вторжение, уделите время тому, чтобы просто чувствовать ярость, которую оно провоцирует. Как это ощущается внутри? Где вы это чувствуете в теле?

б) Если вы движетесь в реактивность, наблюдайте свои реакции и позвольте им «быть».

в) Когда вы чувствуете, что кто-то в вас вторгается, каково ваше знание о том, что должно случиться, если вы ничего не сделаете?

3. Стадия третья: ясность.

а) Когда вы чувствуете, что подвергаетесь вторжению, остановитесь и спросите себя: «Чего я ожидаю от этого человека?» Затем ответьте на вопрос: «Я не хочу отпустить это ожидание, потому что…»

б) Вообразите, что у вас есть «очки ясности». Если вы надеваете эти очки, общаясь с тем, кто, по вашему ощущению, вторгся в вас или предал вас, что вы видите?

в) Заметьте различие во внутреннем ощущении, когда вы идете на компромисс и когда делаете что-то, что для вас правильно.

Ключи:

1. Распространено ошибочное мнение, что научиться устанавливать пределы означает научиться быть жестким. Когда мы начинаем осаживать окружающих, границы восстанавливаются, но с таким подходом внутри ничто не меняется. Мы только перемещаемся между доверием и недоверием, в зависимости от того, что люди нам говорят. Урок, в котором мы учимся устанавливать пределы, включает доверие к себе — доверие к тому, что, по внутреннему ощущению, правильно, а что нет.

2. Установление пределов вызывает в Эмоциональном Ребенке первобытный ужас. Наш Ребенок нуждается в том, чтобы поддерживать волшебные верования, что каждый в этом мире — заботливый и внимательный. Чтобы научиться устанавливать пределы, нужно в числе прочего уметь сталкиваться с этими страхами — страхом отвержения, неодобрения, дисгармонии и, более всего, одиночества. Осознание этих страхов позволяет нам начать снова настраиваться на себя и находить в себе храбрость, чтобы жить согласно тому, что, по внутреннему ощущению, правильно. На это требуется время, потому что страхи велики и обусловленность сильна — но это происходит.

3. Когда мы теряем уважение к собственным границам, мы привлекаем людей, которые в них вторгаются. Чтобы изменить этот сценарий и усвоить урок пределов, большинству из нас нужно пройти через три фазы. Первая: признать действительным и чувствовать шок. Вторая: прийти в соприкосновение с яростью, которую мы держим внутри, и, в некоторых случаях, реагировать. Третья: научиться отпускать наши волшебные верования и ожидания и начать видеть вещи и людей, такими, как есть.

Когда-то я прочитал книгу Эйджи Йошикавы об известном самурайском воине, Муссаши. Это одна из самых незаурядных книг, которые я читал, история о том, как Муссаши стал самым знаменитым самураем в истории Японии. Вся книга в сто страниц рассказывает, как он учился развивать более и более глубокую степень центрированности. В своем путешествии он учился откладывать в сторону гнев, принимать грусть и горе как части жизни и удерживать фокус свободным и незатронутым эмоциями, жадностью или амбициями. Сила этого человека пришла не столько из его искусства в борьбе, сколько из этого внутреннего развития. Она пришла из его способности удерживать энергию. В начале истории он был диким и недисциплинированным человеком. Он жил полностью в состоянии Эмоционального Ребенка. Учитель запер Муссаши в комнате на два года, чтобы успокоить его беспокойную натуру (японский подход), и затем провел его через всевозможные жизненные испытания. Многие из них не имеют ничего общего с борьбой. История Муссаши всегда вдохновляла меня. Она прекрасно показывает, как мы рассеиваем жизненную силу и энергию и создаем всевозможные утечки.

Одна из самых главных энергетических утечек создается тем, как мы обращаемся с чувствами — горем, гневом, сексуальностью и радостью. Мы рассеиваем энергию, когда подавляем чувства, и часто она рассеивается, когда мы их выражаем. Утечка прекращается, когда мы учимся их удерживать. Удерживание — это просто присутствие в них, ничего больше. Эмоциональный Ребенок не умеет ничего удерживать — он либо подавляет чувства, либо выражает их автоматически и бессознательно. Способность удерживать приходит, когда мы учимся наблюдать Эмоционального Ребенка — наблюдать, как он обращается с чувствами и энергией. Различие между удерживанием и подавлением состоит в том, что в удержании мы соприкасаемся с чувствованием и внутренним потоком энергии и можем выбирать, выражать или не выражать его. Когда энергия подавлена, у нас нет выбора. Когда выражение чувств и энергии остается в руках Эмоционального Ребенка, мы не можем выбирать и в этом случае.

Чтобы достичь точки удерживания, сначала нам нужно понять, какими были наши взаимоотношения с чувствованием в жизни до сих пор, и какие они теперь. Ответ будет первой вехой на пути к собственной центрированности и состоит в основном в понимании того, как мы научились обращаться с чувствами и энергией в детстве. Например, изначальная обусловленность, которую я получил в отношении эмоций, состояла в том, чтобы их отрицать, игнорировать, осуждать, избегать или подавлять. Лишь много позже я осознал, что причиной такого негативного отношения к чувствам был страх. Мои родители и, по существу, большинство взрослых, с которыми я сталкивался в детстве, испытывали ужас перед собственными чувствами. Когда люди чего-то боятся, они естественно начинают контролировать. Особенно что-то подобное чувствам, что легко выводит нас из-под контроля. Интенсивные чувства, такие как вспышки гнева или экспрессивное выражение горя, часто заставляли меня чувствовать сильный дискомфорт. Я не осознавал, что яркие чувства приводили меня в ужас. Ужас возникал только потому, что я сам не был знаком ни с каким внешним выражением чувства. Весь мир эмоций был для меня окутан тенями.

Также может быть, что мы подавили чувства, потому что продолжать их испытывать было слишком страшно или больно.

Большинство из нас испытали в детстве глубокую боль, но, чтобы жить и справляться с этой невероятной болью, мы научились прятать чувства и часто просто отсоединяемся от них.

Более того, если мы решим быть живыми, чувственными, сексуальными, сильными, радостными и вообще «возмутительными», то рискуем не вписаться в моралистические обусловленности, в которых большинство из нас было воспитано. Может быть, мы были обусловлены оставаться посредственными и сдерживать энергию. Гнев или сила были слишком угрожающими для большинства домашних сред и обществ, в которых мы выросли. Очень немногие из нас получили любящую поддержку в том, чтобы выражать утрату и разочарования. Слишком часто чувства прикрывались отрицанием, и послание, которое мы получили, состояло в том, что чувствование боли — признак слабости и проигрыша.

У некоторых из вас история детства отличается от моей. В иных средах чувства выражались экстремально. Например, я нахожу, что экспрессия широко распространена в Италии, где мы работаем много месяцев в году. Такого рода обусловленность может быть очень обманчивой, потому что может показаться, что те, кто вышел из этой среды, обладают здоровой связью с чувствованием. Но на самом деле очень часто это не естественный поток, а истерия, питаемая страхом. Большим потрясением может стать осознание того, что даже когда кто-то взрывается в ярости или проливает потоки слез, на самом деле он или она не присутствуют и не переживают никаких чувств. Мы научились испытывать и выражать чувства и энергию искаженными и извращенными путями. Мы стали истеричными, амбициозными, жадными, политичными, агрессивными и ненасытными.

Когда наши естественные чувства и энергия не получают поддержки, могут случиться две вещи. Первая: они просто оказываются закопанными, и мы приходим в подавленность. Вторая: они выходят наружу в чрезмерной или искаженной форме.

Много лет назад, до исследования собственного мира чувств, я интенсивно следовал йоге. Я жил в ашраме и четыре часа в день, начиная с раннего утра, выполнял упражнения в йоге и медитации, а в перерывах между ними ходил в медучилище. Я даже одевался в белое и, к великому ужасу моих родителей, носил на голове белый тюрбан. Так продолжалось около трех лет. Окончив училище и переехав в Калифорнию, чтобы начать штатную практику, я все еще носил белое и тюрбан, но сократил занятия йогой примерно до часа в день. Я подозревал, что в моем подходе к внутреннему росту есть что-то незаконченное, в особенности в связи с тем, что мои близкие отношения были постоянным бедствием, а жизнь дисциплины казалась суховатой — мягко говоря. Один из друзей посоветовал мне пройти семинар под названием «Весна жизни», на котором работали с чувствами.