Рамеш Балсекар - Сознание пишет. Беседы по почте с Рамешем Балсекаром

В этом окончательном мгновении «пробуждения» и «видящий» и «видимое» исчезают как таковые, и остается лишь «ВИДЕНИЕ» – видящий и видимое в некотором смысле горизонтальны, ибо они оба существуют в уме, в то время как ВИДЕНИЕ – вертикально в целостном уме (нет двойственности видящего и видимого) и, следовательно, субъективное, нирваническое. Момент пробуждения обязательно должен быть внезапным, поскольку Самсара и Нирвана представляют собой различные уровни бытия, и никакого моста между ними быть не может. Как только происходит пробуждение (оно не достигается!), восприятие обретает новое измерение, и феноменальные объекты познаются как субъективность, в то время как раньше они воспринимались как объекты.

Я должен развить это объяснение немного дальше, рассмотрев подробнее то «различие», которое возникает в восприятии пробужденного после разотождествления. Феноменально никакого различия как такового нет, поскольку в двойственном механическом процессе, обусловленном пространственно-временными ограничениями, «смотрение» всегда остается одним и тем же – осуществляется оно пробужденным или непробужденным, то есть субъект смотрит на объект. Различие в том, что пробужденный ЗНАЕТ, что, во-первых, феноменальные объекты нереальны, и, во-вторых, феноменальные объекты на самом деле субъективность, поскольку ничего другого больше не существует: он ЗНАЕТ, что нет ни видящего, ни видимого, что есть только ВИДЕНИЕ. Другими словами, то, что пробужденный видит объективно, – это, опять же, горы и реки; а что он видит субъективно – что он ЗНАЕТ, – это пустота, глаз, смотрящий на самого себя. А когда он не смотрит, он представляет собой, говоря ведическими терминами, сатчит-ананду бытие-сознание-блаженство.

Таким образом, пробуждение означает трансформацию в восприятии мира и всего, что в нем находится. Когда «я» и иллюзия личной ответственности исчезают, возникает глубочайшее чувство полной свободы в позволении вещам случаться без какого-либо личностного вовлечения. Оно даже может вызвать – в момент пробуждения – экстатическую радость, устраняя вашу отделенность от остального мира, но этот восторг и космическое озарение не могут оставаться бесконечно, до конца жизни. Когда вы внезапно просыпаетесь, очнувшись от кошмарного сна, вы ощущаете огромное облегчение – даже радость, но это чувство не остается с вами навечно!

Вы совершенно правы, говоря, что на каком бы уровне сознания вы ни парили, это вскоре становится «обычным». Если человек какое-то время проболел, то в день выздоровления он ощущает большую радость, но вскоре привыкает к хорошему самочувствию и даже забывает о нем.

Вы говорите, что благоприятная атмосфера, царящая в том месте, где вы живете, вызывает у вас приятные переживания. Теперь вы знаете об этих переживаниях и думаете о них. Такое думание – каким бы приятным оно ни было, – является как раз думающим умом. Вы скоро привыкнете к этим «переживаниям», в том смысле, что будете по-прежнему наслаждаться ими, как наслаждаетесь вкусной пищей, но вы перестанете думать о них, позволив им умереть сразу после возникновения.

Ум, который не умирает полностью в момент пробуждения, желает вспоминать этот момент пробуждения и получать подтверждение тому, что оно действительно произошло. Но как только вы становитесь полностью пробужденным, вы больше не испытываете сомнений насчет того, что после сна действительно произошло пробуждение. Вы продолжаете заниматься своими делами. Вскоре вы примете тот факт, что «нечто» произошло и что бесполезно пытаться давать этому имя или делать с этим что бы то ни было.

Замечательный момент в принятии факта пробуждения заключается в том, что вы не будете даже думать, правильно или ошибочно то, что вы делаете в данный момент, по той простой причине, что будете ЗНАТЬ, что на самом деле вы не делаете ничего, что Тотальность использует этот организм тела-ума для того, чтобы произошли определенные действия и события, как часть его функционирования – какими бы ни были последствия для данного организма. Вас даже не интересует, что именно произойдет и какими будут результаты.

Наилучшие пожелания вам и П. X.

Отпустите – позвольте Этому отпустить!

Я отметил, что вы увидели изменения в мировоззрении С. Д. Я очень рад за него. Должно быть, он сейчас на пути к пониманию, в котором нет индивидуального понимающего и, следовательно, полностью отсутствует исполненное гордости «я», считающее, что это «оно» достигло понимания!

Вы обнаружите, что теперь тем или иным образом вы будете служить инструментом распространения учения – среди тех немногих, кто духовно готов получить его. Важно, конечно, осознать, что вы – лишь инструмент, который Тотальность может использовать путями, которые вы никогда не сможете постичь. А это значит, что нет надобности чувствовать неловкость при каких бы то ни было обстоятельствах.

В вас сформируется такое мнение – и ощущение, – что никаких путешествий вы не осуществляете. Вас, так сказать, путешествуют, передвигают для того, чтобы каким-то таинственным образом инструмент оказался лучше подготовлен для всего того, что он должен будет сделать в будущем. Все, что «вы» (НЕ И. Д.) можете делать, – это с изумлением свидетельствовать то, что происходит: понимание станет свидетельствованием, аспектом Сознания.

Какое замечательное письмо! Я несколько задержался с ответом, поскольку до 7 января вы должны были быть в отъезде. Кроме того, у меня были посетители, и накопилось много корреспонденции, требующей ответа.

Мы с Шардой так же, как вы говорите о себе, «наслаждаемся жизнью». Тот, кто имеет неверное представление о джняне, пришел бы в ужас, услышав, что «наслаждение жизнью» может существовать и после наступления понимания! В действительности происходит так, что в силу этого неверного представления (которое, конечно же, – часть того-что-есть) ищущий боится наслаждаться жизнью, считая такое наслаждение большим препятствием на пути к просветлению! Что за ирония!

Думаю, вы уже приобрели «Сознание говорит» и, возможно, даже прочли эту книгу. Я бы очень хотел знать вашу реакцию. Одно дело – знать, как она помогла ищущему, и совсем другое – знать, какое воздействие она оказала на организм, которому больше не нужно заниматься духовным поиском.

То, что так много людей приезжают издалека, потратив уйму денег, для того чтобы оказаться рядом с тем, кого они считают своим гуру, порождает глубокое смирение.

…Пишите, мой дорогой И. Д., когда у вас возникает такое желание. Ваши письма так естественны, спонтанны и полны такой удовлетворенности.

Спасибо за ваше письмо от 7 января. Принимая во внимание, что вы не знали, что сказать, и то, что вы очень редко пишете письма, это было замечательное послание и оно доставило мне большое удовольствие. Вы правы, говоря, что большая часть возникающих вопросов разрешается сама по себе, без каких-либо подходящих ответов. Очень редко попадаются такие, которые остаются неразрешенными и, таким образом, требуют более пристального внимания. И надеюсь, что в таких случаях вы не будете колебаться и сразу же напишете мне.

На самом деле бывают такие случаи, когда очень полезно начать писать письмо – если у вас возникает такое желание – и воспользоваться возможностью поразмышлять вслух.

Ваше письмо прибыло вскоре после нашего возвращения из Бангалора, где у меня были встречи с группой из Германии.

Гостиница «Рокхольм» расположена рядом с пляжем, и большинство номеров выходят окнами на океан. Ф. Р. забронировал места для всей группы из 35 человек, включая двух молодых американок, которые присутствовали на моих беседах в Калифорнии. Мне было интересно наблюдать за такой этнически однородной группой в течение 12 дней и отмечать их реакцию. Руководил группой некто Б. Л., психотерапевт по профессии. У всех участников уже было определенное представление о предмете, о котором я собирался говорить. Почему-то я был уверен в том, что эти беседы будут «успешными». Сам Ф. Р. испытывал некоторые опасения, поскольку средний представитель группы – успешный немец, считающий своим долгом достижение поставленных целей, – должен ощущать внутреннее сопротивление идее пассивного принятия Естественного Закона, или Божественного Замысла. Он был прав в той степени, что в самом начале это сопротивление действительно было таким «густым, что его можно было резать ножом». Ситуация ничуть не улучшилась, когда что-то заставило меня сказать, что я нахожусь здесь не для того, чтобы потакать их желаниям и капризам. Я сказал, что то, что я выношу на обсуждение, будет вначале неприемлемым для них, но призвал их к тому, чтобы в своих же собственных интересах они слушали меня с открытым умом, полностью уделяя свое внимание тому, что я собираюсь сказать, – вместо того чтобы закрыть свой ум и тем самым не дать ни мне, ни себе никакого шанса. Я также пообещал им, что если они будут слушать меня с открытым умом, то все то, что они получат, будет для них абсолютно новым и воистину бесценным. Первой реакцией была смесь потрясения, обиды, надежды и жадности! Но вскоре внимание уже было полностью сконцентрировано на моих словах, а вопросы – умные вопросы – посыпались друг за другом градом.