Рудольф Штейнер - Внутреннее существо человека и жизнь между смертью и новым рождением

Смотря вверх к духу, ощущай духовные силы, которые пронизывают физический мир! Об этом говорит человеку религиозная жизнь. Назовем то, что извлекает человека из этого физического мира, религией и спросим: есть ли между смертью и новым рождением, есть ли в том мире, в который мы входим вторым способом, то есть, выходя за пределы пространства, что — либо, что можно было бы назвать религией этой духовной страны, которую можно было бы сравнить с религиозной жизнью здесь на Земле? Есть ли что — либо, чтобы так противостояло переживаниям духовного мира, как противостоят повседневной жизни физического плана получаемые нами указания на сверхчувственный мир? Ясновидец приходит к сознанию, что в духовном мире имеется нечто, отвечающее религиозной жизни. В то время как мы в духовной стране переживаем духовных сущностей и духовные события точно также, как переживаем здесь физические существа и физические процессы, мы непрестанно в течение этой духовной жизни или, по крайней мере, в значительной части этой жизни между смертью и новым рождением имеем перед собой мощную духовную картину — образ человеческого идеала. Все, что здесь на Земле возвышает человека мы имеем в религии. В духовном мире религией является человеческий идеал (Menschenideal). Мы познаем, что различные сущности различных духовных Иерархий объединили свои намерения, свои силы, чтобы описанным в моем «Тайноведении» способом постепенно дать произойти человеку. Боги поставили себе целью создание идеального человека (Menschenideal), такого идеального человека, который изживал бы свою жизнь поистине не так, как ее изживает физический человек, но так, как могла бы изживаться высшая человеческая душевно — духовная жизнь в условиях вполне развитых задатков этого физического человека.

Картина человечества витает, таким образом, перед богами как высший человеческий идеал, как религия богов. Это — точно храм, который в качестве высшего художественного достижения богов, выставляет отображение божественного бытия в человеческом образе. И развиваясь в духовной стране между смертью и новым рождением, человек постепенно становится все более и более зрелым для созерцания этого храма человечества, этого высокого человеческого идеала. И в то время как мы здесь на Земле так ощущаем религиозную жизнь, что извлечение ее из нас самих является нашей свободной деятельностью, так что настроенному материалистически мышлению возможно и отрицать религиозное, — в духовной стране между смертью и новым рождением имеет место как раз противоположное. Чем больше мы вживаемся во вторую половину времени между смертью и новым рождением, тем отчетливее стоит перед нами, так что мы не можем не видеть его, так что он все время находится перед нами, совершеннейший человеческий идеал, божественная цель миров. Здесь на Земле человек может быть не религиозным, потому что душа его может за физическим не видеть духа. Там же невозможно, чтобы человек не видел цели Богов, потому что она со всею точностью встает перед глазами. Познавательной религии там не может быть, потому что то, что имеет религиозное содержание, должно быть познано. Если мы там, однако, и не можем развивать познавательной религии, то мы все же под руководством высших духовных сущностей, которые там работают для человека, развиваем своего рода религию.

Распознаванию и созерцанию нас нечего учить во второй половине нашей жизни между смертью и новым рождением, потому что они сами собой разумеются, но наше воление, наше чувствующее воление, заставляющее нас действительно стремиться к тому, что мы там видим, должно быть возбуждено. В наше поволенное чувствование, в наше чувственное воление вливаются с этой целью божественная воля и божественное чувствование. Для того, чтобы мы во второй половине нашей жизни между смертью и новым рождением выбрали путь в этом направлении, мы подвергаемся здесь обучению в отношении рассудка. Через представление учитель оказывает воздействие на наше чувство. Там же (в духовном мире) происходит так, что когда мы проходим середину между смертью и новым рождением, то есть в тот момент, который я в своей драме «Пробуждение души» обозначил «ПОЛУНОЧНЫМ ЧАСОМ», нас сперва охватывает известное ощущение воли и чувств в отношении того, что в виде великолепного храма стоит в дали времен. Тогда божественные силы прокаливают и прогревают нашу внутреннюю душевность. Это является обучением, которое непосредственно говорит нашему внутреннему и которое выражается таким образом, что мы все больше и больше приобретаем способность действительно желать идти по пути к тому, что мы видим в качестве идеала. В физической жизни мы стоим перед учителем или воспитателем и чувствуем, что он извне говорит в наше сердце, в духовной же стране мы чувствуем, что наши духовные воспитатели высших Иерархий, воспитывая нас, вливают непосредственно в наше внутреннее свои собственные силы. Земные воспитатели говорят с нами, духовные воспитатели, воспитывая нас духовно — религиозно, вкладывают свою жизнь в наши души. Итак, мы чувствуем все больше и больше этих воспитателей высших Иерархий, мы чувствуем себя все теснее связанными с ними, и, благодаря этому, укрепляется наша внутренняя жизнь. Боги все больше и больше принимают тебя. Боги все больше и больше живут в твоей душе и помогают тебе становиться все крепче и крепче. Это проходит в качестве основного чувства преимущественно через вторую половину нашей жизни между смертью и новым рождением.

Воспитываемые богами, мы приходим к одному определенному моменту жизни между смертью и новым рождением, мы приходим к одному важному моменту. Силы, которые могут быть вложены в нас этими божественно — духовными воспитателями, зависят от того, что мы из себя сделали в продолжение нашей предшествующей человеческой инкарнации. И вот когда мы переживаем мировой полуночный час и продолжаем дальше вживаться во времена, мы приходим к одному моменту времени, когда в последней перспективе усматриваем человеческий идеал. И тут мы как бы внутренне говорим себе: божественно — духовные силы работали в тебе, проникали все глубже в твою душу, живут теперь в тебе, но теперь ты подошел к тому моменту, когда дальше уже не можешь проникнуть с этими силами. Если бы ты захотел идти дальше, ты должен был бы быть значительно совершеннее.

И в этот момент к нам подступает тяжелое испытание. Боги дали нам все, что они нам пока могли дать, они сделали нас настолько сильными, насколько это было возможно, в соответствии с нашей предшествовавшей жизнью. И вот искушение подходит к нам и говорит: «Теперь ты можешь следовать за этими Богами, ты можешь теперь все что ты есть, как бы влить в данные тебе Богами силы, ты можешь войти в духовные миры, потому что много, много дали тебе Боги… Ты можешь совершенно одухотвориться».

Такая перспектива открывается перед душой. Но это душа может сделать, только отклонившись от пути к великому человеческому идеалу, только сойдя с этого пути. Иными словами, это значит — можно направить свой путь в духовные миры, взяв с собой в духовные миры все свои несовершенства, там они превратятся в совершенства. И войдя с несовершенствами в духовные миры, душа могла бы, благодаря тому, что ее пронизывают божественные силы, стать некоей сущностью, но эта сущность была бы лишена тех задатков, которые в ней заложены, которые она еще не развила на своем пути и которые лежат на пути к великому человеческому идеалу. Душа была бы лишена этих задатков. И всякий раз, как мы идем к земному воплощению, к нам подходит искушение остаться в духовном мире, войти в дух и развиваться дальше с тем, что мы уже имеем, что уже совершенно проникнуто божеством, и отказаться от того, чем мы могли бы еще сделаться, если бы, будучи человеком, продолжали идти по пути к далекому религиозному идеалу божественно — духовного мира.

Душа испытывает искушение сделаться нерелигиозной для духовного мира. Это искушение тем сильнее, что ни в какой момент человеческого развития Люцифер не имеет большей власти над человеком, как в этот момент, когда он ему говорит: «воспользуйся случаем, ты можешь остаться в духе, ты можешь все то, что до сих пор развил, перевести в духовный свет!» И Люцифер пытается заставить душу забыть то, что в ней еще имеется в виде задатков, что стоит в далеком храме на далеком берегу бытия времен.

В таком состоянии как сейчас, человечество не могло бы противостоять искушению Люцифера, если бы ему не пришли на помощь духи, противником которых является Люцифер. И вот наступает борьба за человеческую душу между Богами, которые ведут человека к его идеалу и признают религию Богов, и Люцифером. И результатом этой борьбы является то, что прообраз созданный человеком для своего земного существования, выбрасывается из времени в пространство и магнетически притягивается пространственным бытием. В этот же момент проявляется и магнетическое притяжение, исходящее от родительской пары, и человек переносится в пространственные сферы. И вместе с тем вокруг человека все прикрывается, что могло бы ему внушить искушение остаться только в духовном мире. И это прикрывание выражается именно в окутывании человека телесностью. Человек окутывается в телесность для того, чтобы он не видел того, что Люцифер ставит перед ним. И когда человек окутан в телесную оболочку и смотрит на мир своими телесными чувствами и своим телесным рассудком, то он уже больше не видит того, к чему, под влиянием искусителя, стремился в духовном мире, он смотрит на этот мир духовных сущностей и духовных процессов извне, как он раскрывается телесным чувствам и связанному с мозгом рассудку. И когда он находится в чувственном теле, развитие его берут на себя духи, двигающие его вперед. А теперь спросим себя: многое ли происходит с нами между рождением и смертью (во время земной жизни) в подсознательных душевных глубинах, так что мы о том ничего не знаем? Если бы мы все делали сознательно, то мы ведь совершенно не могли бы закончить земное бытие. В моей книге «Духовное водительство человека» я уже указал, что человек входя в физическое воплощение, должен сперва сам пластически работать над своей мозговой и нервной системой. Он работает над ней бессознательно. В этом выражается неизмеримо большая мудрость, чем человек способен понять своим чувственным разумом. В нас господствует в период между рождением и смертью мудрость, которая стоит за миром, на которую мы взираем нашими чувствами и о которых мы думаем нашим, связанным с мозгом рассудком. Эта мудрость сокрыта от нас в период между рождением и смертью, но она господствует, живет, действует в наших подсознательных душевных глубинах, и она должна, некоторым образом, в этих подсознательных душевных глубинах взять в руки дела человека, потому что человек должен быть на некоторое время отстранен от зрелища, которое представляло бы для него искушение. Если бы не было этого вмешательства, которое путем старательной подготовки постепенно вводит нас в духовный мир, если бы Стражи Порога не отстраняли нас от заглядывания в духовный мир, мы бы постепенно шаг за шагом подвергались искушению отбросить наши еще несовершенные, еще не выявившиеся задатки и подняться ввысь в духовные миры вместе со своими несовершенствами. Мы, таким образом, пользуемся нашей земной жизнью, чтобы в течение этого времени быть отстраненными от искушения Люцифера. И в течение этой земной жизни мы получаем новое стремление двигаться по направлению к далеким целям человеческого идеала. И в течение всего нашего пребывания на Земле, в течение всего времени, что мы старательно не взираем на духовный мир и не подвергаемся искушению следовать за Люцифером, — в течение всего этого времени в нас действуют толкающие нас вперед божественные духи. И они опять же вливают в нас столько силы, что когда мы затем проходим через врата смерти, мы опять в состоянии пройти еще новое расстояние по направлению к человеческому идеалу. В этом заключается еще одна тайна, которая лежит за человеческим бытием. Когда мы воспринимаем, думаем, чувствуем, волим, накопляем сокровище воспоминаний для того, чтобы иметь связное существование в физическом бытии, за всем этим, за этой нашей сознательной жизнью, работают божественно — духовные сущности: они направляют течение времен. Они выпустили нас в пространство с тем, чтобы мы в этом пространстве имели ровно столько сознания, сколько Боги считают для нас необходимым и полезным для того, чтобы они за этим сознанием имели возможность направлять наши судьбы далее по направлению к человеческому идеалу божественной религии. Если так взирать на наше внутреннее, если усмотреть в самих себе это более глубокое, скрытое в нас душевное и если попробовать затем усмотреть, как в этом душевном (которым мы не управляем) господствуют Боги, господствует Бог, — тогда в нас возникает настоящее чувство о господствующем в нас Боге. Мы рождены из более глубокого душевного, из того душевного, которое находится еще у богов, которое течет в потоке времен, течет вместе с божественным. Исходя из приведенных соображении, мы с еще большим основанием можем сказать: