Джеймс Редфилд - Десятое пророчество

– Не действует! – вскрикнула Майя.

Ещё одно дерево рухнуло слева: трещина расселась ещё на четыре-пять футов, и это новое сотрясение швырнуло нас на землю.

Майя, охваченная ужасом, вскочила на ноги.

– Я должна уйти отсюда! – выкрикнула она, бросаясь в темноту. Она бежала на север. Охранник, находившийся с той стороны и тоже сбитый с ног подземным толчком, поднялся на колени и, поймав Майю в конус света своего фонарика, поднял пистолет.

– Нет! Подождите! – крикнул я.

Майя, оглянувшись на бегу, увидела охранника, прицелившегося в неё и готового выстрелить. А дальше всё стало, как в фильме с замедленной съёмкой.

Когда пистолет выстрелил, в каждой чёрточке лица Майи отразилось понимание того, что она сейчас умрёт.

Но, когда пули уже были готовы вонзиться в её тело, вдруг, перед ней вспыхнула завеса белого света, и смертоносный металл не коснулся её. На миг она замерла на месте, потом рванулась и скрылась в темноте.

Одновременно с этим, Чарлин, воспользовавшись суматохой, вскочила и ринулась в другом направлении – на северо-восток. В темноте, среди ещё не осевшей пыли, охранники не заметили её.

Я тоже было бросился бежать, но охранник, до этого стрелявший в Майю, направил пистолет на меня. Реакция Кэртиса была мгновенной: он рванул меня за ноги, и я упал.

Позади нас распахнулась дверь бункера, оттуда высксочил Феймэн, бросился к спутниковой антенне и неистово забарабанил пальцами по кнопкам панели управления. Постепенно гул стал утихать, земля под ногами перестала двигаться и лишь вздрагивала.

– Ради Бога! – крикнул ему Кэртис. – Вы должны остановить это!

Феймэн обратил к нему покрытое пылью лицо.

– Не случилось ничего такого, с чем бы мы не могли справиться, – произнёс он с каким-то жутким спокойствием. Охранники один за другим поднимались на ноги, отряхивались и подходили к нам.

Феймэн Заметил, что Майи и Чарлин нет, но сказать ничего не успел: снова, разрывая барабанные перепонки, на нас обрушился вой, и земля, словно бы, подпрыгнула на несколько футов.

Все опять попадали. Целый дождь острых щепок и веток от валящегося поблизости дерева заставил охранников отползти к бункеру.

– Ну! – прошипел Кэртис. – Бежим! Я не мог сдвинуться с места. Кэртис рывком поставил меня на ноги.

– Надо сматываться! – прокричал он мне в самое ухо.

Наконец, мои ноги заработали, и мы бросились бежать в том же направлении, что и Майя.

Земля ещё несколько раз вздрогнула, потом и её движение, и звуки прекратились. Несколько миль мы пробирались через тёмный лес, ориентируясь лишь по свету луны, пробивавшемуся сквозь листву, потом, оказавшись в небольшом соснячке, остановились.

– Думаете, они будут искать нас? – спросил я, стараясь отдышаться.

– Да, – ответил Кэртис. – Они не могут позволить, чтобы кто-нибудь из нас добрался до города. Вполне возможно, что они расставили своих людей на всех тропах, ведущих туда.

Пока он говорил, я мысленным взором вдруг отчетливо увидел водопады. Там всё было, как всегда: красиво, безмятежно. И тут я понял: то, что я безуспешно пытался вспомнить из видений Феймэна, – это именно они.

– Надо идти на северо-запад, к водопадам, – сказал я.

Кэртис движением головы указал на север, и тихо, насколько возможно бесшумно мы двинулись в этом направлении. Мы перешли вброд реку и направились к каньону.

Кэртис, время от времени, останавливался и маскировал наши следы. Во время остановок с юго-востока до нас доносился низкий рокот моторов.

Ещё через милю мы в лунном свете различили вздымающиеся вдали стены каньона. У самого входа в него нам нужно было перейти ручей, и вдруг Кэртис отскочил назад, заметив около дерева слева чей-то силуэт. Человек вскрикнул, рванулся в сторону и, потеряв равновесие, чуть не упал в воду.

– Майя! – воскликнул я, узнавая. Кэртис, оправившись от внезапного испуга, бросился к ней и вытащил на берег. Майя порывисто обняла его, потом меня.

– Не знаю, почему я бросилась бежать. Я была в панике, а единственной мыслью было: скорее к водопадам, о которых вы мне говорили. Я только молилась, чтобы кому-нибудь из вас тоже удалось уйти.

Прислонившись к большому дереву, она перевела дух, потом спросила:

– Что произошло, когда этот охранник начал стрелять? Почему пули не попали в меня? Я видела какой-то странный свет…

Мы с Кэртисом переглянулись.

– Не знаю, – ответил я.

– Он как будто успокоил меня, – продолжала Майя. – Я никогда не испытывала ничего подобного…

Мы молча смотрели друг на друга. И вдруг, в этой тишине я отчётливо расслышал шаги.

– Погодите, – шепнул я остальным, – там кто-то есть.

Мы присели, пригнулись и стали ждать. Прошло минут десять. Потом, из-за деревьев впереди нас появилась Чарлин.

– Слава Богу, я нашла вас, – выдохнула она, опускаясь на колени. – Как вам удалось?…

– Мы бросились бежать, когда рухнуло дерево, – ответил я.

– Я подумала, что, может быть, вы направитесь к водопадам, и сама пошла в ту же сторону, хотя не знаю, сумела ли бы я найти их в темноте, – Чарлин указала на водопады.

Майя жестом позвала нас, и мы все вышли на поляну у входа в каньон, через которую протекал впадавший в него ручей. Лунный свет ярко озарял траву и камни по обоим берегам.

– Может быть, у нас ещё есть шанс, – сказала Майя, движением руки приглашая всех сесть лицом друг к другу.

– Что мы будем делать? – спросил Кэртис. – Долго оставаться тут нельзя. Они могут прийти сюда.

Я взглянул на Майю с мыслью о том, что нам следовало бы отправиться к водопадам, но она показалась мне до такой степени заряженной энергией, что я только спросил:

– Как вы думаете, почему у нас не получилось?

– Не знаю, возможно, нас слишком мало. Вы же говорили, что должно быть семеро. Или, может быть, Страх чересчур силён.

Чарлин подалась вперёд:

– Я думаю, нам нужно вспомнить, какого уровня энергии мы достигли в пещере. Мы должны снова выйти на него.

В течение нескольких минут все старались сосредоточиться. Наконец, Майя сказала:

– Мы должны передавать друг другу энергию, искать высшее выражение каждого.

Сделав несколько глубоких вдохов, я снова всмотрелся в лица остальных. Постепенно они становились всё более прекрасными, начинали светиться, и я уже мог уловить истинное сияние их душ.

Окружавшие нас камни, деревья, кусты озарились так ярко, как будто луна вдруг засветила вдвое сильнее. Меня окатила уже знакомая волна любви, радости, счастья, и я оглянулся, зная, что увижу за спиной мерцающие фигуры моего сонма душ.

Мгновенно мое знание расширилось, выросло, и я понял, что позади каждого из моих друзей также находятся их сонмы, хотя их ещё и не видно.

Майя перехватила мой взгляд. Она смотрела на меня, совершенно открывшись навстречу, не тая ничего, и мне показалось, что я вижу на её лице отсвет её Видения рождения.

Она знала, кто она такая, и другие также могли видеть это. Её миссия была ясна; её прошлое явилось наилучшей подготовкой к выполнению этой миссии.

– Ощутите, что все атомы вашего тела вибрируют на более высоком уровне, – сказала она.

Я взглянул на Чарлин и увидел в её лице ту же ясность, тот же свет. Она представляла носителей информации, познающих и передающих жизненные истины, выражаемые каждым человеком или группой.

– Вы понимаете, что происходит? – спросила Чарлин. – Мы видим друг друга такими, какие мы есть на самом деле, на нашем высшем уровне, без эмоциональной проекции прежних страхов.

– Да, я понимаю, – отозвался Кэртис, вновь исполненный энергии и уверенности в себе.

В течение нескольких минут все молчали. Я закрыл глаза; энергия продолжала нарастать.

– Посмотрите-ка! – вдруг сказала Чарлин, указывая на сонмы душ, окружавшие нас.

Каждый из сонмов начинал сливаться с другими – так же, как мы видели в пещере. Я взглянул на Чарлин, потом на Кэртиса, потом на Майю. Теперь я видел на их лицах ещё более полное выражение того, кем они являлись, как участники долгого развития человеческой цивилизации.

– Вот оно! – воскликнул я. – Мы выходим на новый уровень – наблюдаем более полное Видение человеческой истории.

Перед нами огромной голограммой развернулся обзор истории – с самого начала и до того, что, по-видимому, было её отдаленным концом.

Настроившись, чтобы чётко видеть, я понял, что это изображение имеет много общего с тем, которое я созерцал раньше вместе со своим сонмом душ, – только теперь всё начиналось гораздо раньше, с рождения самой Вселенной.

Мы увидели, как зародилась первичная материя, как она существовала в виде звёзд, которые жили и умирали, извергая из себя огромное число разнообразных элементов, из которых, в конце концов, и образовалась Земля.

Эти элементы, в свою очередь, объединялись в тогдашней окружающей среде во всё более сложные вещества – и вот, наконец, возникла органическая жизнь, которая тоже двинулась вперёд, ко всё большей организованности и знанию, как будто, следуя единому всеобщему плану.