Сборник статей - Тайны древних цивилизаций. Том 2

Древнейшей рунической надписью признана надпись на гребне, который найден в болотах на острове Фюн (Дания), она датируется II веком. А в шведском местечке Даларна история рун насчитывает почти два тысячелетия – ими перестали писать лишь в XIX веке. В 1898 году рунический камень был найден даже в США, но вопрос о его подлинности все еще не решен.

Науке известно несколько рунических рукописей, среди которых «Codex Runicus» (кодекс рун), «Fasti Danici» (кодекс законов) и другие. А также множество надписей на круглых золотых пластинах, имитировавших римские медальоны, на камнях, металле и дереве. По характеру надписи очень разные – это заклинания, мемориальные надписи и некрологи, обращения к богам, имена владельцев, вырезанные на принадлежавших им предметах. Камни с руническими надписями ставили во славу викингов, вернувшихся домой из долгих и опасных путешествий.

Существовали и рунические календари – посохи различной длины с нанесенными на них рунами. Самые древние посохи датируются XIV веком, но ученые полагают, что такими календарями жители Скандинавии начали пользоваться гораздо раньше. В рукописи датского медика Оле Ворма «Computus Runicus» («Рунические вычисления»), копии с образца 1328 года, представлен полный календарь, записанный рунами. На одной стороне календаря отмечены даты с 14 апреля по 13 октября, называвшиеся Nottleysa («дни без ночей», то есть лето по скандинавскому календарю); на другой стороне – даты с 14 октября по 13 апреля, Skammdegi («короткие дни», зима). Помимо выделения групп из семи повторяющихся рун (дни недели) в этом календаре отмечены 19 «золотых чисел», по которым находили дату полнолуния. Календарные праздники обозначались особыми символами. Так, цветущий куст обозначал начало лета (14 апреля).

Один, висящий на Иггдрасиле

Рунический камень в парке университета Уппсала, Швеция

Страница рунической рукописи «Codex Runicus», содержащей один из старейших текстов средневековых скандинавских законов

Рунический алфавит

Что и говорить, руны оставили нам немало загадок. Неизвестно, с какой целью они создавались – как средство записи информации или для магических ритуалов? Не переведены многие надписи, найденные исследователями, не выяснено значение некоторых рун. До сих пор не решен вопрос о подлинном существовании нескандинавской рунической письменности – к примеру, языческой славянской, которую упоминает средневековый автор Черноризец Храбр в своем трактате «О письменах»…

Но древние надписи не спешат отвечать на эти вопросы, а десятилетие за десятилетием, век за веком заставляют нас все внимательнее вслушиваться в их шепот – шепот тайны.

На первый взгляд, в истории готики не так много белых пятен. Место рождения – северная Франция, аббатство Сен-Дени близ Парижа. Время рождения – 1137–1150 годы, или даже точнее: 14 июля 1140 года, именно в этот день по указу Сугерия, настоятеля Сен-Дени, началась перестройка монастырской церкви с использованием новых архитектурных элементов. В чем не было бы ничего необычного, если бы не идеи, стоявшие за всем этим.

Рождение готики во Франции было подобно взрыву. В 1150 году завершились работы в церкви Сен-Дени, и почти тут же развернулось крупномасштабное строительство по всей Франции. В 1150–1160 годы начали возводить кафедральные соборы в Нуайоне, Лане, Пуатье, Париже, Сансе. А до конца века – в Шартре, Бурже, Реймсе…

Видно, как рос опыт архитекторов и зодчих, как рвалась к небу их душа. Высота нефа собора в Нуайоне (1150–1200) чуть меньше 23 метров, в Шартре (1194–1260) – 37,2 метра, а высота нефа собора в Бове, начатого в 1247 году, – больше 47 метров при высоте башен 153 метра. Всего же, как считают исследователи, за 100 лет с 1150 по 1250 год в одной только Франции было создано более 150 сооружений в новом стиле, включая уже перечисленные огромные, со сложнейшей архитектурой соборы. А за 300 лет с середины XII века количество камня, ушедшего на возведение готических храмов, превысило объем всех египетских монументов. Если сопоставить уровень мастерства, необходимый для сложнейших расчетов, масштабы и географию строительства, а также уровень коммуникаций того времени, возникает вопрос: где же, когда и у кого учились столь многочисленные и многоопытные архитекторы?

Итак, готика началась в Сен-Дени – королевском аббатстве, построенном, как считается, на том месте, где умер святой Дионисий, от которого оно и получило свое имя. В аббатстве, отсчитывающем свою историю с IV века, находилась усыпальница французских королей, хранились величайшие реликвии, такие как золотой скипетр и трон франкского короля Дагоберта, королевское знамя – орифламма, меч Карла Великого и многое другое.

Там же с 625 года хранились мощи Святого Дионисия, или Дионисия Ареопагита, – небесного покровителя Франции. По преданию, этот ученик апостола Павла и первый епископ Афин принес христианство в Галлию. А три века спустя в аббатстве появились и его рукописи о мистическом понимании Бога. Его книги, так называемые «Ареопагитики»: «Об именах Божиих», «О таинственном богословии», «О небесной иерархии», – переведенные Иоанном Скотом Эриугеной в IX веке, оказали довольно сильное влияние на христианскую теологию. И лишь спустя несколько столетий выяснилось, что это вовсе не рукописи христианского апостола, а философские трактаты, написанные в Сирии в V веке предположительно учеником неоплатоника Прокла. Дионисий стал Псевдо-Дионисием, но идеи его уже вошли в плоть и кровь Церкви…

Как ни богохульно это звучит для христианской Европы, корни готики уходят в учения Платона, Аммония Саккаса, Плотина, Прокла, то есть философов-«язычников». Впрочем, европейское Средневековье – гораздо более сложное, многомерное и даже более таинственное явление, чем пишут в школьных учебниках. И не такое уж мрачное.

Учение Псевдо-Дионисия можно выразить несколькими словами: Бог есть Свет, познаваемый в молчании души. Это Мистика, один из ликов Средневековья. Цель человека – достичь божественного. Но разве это под силу ему, несовершенному, земному? Да, человек не может непосредственно соединиться с незримым Божеством, превосходящим все чувственные и умственные образы, но может подняться к нему будто по лестнице, постигая эти образы, воплощенные в материю. Постигая символы Божества. Это попытка через зримое дотянуться до Света незримого.

«Ум наш не иначе может восходить к близости и созерцанию небесных чинов, как при посредстве свойственного ему вещественного руководства: то есть признавая видимые украшения отпечатками невидимого благолепия, чувственные благоухания – знамениями духовного раздаяния даров, вещественные светильники – образом невещественного озарения, пространные, в храмах предлагаемые наставления – изображением умственного насыщения духа, порядок видимых украшений – указанием на стройный и постоянный порядок на небесах, принятие Божественной Евхаристии – общением с Иисусом; кратко, все действия, принадлежащие небесным существам, по самой их природе, нам переданы в символах», – написано у Дионисия в «Небесной иерархии». Одним словом, как гласит древняя формула: «Если хочешь узреть невидимое, раскрой свои глаза на видимое».

Собор – это чувственный, созерцаемый образ Божества, благодаря которому человек может ощутить и само Божество. Это образ Вселенной, пронизанной Его светом.

Романский храм подавлял своей тяжестью, подавлял величием и громадностью Бога. Сцены Страшного Суда усугубляли чувство человеческого несовершенства, говорили о тщете и греховности всего земного. Готический храм открывал путь вверх, навстречу льющемуся из огромных окон свету.

«Каждое существо, видимое или невидимое, есть свет, вызываемый к жизни Отцом всякого света… Этот камень или тот кусочек дерева для меня свет… Ибо я вижу, что они хороши и прекрасны», – читаем в «Небесной иерархии» Дионисия. Не узнаются ли здесь идеи многих мыслителей Востока и Запада о Божестве, заключенном в материю? О природе Будды, которая есть в каждом существе? О скрытом в материи философском камне? О пути его освобождения? О героическом энтузиазме философов Возрождения?

Собор есть свет. Обилие скульптуры, каменная резьба, витражи, сияющее золото алтарей – все это не просто красивый церковный декор, это освобожденный из материи свет: «Кто бы ты ни был, если ты хочешь восхвалить великолепие этих дверей, восхищайся не золотом и затратами, а искусной работой. Сияет благородное изделие, но, будучи благородно сияющей, работа эта должна освещать умы, чтобы они могли продвигаться средь истинных светов к Истинному Свету, в который истинный вход есть Христос. То, каким образом это отражено в этом мире, сообщает золотая дверь. Тусклый ум поднимается к правде через то, что материально, и, увидев этот свет, будет высвобожден из прежней погруженности», – писал Сугерий.