Армандо Торрес - Загадка пернатого змея

Я помню, что Карлос Кастанеда рассказывал про особенности своего энергетического состояния и говорил, что его случай исключительный, поскольку он является трехсторонним, а не четырехсторонним нагвалем.

— Я варюсь по другому рецепту, — обычно говорил он.

Однажды он рассказал мне, что его учитель, даже когда узнал о его необычном состоянии, ничего не сообщал ему об этом. Предваряя мои расспросы, Карлос сказал:

— Дон Хуан не сообщил мне сразу о своем открытии, поскольку это шло вразрез с требованиями его собственного правила.

— Почему?

— Согласно правилу для четырехсторонних нагвалей, нагвали должны быть с самого начала проинформированы о своей будущей ответственности лидеров партии. Они получают эту информацию в обоих состояниях осознания. Но меня дон Хуан инструктировал только в состоянии повышенного осознания. В нормальном же состоянии он разыгрывал со мной грандиозный спектакль, а настоящее учение я смог вспомнить только спустя много лет.

Задача нагваля, по мере становления его группы, заключается в изучении правила и адаптации его к своим специфическим условиям, то есть в трансформации общей интерпретации в индивидуальную. Тем не менее, для трехсторонних нагвалей правило используется по-другому.

— Как трехсторонний нагваль может войти в состав четырехсторонней группы? — спросил я его.

— Он не входит в нее. Моя энергетическая особенность позволяет мне создавать только трехсторонние группы, а классические, четырехсторонние группы, мне не подчиняются — они распадаются.

Именно это произошло с группой воинов, которую дон Хуан организовал для меня — они остались без лидера, который мог бы их вести. В связи с этим, дон Хуан сделал все, что мог, и увел с собой наиболее подготовленных — Элихио, Соледад и женщину-нагваля.

— Но как? — я был сбит с толку и спросил его о том, почему тогда я видел Кэрол на его последней презентации.

— Кэрол была отправлена назад в надежде, что она сможет помочь другим, однако, для них это совершенно невозможно. Не способа сделать кого-либо из них частью группы.

Я понял так, что под «ними» он подразумевал ту старую группу, состоящую из сестричек и Хенарос, а затем спросил у него:

— А каковы тогда их реальные возможности?

— Все остается в руках силы, которая распоряжается всеми вещами, — он проговорил это с тоном окончательности в голосе. — Эта сила общается с нами посредством знаков, во всяком случае, именно так это понимают маги.

Наполовину риторическим тоном я спросил у него:

— Если это так сложно даже для учеников, которые находились в прямом контакте с доном Хуаном, тогда каковы возможности для тех, кто прочитал их книги и заинтересован в следовании путем воина?

— Маги не ищут себе учеников, но тем не менее, получив указание вести последователя, а тем более нагваля, бенефактор не жалеет своих сил на его обучение, выполняя таким образом команду продолжения своей собственной партии.

Будучи однажды выбранным, кандидат в нагвали еще много лет тренируется для того, чтобы стать лидером новой группы воинов. Именно так это было со мной. Однако, когда моя энергетическая аномалия стала очевидной, дону Хуану и его группе пришлось решительно пересмотреть все правило.

Они обнаружили, что имеют дело не с абсолютным несоответствием, а с наличием специфического правила в моем случае. Исследовав вопрос тщательнее, они увидели трехстороннего нагваля тем, чем он был на самом деле: непрошенным паразитом, который незаметно вклинился в магическую линию с тем, чтобы ее разрушить.

В таких условиях дон Хуан сделал единственное, что ему оставалось. Воин всегда выбирает наилучший вариант — «если жизнь тебе дала лимон, сделай из него лимонад». В итоге он разработал стратегию для публикации и распространения знания, что позволило ему закрыть свою линию золотым ключом. Только благодаря этому достижения его магической линии приобрели известность.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Что дон Хуан нес прямую ответственность за те книги, которые я написал. Он проинструктировал меня таким образом, чтобы я приготовил свою рукопись в форме тезисов для получения научной степени. Дон Хуан использовал установившиеся общественные институты как средство сделать доступным свое знание.

Если бы мы шли другим путем, то получилось бы так, будто мы растрачиваем драгоценные знания, которые на протяжении многих поколений традиционно держались в абсолютном секрете.

В моем случае имела место дополнительная аномалия, из-за той поспешности, с которой мой учитель решил представить меня тем, кого он считал моей группой воинов. Из-за этого он должен был переработать стратегию своей собственной группы, когда всем стало очевидно, что его ученики являются отвергнутыми, и что я остаюсь практически один в этом мире.

В то же время, я все еще не проявлял своих способностей как трехсторонний нагваль. И, в конечном счете, единственное, что оставалось дону Хуану — это доверить Духу продолжение моего обучения. Другими словами, правило трехстороннего нагваля должно было быть передано мне в определенный момент в будущем — через вестника, которого они не знали.

Однако незадолго до своего ухода дон Хуан посвятил меня в основные элементы моей задачи, сделав это в такой завуалированной форме, что только спустя много лет, когда я перепросматривал свой общение с вестником, откровения моего учителя сформировались в одну последовательную мысль. Части головоломки собрались воедино, и я смог, наконец, понять роковую причину моего пребывания среди них.

— Почему ты говоришь, что это была роковая причина? — спросил я.

Он ответил:

— Говоря так, я следую образу мыслей моего бенефактора и его воинов. Для них магия являлась строго регламентированным занятием, управляемым принципами здравого смысла и стратегии.

Несмотря на то, что они целиком принадлежали циклу новых видящих, для которых секретность их занятия не стоила ломаного гроша, тем не менее, в их действиях и чувствах все еще сохранялись многие пережитки прошлых времен.

В целом, мое задание должно было стать для них настоящим потрясением, поскольку оно подразумевало открытие магии всем людям, или, лучше сказать, приведение людей к нагвалю, но не маленькими группами, а огромными массами.

Для современных же видящих мое задание, конечно, не является роковым — это естественный инцидент в потоке энергии. Они знают, что времена меняются, и что нужно встречать перемены с обновленными намерениями.

Однажды мне пришлось провести несколько дней в городе, в то время, когда учение уже начинало оказывать на меня свой эффект. Пока я был там, я жил в пустовавшей квартире одного жилого комплекса, принадлежавшей одному из друзей целителей.

В один из этих дней мне однажды приснилось, что я собака. Я помню, что мог очень явственно чувствовать свою собачью морду, свои зубы, но самым необычным было мое собачье зрение. Оно было немного туманным, даже искаженным, и вдобавок бесцветным.

В этом собачьем сновидении я видел, как поднимаюсь по лестнице, которая казалась мне целой горой из ступенек, а затем прохожу через приоткрытую железную дверь. Наверху чувствовался свежий воздух и было видно небо.

Внезапно, откуда ни возьмись, выскочила огромная разъяренная собака и помчалась в моем направлении с явным намерением напасть на меня. Я побежал от нее, перепрыгнул через низкую кровлю и провалился в пустоту. И я увидел, что преследовавшая меня собака тоже прыгнула за мной. В последнем отблеске сна я смог почувствовать ее страх и услышать вой сожаления об этом прыжке, но было уже поздно.

Я продолжал видеть проходящие с бешеной скоростью образы сновидений, один из которых был моей комнатой и кроватью. Схватившись за этот образ, я тут же проснулся. Я понял, что это было сновидение, и решил подняться по ступенькам, ведущим на плоскую крышу здания. Когда я поднялся и посмотрел через ограждение, я увидел, что внизу лежит мертвая немецкая овчарка, принадлежащая соседке.

Спустя несколько дней после моего возвращения в дом целителей, дон Мельчор привел меня в одну очень необычную пещеру. Фактически, ее вход больше походил на вход в искусственный тоннель, так как был совершенно круглым.

Войдя внутрь пещеры, не успели мы сделать несколько шагов, как все уже погрузилось в темноту, а когда мы прошли еще немного, темнота стала абсолютной.

Именно в этот раз я впервые увидел энергию Земли. Спустя какое-то время в молчании и в полной темноте, я увидел, как вся пещера засветилась ярко зеленым светом, как будто стены источали живое зеленоватое свечение, похожее на неоновое. Я почувствовал, что этот свет заполнил все мое существо.

Испытав это ощущение, я еще долгое время оставался с чувством такой огромной полноты, что мне даже не хотелось разговаривать. Наконец, дон Мельчор нарушил молчание, объяснив мне, что мы находимся в матрице нашей священной матери Земли.