Хольгер Кальвайт - Шаманы, целители, знахари. Древнейшие учения, дарованные самой жизнью

Динсхах П. Гхадиали, исследователь индейцев, разработал метод лечения с помощью цветного света. Воспаления и инфекции должны излечиваться быстрее под воздействием облучения синим светом. Вильгельм Райх полагал, что мембраны красных кровяных телец содержат Orgon-энергию — при 4000-кратном увеличении у них наблюдается темно-синее мерцание.

Русский инженер Яков Наркевич-Тодко получил в 1890 году путем применения электрического заряжения электрографические фотографии. При этом были замечены странные синие огни, которые излучались живыми телами. Есть сообщения, согласно которым при открытии печи может вылететь синий огненный шар. Объяснение этому существует. В дымовой трубе образуется статическое электричество, если неподалеку возникла электрическая буря. Электричество скапливается в печи и выходит в виде огненного шара. Так называемое излучение синхротрона, возникающее за счет большого ускорения частиц и которое жестче, чем любое высоко дозированное рентгеновское излучение, проникающее даже в структуру молекул и атомов, — такое излучение так же дает синеватый свет.

Связаны ли приведенные здесь примеры друг с другом, остается неясным. Очевидно, что световое излучение и шаманство, синий свет и измененное состояние сознания связаны между собой. Синий свет и энергия целения, вероятно, едины.

Если шамана из племени вахаэрама, народности миттельцерамса, посещает духовная сила, он должен благодарить за это Алахагала, бога-творца, так как, когда он спускается со среднего порога дома, его тень падает на шамана… [279].

Я озаглавил последнюю главу «Тени всего сущего». Первая тень — это представление о сдвинутом мире, мире шизофреников и шаманов, которых не отличают друг от друга. Мир теней я рассматриваю в этой главе как истинно реальный мир, в моей модели мир поставлен с ног на голову. Второй тенью является дурак, представление о шамане как о святом дураке, живущем в парадоксальной плоскости бытия, в перевернутом мире. Он является одновременно и «антиматерией», и «черной дырой», которые существуют как мир теней, и как явление, которое обуславливает наш видимый реальный мир. Третья тень — это энергии жизни, невидимая движущаяся основа, тонко структурированные духовные субстанции, исходный материал, первичная материя [280]. Итак, идея тени как метафоры, вскрывающей древнейшие истоки бытия — это центральный образ моей работы. В этой главе обсуждается уровень проработанности, исследованности нами понятия «тени» и проводится поиск возможности быть услышанным тем «целителем, который есть в каждом из нас». Вспомним детскую историю о Питере Пэне, который пытался поймать свою тень — такова история целителя.

Тень позади всего сущего обнаруживает нашу истинную природу. Ведь, действительно, тенью является само тело, сама жизнь, видимое. Мы только по незнанию перепутали местами ядро и оболочку, чтобы сделать нашу жизнь менее обремененной, лишенной двойственных толкований.

Целение исходит нe oт видимого мира, оно дается невидимым миром тени. Этому миру принадлежит тонко структурированная часть нашего тела, наше энергетическое тело, видимым проявлением которого является физическое. «Страна теней является родиной шамана, здесь он «оперирует», делает «уколы», дает «лекарства». Мы мало знаем об этой стране, «квантовой сфере святого». То, что рассказывают нам об этом сами шаманы, их метафоры и картины, все это уже пропущено через мозг и отшлифовано.

Я бы хотел остановиться на тех усилиях человека, которые направлены на достижение удовольствия не во фрейдистском смысле, но на обретение полной свободы, на просветление, на стремление быть поглощенным «сияющим миром». Разрушение статус кво, нормального состояния сознания представляется мне истинным трансцендентным импульсом, импульсом всякой эволюции культуры любого уровня и любой психической направленности. Игра, танец, песнопение, радость, любовь — все это проявления поиска состояния экстаза. Экстаз разрушает такое ощущение времени, когда все делится на фрагменты; он «отменяет» такое время. В состоянии экстаза исчезает и устанавливающее границы пространство. Экстаз, транс, просветление, шаманские путешествия в потусторонний мир отменяют время. Время — наш величайший враг, опаснейшая из всех иллюзий. Но еще раз: что есть игра, встреча в кругу друзей, искусство? Каждая форма концентрации есть с рожденья заложенная в нас попытка поймать миг, сиюминутное состояние, момент бытия. Мгновенье не имеет времени, попытка продлить его до пределов вечности есть транс; продлевая дальше это состояние, приходят к просветлению, когда человеческое бытие затухает совсем. Тогда человек превращается в «духовный вулкан», клокочущий постоянно, близкий к извержению. Клокотание и есть наш мир: скрытые формы трансцендентного в видимой части — мирские и обыденные, в действительности же, святые и священные. Но как понимать «священный»— здесь я оставляю возможность для толкования…

Наука или искусство, игра или любовь — это все проявления одной единственной изначальной потребности, Мы бы могли пойти дальше в этом направлении. Возьмем самое простое чувство, стремление к уюту — и здесь просматривается зародыш поиска концентрации, устремленности внутрь себя, к жизни, основанной на внутреннем покое. Впрочем, это все весьма трудно выразить…

Само слово нам ничего не сможет дать, но в нем заложена формула, которой нужно следовать молниеносно. Возьмем такое понятие, как «увлеченность». Это задача, поставленная перед самим собой. Это поиск прорыва под покровом увлеченности наукой, искусством, семейной жизнью. Самой первой формой увлеченности, хотим мы того или нет, становится освобождение от собственного «Я», способность растворяться во всем. Существуют только одни оковы: сознание собственного «Я». Поиск свободы «разлит» по всем жизненным проявлениям, он спрятан под шапкой-невидимкой, втиснут в смирительную рубашку. Он оборачивается то киношоу, то театральным представлением, то бешеной ездой на мотоцикле, то мчащейся в небо ракетой, словом, он в любой форме пьянящего состояния. Даже если нам не хочется с этим согласиться, факт остается фактом — дурман не ведает амбивалентности, дуализма добра и зла. Дурман избирает свой собственный жизненный принцип, свободный от какой-либо оценки, он нейтрален по отношению к понятиям добра и зла. Существует лишь единственный континуум: растущая самоконцентрация. Чем ярче свет от «юпитеров сознания», тем сильнее тяга к дурману, к распаду собственного «Я», тем значительнее эволюционная продвинутость человека, тем развитее его восприятие, восприятие освободившегося от пространственно-временных границ. Это связано с ощущением времени. Как только возникает свобода от течения времени, возникает ощущение космической свободы, что является целью человеческого бытия, всякой отдельной воли и любого индивидуального развития, будь то осознанно или неосознанно. Это и есть основа для возникновения новой психологии — именно признание того, что психика является голограммой вне времени, каждый отдельный порыв есть отражение всего бытия, а каждое действие, каждая мысль, каждое чувство есть выражение всеобщего точнейшего опыта. Если мы подвергнем человеческое общество анализу с точки зрения этого принципа, то мы наверняка придем к истинно трансцендентальной антропологии и социологии. Но великое в малом остается от нас сокрыто; как и прежде, малое представляется мирским, повседневным, что является ложным заключением традиционалистов — на самом деле нет ничего мирского, но все лишь проявления святого, великого.

Со времен Просвещения развивающаяся наука подвергала осуждению все, лежащее у истоков, называя его примитивным, а все прошлое — архаичным. Сегодня мы обнаруживаем, что «примитивное» является первоосновой, истоком, вечно непреходящим, архаично лишь будущее. Прошлое и будущее пребывают в замкнутом кругу, связаны одной цепью. Психотерапия шаманов — это терапия личности в целом, энергия тела. То, что шаманы выражают в цветных картинах — проявлениях их существования в природе, — то многие физики и исследователи выражают в виде таблиц и кривых. Но и те, и другие имеют в виду не совсем одно и то же, так как мы находимся еще в самом начале исследования богатейшей структуры шаманского мировосприятия, его путешествий через бесчисленные неизвестные нам духовные миры. Существует множество универсумов духовной и физической природы, и мы лишь один из них. Целение шаманов принадлежит иным пространствам, иному времени, другим энергетическим измерениям; если мы захотим последовать за этими картинами, то сможем пробиться к этим другим пространствам. Однако, чем дальше мы следуем за шаманом, тем скорее он удаляется, занимает позиции по ту сторону горизонта нашего понимания, обволакивает нас совершенно, подавляя суженное мышление в рамках нашего «Я», нашу жажду знании. Вероятно, кто-нибудь из читателей может подумать, что я уже рассказал здесь что-то о целении — ошибаетесь, это лишь самое начало, лишь предисловие к вступлению в область целения, которая так и остается здесь скрытой, лишенной истинного имени, которой, насколько я знаю, никто еще до сих пор не занимался и которую еще никто не описывал. Это история начала мира, создания человека, развития основного закона человеческого бытия, возникновения болезни и смерти в том виде, в каком об этом рассказывают мифы. Здесь мы «нападаем на след» истинного шаманского знания. Древние шаманы творили у начал времени, когда еще существовали истинные демиурги, которые были в контакте со всеми живыми существами, вещами и божествами. Довольно странно, но сегодня, когда культура шаманов, медиумов и сама целительная сила совершенно пришли в упадок, мы решаемся заложить новое начало. Современные шаманы, физики хватаются за звезды, за другие универсумы, итдут связь с «богами». Это общечеловеческий, планетарный процесс, при котором наша разрушенная и умершая культура и наука вновь начинают действовать. Древний шаман стоял у начала развития человечества. И он же будет стоять у его конца, хотя бы и в одеянии физика. С помощью технических средств, с помощью парафизики и квантовой механики мы постигаем паралогические, парадоксальные процессы всего живого, мы сталкиваемся здесь со старыми шаманскими символами и мудростями, они попадают на свет в новом обличье, в рамках определяемой интеллектом культуры.