Алексей Прийма - Реальность неведомого

Возникает оптический тоннельный эффект. Только ли оптический – то есть кажущийся, мнимый? Если – только, то как же быть с «тенью, зеркальным жителем», явившимся к О. Соловьевой?

Из рассказа женщины вытекает: зеркальный тоннель – вовсе не зрительный обман. Он на самом деле куда-то ведет. Тоннель – не оптическая мнимость, а особая форма, «фаза» пространства и времени, в которой протекают некие реальные физические процессы. Пространство и время в тоннеле искривляются. В результате происходит прорыв в Зазеркалье. И оттуда, из многомерности Неведомого начинает поступать по «искривленной дуге» тоннеля, канала связи, информация о будущем. Являются суженые, вернее – образы будущих мужей или жен.

Туда же, в Зазеркалье, уходят и души умерших людей – на сей раз через одно отдельно стоящее зеркало. В моем архиве есть несколько жутковатых сообщений о наблюдениях, сделанных в «домах с покойниками». Гроб с телом стоит на столе, а в зеркале, по глупости людской не завешенном простыней, вдруг появляется усопший, видимый со спины. Он быстро удаляется прочь – внутрь, в «глубину» зеркала. И естественно, тут же начинаются панические крики людей, видящих это натуральное потустороннее «чудо».

Стало быть, зеркало, любое (!) зеркало – это дверь, ведущая в некий Иной Мир или даже в Миры.

Не оттуда ли прилетают к нам «летающие тарелки», пользуясь для своих перемещений из мира в мир зеркальным тоннельным эффектом? Многочисленные фотографии, полученные в ходе экспериментов моей «бригады», работают на сформулированное только что предположение с высокой степенью вероятности.

Все наши опыты по разведке будущего начались с того, что пришло письмо от И.Л. из Гомельской области. В нем очень подробно рассказывалось об обстоятельствах контакта со вне-землянами другого человека – P.M. из Молдавии. Я списался с P.M. и получил рассказ о происшедшем от его непосредственного участника. К рассказу были приложены фотография места контакта и тщательно прорисованная схема прибора, сопровождавшаяся подробными пояснениями.

Как видите, я не указываю имена и точные места проживания обоих информаторов.

Если бы указал, то, не сомневаюсь, иные особо деловитые читатели моей книжки, дочитав ее третью часть до конца, тут же ринулись бы разыскивать тех информаторов. А ринулись бы потому, что учуяли в том, о чем речь пойдет далее, запашок большой поживы: крупного куша, который можно урвать, выгодно продав образчик внеземной технологии. Навести же справки об образчике можно, само собой, только в двух источниках – либо у информаторов А. Приймы, либо лично у А. Приймы.

Слухи о моих экспериментах с «образчиком» и о самом факте его существования дошли до одного из наших научно-исследовательских институтов. Оттуда мне дважды звонили.

Сначала елейными голосами уговаривали передать то, чем я владею, «за просто так» в институт. Ну а потом грозно и зычно потребовали «передать немедленно». В ответ на мою, как я считал и по сей день считаю, совершенно справедливую попытку обсудить финансовую сторону вопроса раздалась в телефонной трубке брань. Мне пришлось прервать разговор. Ставя в нем точку, я молвил со злостью:

– Что, ребята? Привыкли жить на халяву? Пора отвыкать, любезные. Давно пора… Прощайте навсегда!

В ходе телефонного разговора я так и не понял, я по-прежнему не понимаю и отказываюсь понимать, с чего это вдруг я должен даром плясать гопака перед любой посторонней для меня публикой?! С чего это вдруг должен даром отдавать кому бы то ни было устройство, схема которого была передана, между прочим, лично мне из мглы Неведомых Миров?! О том, почему именно «лично мне», расскажу чуть позже.

Итак, события в Молдавии. Однажды поздним вечером P.M. сидел за письменным столом и занимался домашними делами. Внезапно, по его словам, стена дома по ту сторону стола исчезла. Вместо нее появилась какая-то голубоватая дымка. И из нее выступили двое – низкорослые, как дети.

– Одеты они были в нечто похожее на детские комбинезоны с капюшонами, – сообщает P.M. – Руки свисают вдоль тела, как плети. На протяжении всего их разговора со мной руки ни разу не пошевелились.

Запомнились странные глаза – сильно удлиненные и очень большие. «Марсиане» разговаривали на русском языке. Сразу же после окончания нашей встречи я записал беседу слово в слово. В процессе контакта страха не испытывал. Зато ощущал что-то вроде помутнения в мозгах, толковал с инопланетянами вяло, заторможенно, с усилием.

Вот запись разговора:

«Не бойся. Не пугайся. Не волнуйся». – «Я не боюсь», – сказал в ответ P.M. И услышал: «Мы пришли». – «Я вижу». – «Ты, вы нужны нам». – «Для чего?» – «Контакт. Близость». – «Вас только двое?» – «Нет. Нас много». – «Где вы?» – «Вокруг вас. Рядом». – «Что вы ищете?» – «Контакт. Дружба». – «Для чего я нужен вам? Что я должен делать?» – «Ничего и много. Сделай приемную антенну». – «Зачем?» – «Будет контакт». – «Как сделать ее?» – «Схему пишем, рисуем, поясняем прямо в тебя. Она уже у тебя в голове». – «Если сделаю, как антенна будет работать?» – «Поставь перед собой. Надень наушники не на уши, а на виски. И думай. Твои мысли войдут в нас». – «Что зависит в данной ситуации от меня?» – «Ничего». – «Я могу рассказать об антенне кому-либо еще?» – «Да». – «Всем?» – «Нет». – «А кому?» – «Одному определенному человеку. Если сам не построишь антенну, то получишь письмо от него. Он узнает о тебе от твоего друга». – «Я не буду делать антенну. Я боюсь». – «Зря. Значит, сделает другой. Прощай. Мы уходим».

Низкорослые пришельцы шагнули обратно в туманное облако и растворились в нем. Облако исчезло… Перед P.M. снова появилась по ту сторону письменного стола стена.

А в голове у него ярко, как нарисованная фосфором, пылала схема внеземного «средства связи», названного загадочными визитерами «антенной».

В своем письме Р. М. также сообщал: «Я так и не решился построить, собрать из подручных материалов эту «внеземную радиостанцию». Говорю честно: мне страшно. А вдруг она, едва начав работать, облучит мои мозги каким-то вредным для них, внеземным излучением? И я свихнусь, а может быть, и вообще помру… Наверное, вы – тот самый «один определенный человек», о котором упоминали «марсиане». Во всяком случае, вы вышли на меня именно через моего лучшего друга. Высылаю вам схему «антенны»…»

После получения письма из Молдавии прошло некоторое время. Мы с коллегами изыскивали возможность собрать согласно схеме внешне нелепое крупное сооружение, которое было изображено на ней. Дело упиралось в добывание неких различных по своей электропроводимости и по иным свойствам металлов, которые требовались, к сожалению, отнюдь не в миллиграммах, а в довольно весомом количестве.

Наконец все трудности были преодолены, и мы, затаив дыхание, провели эксперимент с этим диковатым на вид сооружением.

Сработает?… Нет?…

Эксперимент начался с конфуза.

Не желая подвергать риску других людей – моих сотрудников, я поставил опыт №1 на себе самом. Трижды сплюнув через левое плечо и трижды размашисто перекрестившись, сунул голову в полукольцо стереоскопических наушников, как в петлю, как в удавку, выкинутую в наш мир черт его знает откуда… Провода от наушников тянулись к «внеземной радиостанции».

– Не поминайте лихом, ребята, – проговорил сдавленным голосом я, вымученно улыбаясь, и подсоединил концы проводов к клеммам на корпусе «радиостанции».

Мои сотрудники замерли вокруг меня в гробовом молчании. Глаза нараспашку, напряженное внимание на лицах… Что произойдет сейчас? Прийма слетит с катушек, и придется заказывать фоб для его хладного тела? Или же примется он с минуты на минуту буйствовать, круша и ломая мебель, и надо будет спешно вызывать бригаду санитаров со смирительной рубашкой в руках? Или же все обойдется?…

Все обошлось.

Однако совсем не так, как я ожидал и как мне того хотелось.

Дуга с наушниками торчала на моей голове подобно нимбу и… И ничего экстраординарного не происходило! Я напряженно вслушивался. Я ожидал, что вот-вот из наушников начнут поступать в мой мозг какие-то «космические сигналы». Не важно – какие. Любые. Лишь бы удалось опознать их именно как знаковую систему Неведомого. Например, как код из каких-то скрипов, гудений и писков, жестко модулированных в повторяющиеся серии сигналов явно искусственного происхождения.

Вместо «космических сигналов» стояла в наушниках космическая тишина.

Миновало двадцать минут… Тишина.

– Безобразие! – гневным голосом возвестил я, сдирая с головы наушники. – Завтра же!

Мои сотрудники молча пялились на меня непонимающими глазами.

– Да, завтра же, – повторил я, все более распаляясь. – Завтра утром отправлюсь в Молдавию и очень крепко поговорю по душам с P.M. Он надул нас, ребята. Разыграл! Эта штука не работает.

– Может быть, мы теперь попробуем испытать эту… э-э… как выразились вы, штуку? – предложил кто-то из сотрудников. – Сядем, как обычно, в «контактный круг», а вы погрузите нас в транс…