Николай Непомнящий - Люди-феномены

Покинув Биттон, Саммерс полностью отдался изучению темных сторон сознания, в частности вампиризма; перешел в католичество в 1909 году. Теперь он называл себя не иначе как преподобный Альфой Джозеф-Мария Август Монтегю Саммерс и содержал дома частную молельню. Читатели его «Колдовства и демонологии», пишет один из рецензентов, несказанно удивлялись, узнав, что автор верит в дьявола как высшего вершителя всего зла, в том числе и колдовства, и разделяет все средневековые предрассудки. Он переводил и издавал многие ранние работы по колдовству, две из которых были конфискованы полицией с обвинением издателя в непристойном поведении. Тираж его книги было приказано уничтожить в 1934 году.

Хотя тональность книг Саммерса всегда была вполне нормальной, его стали обвинять в участии в черной мессе в 1913 году. Он проводил много времени во Франции и Италии «по состоянию здоровья», однако считалось, что он занимается там оккультизмом.

Вплоть до самой смерти в 1948 году он тихо и мирно жил в разных городах Англии, создавая собственные книги и собирая библиотеку литературы обо всем странном и необъяснимом. В Оксфорде, где он какое-то время работал в Бодлеанской библиотеке, местные жители прозвали его доктором Фаустусом. В Оксфорде шептались, что или Саммерс прогуливается со своим секретарем, или секретарь с собакой, или Саммерс с собакой, но никогда все трое не ходили вместе – и это явно неспроста. Это колдовство или еще что похуже… На самом же деле вся жизнь Монтегю Саммерса была удивительной смесью горячей веры в учение католической церкви и увлечения и поклонения дьявольским силам.

Саммерс на основании длительных исследований пришел к выводу, что далеко не все истории о вампирах выглядят так уж традиционно. В темных анналах истории, как, впрочем, и в газетах новой эры, сохранились сведения о живых, современных нам людях, которые становятся вампирами из-за непреодолимой тяги к человеческому мясу и крови. В эту особую категорию вампиров Саммерс включил такие случаи, как 14-летнюю девочку из Франции, которая любила пить кровь из свежих ран, итальянского бандита Гаэтано Маммоне, у которого имелась «прекрасная привычка припадать губами к ранам своих несчастных пленников», а также бесчисленных каннибалов всех времен и народов. Сюда же относятся те, кто питает аналогичное пристрастие к трупам, а не к живым людям. «Вампиризм, – говорит Саммерс, – представляется в более ярком свете, это вообще какое-либо осквернение трупов и нет преступления более ужасного и отталкивающего».

Последняя сентенция равным образом относится и к живым вампирам, и к тем, кто выкапывает тела, подозреваемые в вампиризме.

Немец Фриц Хаарман получил известность в 1920-е годы под кличкой «ганноверского кровопийцы». Он был младшим сыном в многодетной семье и жил в промышленном городе Ганновере, ненавидя и боясь своего отца, пишет М. Саммерс. В детстве его задерживали за издевательства над детьми, но поскольку он был тупицей, суд признал его невменяемым и направил на лечение.

Хаарман сбежал из лечебницы и вернулся домой, однако отец после нескольких крупных ссор отправил его в армию. Но тот прослужил недолго и по болезни снова оказался дома, где его неоднократно арестовывали за хулиганство и разбой. Отбыв заключение, он в 1918 году, казалось, начал новую, нормальную жизнь, открыв мясную лавку и сколотив немалый капиталец в голодное послевоенное время. Одновременно он стал осведомителем ганноверской полиции, сообщая ей о криминальных элементах в городе, благо знал их прекрасно. Как оказалось впоследствии, он использовал свою связь с полицией для проворачивания жутких кровавых дел.

Возле железнодорожного вокзала города крутилось множество мальчишек и молодых людей, переезжавших из города в город в безуспешных поисках работы. Поскольку полиция знала Хаармана как своего помощника, ему было позволено по ночам заходить в зал ожидания 3-го класса. Он будил того или иного парня, спящего на лавке, официально требовал билет, расспрашивал о том, куда тот направляется. Потом в порыве доброжелательности предлагал переночевать у него в более благоприятных условиях. Немногие шестым чувством догадывались о гнусных намерениях Хаармана («Какая ему польза от доброго дела?»). Большинство же молодых людей покорно, как ягнята, шли за ним.

В каморке за магазином Хаарман, крупного сложения сильный мужчина душил свою жертву и вонзал зубы ей в горло. Немногие выдуманные вампиры могли поспорить по кровожадности с этим живым кровопийцей!

Карьера вампира оборвалась неожиданно, едва успев начаться, благодаря тонкому листку бумажки. Его первой жертвой был юноша Фридель Роте 17 лет. Он отправил открытку матери, которая и получила ее как раз в то время, как сын стал жертвой Хаармана. Он сообщал семье, что только что ему предложил кров какой-то «детектив». Обеспокоенная семья Роте заявила в полицию Ганновера, и там быстро сообразили, что это Хаарман. Отправились на квартиру. Его застукали как раз с очередной своей жертвой и арестовали. В тот раз полиции так и не удалось обнаружить отрезанную голову Фриделя Роте, которая, как годы спустя показал Хаарман, «была спрятана под газетой за занавеской». Позднее он бросил ее в канал.

Фриц Хаарман

Вместо того чтобы осудить злодея как убийцу, ему присудили 9 месяцев за непристойное поведение и затем он… продолжил свою преступную практику!

По официальным данным, его зубы впились в шеи 24 жертв, прежде чем его снова отловили, причем некоторые свидетели утверждали, что он убил около 50 юношей. Самому старшему было 18, младшему – 12 лет. Хаарману в его 7-летней эпопее убийств помогал некий Ханс Гране. Этот миловидный молодой человек, не вызывавший ни малейших подозрений, частенько сам приводил к маньяку его будущих жертв; одного мальчика он заманил только потому, что ему понравились его новые брюки, другого – из-за яркой рубашки.

Скрывать последствия злодеяний Хаарману помогал канал, проходивший позади дома; множество черепов и костей, обнаруженных здесь весной 1924 года, обернулись вещественными доказательствами против него. Тучи сгустились при очередной попытке заманить молодого человека по имени Фромм. Тот начал громко возражать и сопротивляться, чем привлек внимание полиции. Та задержала обоих, обыскала жилище Хаармана и обнаружила несколько расчлененных тел. Сам маньяк признал за собой 27 убийств, но полиция так и не смогла доказать некоторые из них. Однако никакие подробности злодеяний не вызвали такого шока у жителей Ганновера, как одна деталь обвинительного заключения: Хаарман добавлял мясо с мягких частей тела своих жертв в колбасы, которые не только ел сам, но и продавал завсегдатаям своей лавки.

На суде в 1924 году, когда ему предъявили обвинения в 24 убийствах, он заявил, что невменяем и при совершении злодеяний находился в трансе. Суд отклонил это заявление, приняв во внимание целенаправленную сознательную деятельность по отбору жертв и заманиванию их к себе домой и также «разделке» тел. Суд приговорил его к смерти, а Гранса – к пожизненному заключению. И хотя слово «вампиризм» официально не звучало на судебном процессе, в качестве смертной казни было выбрано обезглавливание.

15 апреля 1925 года голова ганноверского вампира улетела в корзину, отрубленная тяжелым лезвием меча, – необычный для Европы XX века способ умерщвления преступников. Саммерс не счел это удивительным: «То было нечто большее, чем просто совпадение с обычным в вампирной практике отделением головы от тела. На самом деле это самый эффективный способ уничтожения злодейства».

…Питер Куртен ночами выходил на охоту. Жертвами его становились и люди, и животные. Однажды ночью в Хофгартене, национальном дюссельдорфском парке он напал на спящего лебедя, отрезал ему голову и пил его кровь. С 1923 по 1929 год он совершил 7 убийств (удушений) и 20 поджогов. Жертвам двух преступлений удалось выжить, и тогда слухи об убийце распространились по округе. Однажды Куртен встретился с Марией Дадлик, и та, очарованная его внешностью и манерами, согласилась пойти с ним к нему домой. Там они выпили чаю, но когда он стал приставать, Мария потребовала, чтобы ее отвезли в отель, где она остановилась. Курт согласился, но вместо этого отвел ее в лес и пытался задушить. Далее он повел себя довольно странно: он спросил, помнит ли она, где он живет. Мария солгала, сказав, что не помнит. Тогда Куртен вывел ее к дороге и ушел. Мария навела полицию на след Куртена. Незадолго до ареста он сознался жене во всех своих преступлениях, и та позвала полицию. Он сказал, что не держит на нее зла за это, потому что за его голову назначили награду. Питеру Куртену отрубили голову 2 июля 1931 года.

Надо заметить, что в последующие годы случаи массовых убийств, подобные практике Фрица Хаармана и Питера Куртена, в западном мире стали случаться чаще. В 1940-е годы к смерти был приговорен англичанин Джон Дж. Хейг за убийство 20 человек: он пил их кровь, а затем растворял тела в кислоте; на Флит-стрит ему дали прозвище «Вампир Кислых Ванн».