Анастасия Новых - Сэнсэй II

Сэнсэй шёл медленно и осторожно, словно в его руках был не мёртвый дельфин, а маленький ребёнок, которого он нежно поддерживал и терпеливо учил плавать. Они постепенно удалялись в море. Лишь когда вода дошла Сэнсэю до груди, он остановился. Я подумала, что сейчас он оттолкнёт тело на глубину и оно пойдёт ко дну. Мне стало безумно жалко этого дельфина. Несмотря на те печальные обстоятельства, благодаря которым мы смогли узреть это чудесное творенье природы, и короткое время нашей «встречи», всё же этот дельфин показался каким-то родным и близким. Во мне зародилось необычное чувство к этому животному, которое трудно точно описать словами, словно его горе при жизни было моим горем, его боль – была моей болью. Это непонятное ощущение какого-то невидимого единения стало переполнять меня изнутри. Я прикрыла глаза, боясь увидеть момент его погружения в воду, и подумала, пусть лучше в памяти сохранится картинка его «странствия» с Сэнсэем. Но, закрыв на какое-то время глаза, я неожиданно услышала удивлённый голос Татьяны:

– Он что, живой?!

Я открыла глаза и с удивлением увидела, что мои друзья с любопытством наблюдали за Сэнсэем и дельфином, который по-прежнему находился у него в руках. Вода, где находился хвост дельфина, волнообразно колыхнулась. Сначала я подумала, что это мне померещилось. Но спустя несколько секунд колыхание вновь повторилось, причём гораздо сильней. Это уже ни с чем не спутаешь. То же заметили и ребята. Мы обрадованно воскликнули:

– Смотрите, смотрите, он живой!

Привлечённые нашим шумом, парни, оставшиеся на берегу, попытались подойти к нам. Мы же хотели подобраться поближе к Сэнсэю. Но Николай Андреевич остановил нас всех.

– Тише, не шумите. Стойте на месте. Напугаете же его…

Наша компания замерла, с восхищением наблюдая за происходящим. Движения дельфина были сначала слабые, точно он медленно приходил в себя после глубокого забытья. Но немного позже они стали смелее и интенсивнее. Удивительным было и то, что этот дикий раненый дельфин, явно испытавший неимоверную боль от чуть не погубившего его человека, даже не пытался вырваться из рук Сэнсэя, хотя тот лишь поддерживал его на плаву. Наоборот, судя по оживлённым движениям, он словно наполнялся жизненной силой. Похоже, каким-то образом понимая это, дельфин не спешил выскальзывать из заботливых, добрых рук.

Через некоторое время дельфин вскинул из воды свой плоский хвост, по форме похожий на китовый, только в миниатюре, и, смешно шлёпнув им по воде, нырнул. Вынырнув недалеко от Сэнсэя, он стал к нему боком, и некоторое время самостоятельно балансировал на поверхности, при этом «наблюдая» за тем, кто ещё недавно держал его в руках. Сэнсэй тоже замер, глядя на дельфина. Через некоторое время, видимо, когда этот безмолвный «диалог» закончился, дельфин развернулся и медленно поплыл в сторону открытого моря. Вопреки нашим ожиданиям, он больше не нырял, а старался держаться на поверхности. Сэнсэй же проводил его немного взглядом, а потом, окунувшись и пригладив волосы, стал возвращаться на берег.

Когда мы уже все столпились на берегу, Виктор заметил:

– Что-то он хиленько плывёт. Насколько мне известно, дельфины – быстроходные создания.

На что Женька подметил на своём излюбленном деревенском диалекте:

– Тебя бы так багром вдарили, посмотрел бы я, как ты поплыл … Хорошо, что ещё хоть так буксирует своё тело.

– Да, слабоват, – произнёс задумчиво Сэнсэй, глядя, как тёмный силуэт с полумесяцем-плавником неспешно удалялся в море, периодически теряясь среди волн.

– Я ж и говорю, выживет ли? – деловито проговорил Женька.

– Сплюнь, – предложил ему Стае.

Женька тут же последовал его совету. Поплевал три раза через левое плечо и, сняв бейсболку, постучал по своей голове. Стае, заметив его движения, усмехнулся:

– Та по дереву же надо, по дереву стучать.

– Так ведь дерево оно и есть дерево, – сказал Женька таким тоном, мол это всего лишь мелочи жизни.

Мы заулыбались. А Стае, махнув рукой в его сторону, обратился к нам:

– Помогите нам вещи дотащить. А то вся охота пропала рыбачить.

Второй раз нам не нужно было повторять. Все дружно пошли разбирать удочки, рюкзаки, разгружая лодку. Саму же лодку ребята спустили на воду на мелководье и за верёвку потащили её как бурлаки вдоль берега.

Пока мы собирались, поднялся сильный ветер. Уходя, мы вновь глянули на море, высматривая глазами нашего дельфина. Но его уже нигде не было видно среди поднявшихся волн. Сквозь шум ветра донёсся печальный крик чайки, кружившей над водой… Да, к сожалению, всё имеет в этой жизни своё начало и свой конец.

Мы поникли головами. Очевидно, никому не хотелось верить, что наш почти оживший дельфин утонул, хотя здравый смысл твердил скорее об обратном. Некоторое время мы шли молча, всё оглядываясь с надеждой туда, где последний раз видели дельфина. Но каждый раз с грустью опускали свой взор на песок под ногами.

– Нет, ну в конце концов, – первым не выдержал Женька этого прискорбного тотального молчания. – Дельфины же не тонут. Это же рыба!

– Тонут, – ответил Сэнсэй ровным и спокойным голосом, в котором не было ни намёка на малейшие эмоции. – Бывают случаи, когда они тонут в течение минуты, особенно когда возбуждены, испуганы. Но если они тонут – это происходит быстро… И если уж на то пошло, дельфины – это вообще не рыбы, а теплокровные млекопитающие, так же, как и человек. Они обладают развитым мозгом. И, между прочим, кора головного мозга дельфинов имеет большую площадь, чем кора человека.

– Соответственно и извилин в ней больше, в отличие от некоторых гомосапиенсов, – шутливо добавил Николай Андреевич, взглянув на Женьку.

Сэнсэй улыбнулся и продолжил:

– И так же, как и человек, дельфины реагируют на различные ситуации, в том числе и стрессовые. Им тоже присущ страх.

– Всё равно не пойму, как они могут утонуть? – пожал плечами Женя, то ли действительно не разумея, то ли притворяясь.

– Обыкновенно, – ответил Сэнсэй. – Они просто захлёбываются, как человек. Если дельфин находится в стрессовом состоянии, то достаточно воде попасть через дыхало в лёгкие… и всё.

– Через дыхало? – переспросил Руслан. – Это что-то типа человеческой ноздри, что ли?

– Угу, только расположенной в самой верхней части головы. Оно напрямую сообщается с лёгкими.

– Здорово! Чихнул, и всё море вокруг в… – Руслан не договорил, предоставляя вяло улыбающейся публике самой закончить его «гениальную догадку».

– Интересно, а как же он кашляет в воде? – поинтересовался Андрей.

– Да никак. Дельфины никогда не кашляют.

– Везёт же… этим теплокровным млекопитающим, – позавидовал Виктор, которого с самого утра мучил кашель. – Наверное, они никогда не болеют простудой.

– И чего я не дельфин? – мечтательно произнёс Женька.

– Ошибаешься, – ответил Сэнсэй Виктору. – Они так же болеют, как и мы. У нас даже идентичны с ними микроорганизмы, которые вызывают респираторные заболевания. Вот только в отличие от нас дельфины очень плохо переносят простуду. У них она зачастую переходит в воспаление лёгких, которое почти всегда заканчивается смертью животного.

Женька сотворил удивлённый взгляд:

– Да? Всё же хорошо, что я не дельфин.

– Но если они захлёбываются от воды, как же они там живут? – полюбопытствовал Костя.

– Гибнут они лишь при значительных стрессах, когда впадают в панику, в принципе так же, как и человек. А так они живут, будь здоров! У них такая система мышечных и воздушных клапанов, которая идеально работает в самых сложных внешних условиях.

– Да уж, – вздохнул Николай Андреевич. – Называется, в страхе все равны. – И помолчав, спросил у Сэнсэя: – Подожди, подожди, получается, для дельфинов во время апноэ важен психологический фактор, как апноэ для человека?

– Совершенно верно.

– Апноэ? – удивился Руслан. – А что это такое?

Женька хмыкнул:

– Ну ты вообще… Апноэ – это задержка дыхания. Даже я про это знаю!

Руслан глянул на акваланги, лежащие в лодке, и с кривой улыбочкой произнёс:

– Ещё бы тебе не знать.

– Ничего, – подбодрил его Стае. – Поныряешь с наше, и ты будешь знать.

– Ага, головой в песок, – добавил Женька с усмешкой и посмотрел на Стаса.

Они вместе рассмеялись, вероятно, вспомнив какой-то забавный случай из своего прошлого. Руслан же обиженно промолвил:

– Я тебе страус, что ли?

– Ну, если нет, так будешь, – беззлобно заявил Женька, вновь переглянувшись со Стасом.

Народ почувствовал явный подвох в его словах и настоял рассказать о том, что скрывалось за этими ухмылочками. Парни поведали историю о своих первых неудачных опытах в процессе обучения нырянию. В общем-то, ничего особенного, но, безусловно, в Женькиной интерпретации это выглядело весьма комично. В конце Стае произнёс:

– Классно, если бы человек мог долго пребывать под водой без дополнительных средств, без аквалангов.