Яков Бирсави - Кастанеда. Код иной реальности

– Не станет, – Ловенталь вдруг спустился на землю из заоблачных высей. – Кастанеда же сказал: здесь и сейчас Яков находится в той обстановке, когда любое магическое обучение будет эффективным. Если ему будет угрожать смерть, Кастанеда его прикроет.

– Я не собираюсь глумиться над чужим праздником, Касси, – сказал я. – «Играть» – не значит притворяться. Просто я хочу понять, что же происходит каждый год такого, что заставляет людей совершать поступки, не укладывающиеся ни в какую логику. Любой праздник для меня лишен логики, а этот – в особенности. Я хочу попробовать быть нелогичным, и, может быть, мне удастся уловить хоть капельку счастья. Даже если для этого придется пройти через боль и почувствовать дыхание настоящей смерти.

– Ну что ж, – улыбнулась Касси. – Ты – босс, мы – твои оруженосцы.

После завтрака мы направились к базилике святого Иосафата – здесь ее было видно отовсюду. Я не собирался заходить в храм, просто мне казалось логичным начать постигать дух праздника с места Силы, имеющего непосредственное отношение к этому празднику. Небольшую площадку перед базиликой занимал компактный вертеп, украшенный огнями и гирляндами. Я миллион раз видел подобные сооружения, но никогда не замечал их – это было впитано с молоком матери. Теперь же я намеренно всматривался в фигуры, застывшие в своих традиционных позах, и пытался понять, что это и зачем это здесь.

Внезапно меня пронзило несоответствие события и обстановки, в которой это событие свершалось. Новорожденный младенец не должен находиться в хлеву, на соломе, голый – под этим зимним небом, под снегом и ветром. Я понимал, что это не более чем пластиковые скульптуры, которым не может быть холодно, но дело в том, что, глядя на них, я испытывал холод. И этот холод был метафизического свойства. Мое предчувствие оказалось абсолютно верным: Рождество изначально тесно связано со Смертью, но такой смертью, которая внушала страх даже моему союзнику. И вот это-то было для меня самым непостижимым. Если мой союзник – смерть, то как смерть может бояться смерти?

При этой мысли позвоночник пробила знакомая противная дрожь, и я испугался. Это не повторялось с момента моей ночной битвы в пикапе, и я был уверен, что больше никогда не повторится. Наступала та самая минута, и теперь она была связана не с человеком, а с моим союзником. Я почувствовал тошноту, голова моя сильно закружилась, земля стала уходить из-под ног. Если бы не Тед и Касси, я бы наверняка грохнулся оземь. Они поддерживали мое обмякшее тело, в то время как сознание мое подходило к черте такой вечности, для которой вечность за границами моего временного пузыря сама является пузырем.

Я вдруг осознал, что есть смерть и смерть, вечность и вечность – от которой меня не сможет защитить ни память о смерти, ни сам мой союзник… Но осознавал я это не словами, не мыслями, не чувствами – я осознавал это самим собой. Или – осознавал себя? Я видел себя – изнутри и со стороны одновременно – сущностью, состоящей из света, источник которого лежал за границами моего вечностного пузыря. И этот свет стремился воссоединиться со своим источником, чье струящееся сияние я видел уже совсем близко. Внезапно между мной и источником света невдалеке разрослась темная тень, которая укрыла меня собой, словно плащом. В этот миг я вернулся к реальности.

Остаток дня мне пришлось провести в постели и ничего не есть: любая пища сразу же выскакивала обратно. Я едва нашел в себе силы отправиться вечером к Кастанеде для отчета – хотя отчитываться, в общем-то, было не в чем.

Карлос выглядел раздраженным, даже, я бы сказал – злым.

– Из-за тебя мне пришлось израсходовать почти всю мою Силу! Куда тебя понесло? Я же говорил тебе: нельзя ничего планировать! – он резал голосом, словно ножом. – Пойми, Яков: когда ты берешься что-то надумывать, то сразу же начинаешь обманывать себя, создавать иллюзию того, что ты уже взаимодействуешь со своим союзником, слышишь его и понимаешь все его движения верно. Есть огромная разница между осознаванием и галлюцинированием. Тебе показалось, что ты общался с союзником? А знаешь ли ты, что такое возможно лишь при полном осознавании – при котором уже не остается сил ни на какие посторонние мысли? Ты попался в ловушку самообмана, которые наше эго расставляет на каждом шагу. Но если для обычного человека это, возможно, и не смертельно (люди и так не вылезают из своих ловушек), то для мага любое попадание может стать роковым.

– Эго – та светящаяся сущность, которую я осознавал как себя самого?

– Нет! – крикнул Кастанеда. – Эго – тюрьма той сущности! Но без этой тюрьмы ты не сделаешь и вдоха! Эго – то, что ты всегда осознаешь как себя самого! Оно – видимый и ощутимый каркас твоей сущности, и только оно способно удержать тебя в границах твоих пузырей! Но оно же и способно низвергнуть тебя в небытие – если ты поддашься ему!

Слова Карлоса ударили меня, словно током.

– Ты сказал – «в границах пузырей»… Значит, моя вечность – такой же пузырь, как и мое время? – возбужденно заговорил я. – Карлос, объясни, почему я видел две вечности и две смерти? Как это можно понять?.. Как это может…

– Никак, – перебил меня Кастанеда. – Есть вещи, в которые магия не вмешивается. А ты вмешался! – заорал он. – И чуть все не испортил! Почти испортил!.. – его трясло от гнева. Я никогда не видел его в таком состоянии, и, не чувствуй я себя так паршиво, этот неожиданный приступ гнева наверняка напугал бы меня до смерти.

– Наша миссия здесь очень проста, – продолжил он, успокоившись. – Мы назначены всего лишь беречь ту Силу, благодаря которой все еще жива вселенная. Миссия твоего союзника – помогать тебе исполнять свою миссию. Или следуй Пути, или откажись от него.

По приказу Карлоса Касси вечером провела со мной занятие по тенсегрити – только так я мог быстро восстановить силы. За те несколько дней, что оставались до моего возвращения в Нью-Йорк, мне нужно было пройти все основные этапы взаимодействия с союзником. Эти этапы Кастанеда определил как слушание и осознание. Карлос дал подробные инструкции относительно каждого из них. Кроме того, мне необходимо было соблюдать правила безопасности, которые укладывались в несколько слов: «не предполагай, не думай, не намеревайся». Но я и не собирался строить какие-либо планы: после того как Касси привела меня в норму, ко мне пришло осознавание того, что вся эта история с Рождеством действительно могла закончиться для меня трагически. Я возомнил себя хозяином мира – мне указали мое истинное место. Больше никаких экспериментов. Только четкое выполнение инструкций. Но самое занятное, что меня совершенно перестала интересовать судьба денег, лежащих в моем кейсе. Исчез внутренний зуд, подталкивающий меня срочно избавиться от них.

После сеанса тенсегрити ко мне вернулся аппетит, и я пригласил Кассандру на ужин. Ловенталь был у Кастанеды, Карлос вызвал его, чтобы дать особые указания на мой счет. Видимо, мой неудачный опыт и впрямь создал огромные проблемы для магов; Кастанеда мне больше не доверял.

За ужином Касси сообщила новость, которая заставила меня забыть и о второй смерти, и о второй вечности.

– После каникул мы с Тедом обвенчаемся и вместе поедем в Африку, – это она произнесла так запросто, словно речь шла о вещах вполне обыденных.

Я был так поражен, что не мог выдавить из себя ни слова.

– Пока ты валялся в постели, Тед имел долгий разговор с Кастанедой. Как сам понимаешь, известие о том, что колыбельные племена находятся не у истоков цивилизации, а у ее конца, потрясло его до глубины души. Он же свято верил в то, что, сохраняя эту культуру, он спасает человечество. Когда мы гуляли по Милуоки, Тед решил вернуться в Йель и продолжить ученую карьеру. Тогда он и сделал мне предложение… Сегодня он объявил Карлосу о нашем решении, но Карлос посоветовал этого не делать.

– Чего не делать? – я, наконец, обрел способность говорить. – Венчаться?

– Нет, – рассмеялась Касси. – Этому он как раз обрадовался и даже согласился стать моим посаженным отцом. Не советовал бросать проект. Уезжать из Африки.

– Странно, – пожал плечами я. – Сам же говорил: там нет Силы.

– Вот это-то и есть самое интересное, – тон ее стал заговорщицким. – Силы там нет, это так. Но! Зато у Теда – правильное намерение. Оно не эгоистично. И потому Сила помогает ему. Африка – его место Силы. А если к правильному намерению прибавится еще и правильное осознавание, Тед может стать настоящим магом. Вернись он в Йель, его путь в магии оборвется. А наука от него никуда не денется. Кастанеда посоветовал Теду заняться изучением того, как предки этих племен вышли из общения с Силой. Воображаешь, что будет, если он докажет, что в глубокой древности эти племена стояли на гораздо более высокой ступени развития, чем мы?