Кеннет Джонсон - Феномен Фулканелли. Тайна алхимика XX века

И снова мы оказываемся в той области, где можем лишь строить догадки и делать предположения. И всё же самый контекст его повествования наводит на мысль, что присутствие Канселье в испанском замке Фулканелли имело свою цель, и цель эта во многом напоминает инициацию. А как мы уже видели на примере братства суфиев и других мистических движений, инициационные обряды облекались подчас в самые странные и причудливые формы, непостижимые или даже откровенно бессмысленные, с точки зрения непосвящённых.

Покойный Джерард Хейм утверждал, что у Канселье сохранились лишь весьма смутные воспоминания о его визите в Испанию. Он хорошо помнил лишь немногое из того, что там с ним произошло, например то, что действительно побывал в замке, где жили посвящённые алхимики, которые были одеты в причудливые наряды. Из этого Хеймс сделал вывод, что в процессе посвящения Канселье, возможно, подвергся некой форме гипноза, долженствующей стереть из его памяти самые важные элементы тех событий, а также что процесс этот — возможно, даже намеренно — был проведён не очень тщательно, благодаря чему некоторые наиболее странные воспоминания в его сознательной памяти всё-таки сохранились.

По собственному признанию Канселье, он так и не смог достичь Третьей ступени Великого Делания. Следовательно, у нас есть некоторые основания предполагать, что он точно так же мог «провалить» и инициационные испытания, возможно имевшие место во время его пребывания в Испании. Иначе почему же ему не позволили остаться в замке Фулканелли и продолжить работу? Или хотя бы не дали какое-нибудь другое задание — например, продолжать нести людям учение Фулканелли и его понимание алхимии?

Может, конечно, статься, что последнее как раз и было вменено Канселье в обязанности, ради этой цели он и прошёл посвящение и преследовал её с тех самых пор, как издал две работы Фулканелли. Но, с другой стороны, Канселье вернулся во Францию, имея лишь весьма смутные и неполные представления об испытании, которое он вроде бы прошёл. И, насколько нам известно, никогда с тех пор он больше не встречался со своим Учителем.

Всё это приводит нас к весьма печальному заключению — особенно ввиду постоянной и неослабевающей преданности Канселье своему наставнику и его работам, а также собственных его попыток продолжить Великое Делание.

После более чем шестидесяти лет учения и работы пожилому французскому алхимику было отказано в возможности и далее следовать за своим прославленным Учителем и вступить в ряды просветлённых адептов, в Тайное братство, то таинственно появлявшееся на исторической сцене, то не менее таинственным образом исчезавшее.

Однако приходится признать, что там, где действуют тайные общества, охраняющие великие тайны и владеющие великими силами, нет и не может быть места сентиментализму или даже фаворитизму.

Если именно это и произошло с Канселье, у нас остаётся без ответа ещё только один вопрос, одно неоконченное дело. Согласно алхимической традиции, у завершившего Великое Делание адепта есть лишь три обязанности:

1. Стать более чем человеком; подняться в своём развитии до Совершенного Существа;

2. Оставить грядущим поколениям туманные записи о своей работе — придерживаясь алхимической техники безопасности и не открывая слишком многого;

3. Избрать себе преемника, «алхимического сына», или наследника и наставить его на путь.

Первые два требования Фулканелли со всей очевидностью выполнил. Однако, как мы убедились, его потенциальный преемник, Канселье, по каким-то причинам оказался неспособен принять от него эстафету Знания. В таких условиях Фулканелли, по идее, должен был выбрать себе другого преемника.

И хотя Канселье сыграл свою роль, обессмертив имя Учителя и его работу, и роль эту сложно переоценить, кто-то другой должен был облечься почётной мантией «алхимического сына» Фулканелли.

Некий человек, который в силу необходимости должен остаться неназванным, оказал мне неоценимую помощь в составлении и написании этой книги. Вслед за Канселье он на настоящий момент является, возможно, самым авторитетным специалистом по наследию Фулканелли. Когда я видел его последний раз, он сообщил мне, что в начале 1980-х возвращается к себе домой, на Восток, где намерен посвятить себя исключительно Великому Деланию.

И я желаю ему в том всяческих успехов.

Мы с вами прошли долгий путь. Он вёл нас из древней земли пирамид, через мистерии дохристианских цивилизаций, к мистицизму и магии тайных братств, чья непостижимая для непосвящённых мудрость была зашифрована в манускриптах и изваяниях, и далее — к нашему таинственному современнику, мастеру-алхимику, Адепту XX века Фулканелли.

Я вовсе не ожидаю, что каждый мой читатель в полной мере поймёт и оценит, не говоря уже о том, что примет всё, о чём говорилось в данной книге, — все её доктрины, тайны и идеалы.

Работая над нею, я всего лишь хотел показать, что повседневный мир среднего человека с его ограниченным восприятием — ещё далеко не вся доступная нам реальность; что за земными делами и заботами лежат куда более прекрасные и удивительные земли, связывающие воедино внутреннее пространство человеческой души и внешний мир Творения во всём его великолепии и беспредельности.

Насколько я могу судить, люди, или, вернее, люди, подобные Фулканелли, представляют куда большую ценность для развития непросвещённого человечества, чем те, кто за последние десятилетия раздвинул границы физической Вселенной и вступил — самолично или же посредством управляемой ими машины — в иные, доселе неизведанные миры.

Ибо точно так же, как всеобщая наука алхимии не сводится исключительно к трансмутации неблагородных металлов в золото, так и физические, более того, технологические завоевания ортодоксальной науки далеко не обязательно представляют истинный прогресс человечества или его настоящее предназначение.

Решив отправить многие древние философские и метафизические доктрины пылиться в подвалы и на библиотечные полки, человек в каком-то смысле предпочёл искусственный материальный прогресс духовной самореализации.

Великие мудрецы и мистики всех эпох были согласны в одном: прежде чем получить возможность ясным взором смотреть вовне, нужно научиться видеть то, что внутри.

И история нашего мира, полная трагических ошибок, насилия над собой и себе подобными, безразличия к Природе, увы, доказывает, что человек этим законом пренебрёг. И всё же среди нас, к счастью, всегда были люди, способные хоть как-то исправить это фатальное упущение.

Именно словам этих совершенных созданий, осуществивших высшую цель человеческого бытия, должны мы внимать, если хотим обрести своё истинное место на лестнице мировой эволюции, а вовсе не пустым обещаниям ветреных политиков, безответственных учёных, догматичных теологов, алчных и нечистоплотных воротил бизнеса и промышленности, и тем паче не противоречивым и саморазрушительным спекуляциям средств массовой информации.

Тайные Учителя не приказывают, не требуют и не принуждают. Они лишь советуют, направляют и наставляют.

Как совершенно справедливо писал Фулканелли, у нас, к сожалению, очень мало времени, чтобы осознать свои истинные цели и потенциал развития. Но надежда, тем не менее, всё равно есть.

Так давайте же черпать отвагу и мудрость в изумительных словах человека величайшего духа, человека, победившего саму смерть:

«Когда окончательно утвердится физическая инерция, когда Делание Природы будет окончено — тогда, и только тогда, Мудрые наконец начнут своё. Давайте же сделаем шаг к бездне, давайте исследуем её глубины, проникнем за завесу скрывающей её тьмы, и пусть Бесконечность сама наставляет нас. Рождение мало чему может нас научить, но смерть, из которой рождается жизнь, способна открыть всё. Лишь она одна хранит ключи от лаборатории природы; лишь она одна освобождает дух, заключённый в физическом теле. Тень, подательница света, прибежище истины, обитель мудрости; она хранит и ревностно защищает свои сокровища от робких и боязливых смертных, от всех, кто нерешителен или скептичен, от всех, кто пренебрегает ею или не осмеливается выступить против неё.