Николай Ходаковский - Спираль времени, или Будущее, которое уже было

УСМАЛЬ, ЮКАТАН

В 700 километрах к северу от Паленке есть еще одна интересная пирамида. Подъем достаточно крутой, сооружение вздымается на 36 метров над окружающей равниной. Скорее овальное в плане, чем квадратное, оно опиралось на основание длиной 72 метра и шириной 36 метров.

С. незапамятных времен это сооружение, которое походило на замок колдуна, было известно как "Пирамида волшебника" или "Дом карлика". Эти названия происходили из легенды майя, согласно которой некий карлик, обладавший сверхъестественными способностями, воздвиг это здание за одну ночь.

В сознании древних жителей Центральной Америки не только Пирамида волшебника связывалась со сверхъестественными способностями карликов, которые славились как архитекторы и каменщики. "Со строительными работами они управлялись очень легко, – говорит одна типичная легенда майя, – им достаточно было свистнуть, и тяжелые скалы сами укладывались на место".

Очень похожее предание утверждало, что при строительстве в Андах загадочного города Тиауанако гигантские каменные блоки переносились "по воздуху по трубному гласу". Таким образом, в Центральной Америке и в отдаленных районах в Андах чудесная левитация массивных камней ассоциировалась с волшебными звуковыми сигналами. Кстати, воспоминания о подобных чудесах сохранялись и в Древнем Египте. Там в одном типичном предании говорится, что волшебник поднял в воздух "огромный каменный свод длиной 500 локтей и шириной 50".

Какой вывод? По какому-то счастливому совпадению две почти идентичные "фантазии" возникли независимо друг от друга в двух географически удаленных районах?

Бока лестницы, по которой поднимаются на пирамиду, богато украшены тем, что американский исследователь XIX века Джон Ллойд Стефенс называл "образцом скульптурной мозаики". Как это ни странно, но хотя Пирамида волшебника была построена за много веков до конкисты, чаще всего в этих мозаиках встречался символ, очень похожий на христианский крест. Строго говоря, там встречаются две разновидности "христианских" крестов: crois – patte с расширяющимися "лапами", который был распространен среди тамплиеров и других крестоносцев в XII и XIII столетиях, и косой (Х-образный) крест св. Андрея Первозванного.

На вершине Пирамиды волшебника воздвигнут храм. Он состоит фактически из одного помещения со сводчатым потолком. С высоты, глядя вниз, можно увидеть еще большее количество крестов. Они повсюду в этом древнем и причудливом сооружении. Опять вспоминается город Тиауанако в Андах, где в далекие доколумбовы времена кресты были высечены на огромных каменных блоках, разбросанных вокруг здания под названием Пума – Пунку. Человек в змее, ольмекс-кая скульптура в Ла – Венте, также украшен двумя андреевскими крестами задолго до Рождества Христова. И на Пирамиде волшебника, в городе майя Усмаль, мы вновь сталкиваемся с крестами.

Бородатые люди… змеи… кресты…

Насколько вероятна случайность того, что эта совокупность характерных признаков воспроизводится в далеко расположенных культурах в разные периоды истории? Почему, задается вопросом Грэм Хэнкок, они так часто вплетаются в ткань изощренных произведений изобразительного искусства и архитектуры?

Хэнкок видит в этом следы богов, которых Алан Ф. Элфорд назвал богами из плоти и крови. Под этими же богами часто понимаются и инопланетяне, принесшие в доисторический период цивилизацию на нашу землю.

Размышляя над древними следами, оставленными на земле, найденными скульптурными изображениями и головами, Хэнкок пришел к выводу, что практически невероятно, чтобы скульптор просто придумал всю совокупность характерных черт конкретного расового типа. Поэтому наличие такой комбинации является сильным аргументом в пользу существования реального человеческого прототипа.

Его мнение сводится к тому, что ольмекские головы представляют собой физиологически точные образы реальных представителей негроидной расы – африканцев, чье присутствие в Центральной Америке 3000 лет назад не получило объяснения ученых. Нет уверенности и в том, что головы были высечены именно в эту эпоху, поскольку радиоуглеродная датировка кусочков угля, найденных рядом, дает лишь возраст самих угольков. Расчет же возраста собственно голов – дело более сложное. Некоторые скульптуры Ла – Венты имеют вполне реалистическое сходство не только с неграми, но и с высокими длинноносыми представителями европейской расы: тонкие черты лица, прямые волосы, окладистые бороды, длинные свободные рубахи…

Мэтью Стирлинг, американский археолог, который проводил в Ла – Венте раскопки в сороковых годах, сделал там ряд ярких открытий. Наиболее примечательным из них стала стела с бородатым человеком.

Как уже отмечалось, ось ольмекского городища отклоняется от направления на север на 8 градусов. На его южном конце высится гофрированный конус большой пирамиды. Сразу за ней, на уровне земли, находится нечто вроде бордюра высотой около 30 сантиметров, ограждающего просторный прямоугольный участок. Когда археологи стали его раскапывать, то, к их удивлению, оказалось, что бордюр – это верхняя часть колоннады. Дальнейшие раскопки напластований показали, что высота колонн – 3 метра. Всего их более 600, причем они стоят вплотную друг к другу, образуя непроходимый частокол. Вытесанные из сплошного базальта и доставленные в Ла – Венту из каменоломни, удаленной на сотню километров, колонны весили каждая примерно по 2 тонны.

К чему все эти хлопоты? Что должен был оберегать этот частокол? Еще до начала раскопок из центра участка примерно на метр выше бордюра выглядывал массивный камень, наклоненный вперед. Он был покрыт резьбой, которая продолжалась и на скрытой под землей части. Стирлинг и его бригада два дня откапывали этот камень. Он оказался внушительной стелой высотой 4 метра, шириной 2 метра и толщиной почти метр. Рельеф изображал встречу двух высоких мужчин, одетых в роскошные мантии и элегантные туфли с загнутыми вверх носами. То ли выветривание, то ли умышленное повреждение (что было обычной практикой у ольмеков) привели к тому, что одна из фигур оказалась совсем без лица. Вторая же осталась невредимой. Она настолько явно изображала мужчину европеоидного типа с высоким носом и длинной бородой, что удивленные археологи немедленно окрестили его Дядей Сэмом.

Две вещи представлялись очевидными: во-первых, изображенная здесь сцена встречи по каким-то причинам представляла особую важность для ольмеков с учетом масштабов стелы и окружающей ее колоннады. И, во-вторых, как и в случае с негритянскими головами, лицо бородача-европейца ваялось с человеческой модели. Признаки расовой принадлежности были слишком очевидны, чтобы художник их выдумал. То же самое относилось и к двум другим европеоидным фигурам, которые Хэнкок сумел опознать среди уцелевших памятников из Ла – Венты. Одна была изображена на барельефе, высеченном на тяжелой и почти круглой глыбе диаметром около метра. Человек был одет в нечто похожее на узкие леггинсы. У него были типичные черты англосакса и густая заостренная борода. На голове – забавная мягкая шапочка. В левой руке он держал не то флаг, не то какое-то оружие. Правую руку он прижимал к груди; тонкая талия повязана поясом. Фигура другого европеоида, высеченная на боковой грани узкого столба, имеет примерно такой же облик.

Кто же были эти незнакомцы? Что они делали в Центральной Америке? Когда они прибыли? В каких отношениях они находились с другими незнакомцами, которые поселились в этих влажных каучуковых джунглях, – теми, что послужили моделями для больших негритянских голов?

Некоторые решительно настроенные исследователи, отвергающие догму об изоляции Нового Света до 1492 года, предлагали свое решение проблемы: бородатые пришельцы с тонкими чертами – финикийцы со Средиземного моря, которые проплыли мимо Геркулесовых столбов и пересекли Атлантику во 2-м тысячелетии до нашей эры. Сторонники этой гипотезы высказали предположение, что негры – это рабы финикийцев, захваченные последними на побережье Западной Африки перед трансатлантическим путешествием.

Чем ближе Хэнкок знакомился со скульптурами из Ла – Венты, тем больше сомнений вызывала у него эта гипотеза. Может быть, финикийцы и другие обитатели Старого Света и пересекали Атлантику задолго до Колумба? Существуют убедительные свидетельства. Проблема в том, что финикийцы, которые оставляли свои характерные изделия в различных частях Древнего мира, не сделали этого в поселениях ольмеков в Центральной Америке. Ни негритянские головы, ни бородатые люди на барельефах не содержат ничего хотя бы отдаленно финикийского – ни по стилю, ни по типажам, ни по характеру изделий. Более того, с точки зрения стилистики эти крупные произведения искусства не принадлежат ни к одной известной культуре, традиции, жанру.