Николай Сперанский - Дар шаманизма - дар волхования

Говоря словосочетание «этнопсихологическая болезнь» мы подразумеваем, что есть специальные живые духовные образования — духи, возможности которых поддерживаются культурной традицией народа. Далеко не всегда эти духи служат народу на благо. Бывает, что такой болезнью народ мучает сам себя и ничего с этим поделать не может. Таково его духовное проклятие. Собственно, так чаще всего болеет и каждый индивидуум.

Итак, чтобы шаманская болезнь не казалась нам чем-то исключительным, опишем родственное ей явление — шеву. При этом мы, умышлено, с учебными целями, не будем указывать границ, где в этом явлении кончается медицинское и начинается социальное или, так сказать, фантастическое. На время забудем о возможности такого разделения вообще.

Представим себе гладкокожую нагую красавицу, которая в укромном месте кормит грудью существ, похожих на больших пиявок. Их по несколько штук приткнулось к каждому ее соску. Они толкаются, оспаривая места, где обильнее течет молоко. Другие, наевшиеся, ползают по ее телу. Это шевы. Рождаются они из расчлененного тела ящерицы, но с участием женщины. Как — до конца не ясно.

Насытившихся шев, женщина прилежно уложит в корзину с мягкой подстилкой, и спрячет. Ее жизнь зависит от жизни этих шев. Если корзину бросить в огонь — женщина почувствует себя горящей и умрет.

Пройдет несколько месяцев, и она укажет каждой шеве ее жертву. Шева попадает в тело через рот. Как всякая маргинальная сущность — она пребывает то в материальном обличии, то в невидимом — духовном.

Хотя шевы поражают в основном женщин, наши старообрядцы крестят рот при зевании, чтобы бес не заскочил. Мы понимаем, что такое объяснение — лишь профанация конкретной забытой сути. У коми заскакивает в рот шева, сидя на еде или питье вместе с волосками или соринками. Поэтому важно, чтобы пища была освящена и была чистой во всех отношениях. На поданное питье обычно дуют под предлогом — сдуть пену. Истинная сакральная суть такого дуновения в том, что оно сдувает шев и вообще все лишнее, что воде тайно сопутствует. Всякий раз, приготавливая пищу для гостей, хозяйке ни в коем случае нельзя сорить обрезками волос. Обнаружат гости в еде волос — скандал.

Изгнать шеву можно только на начальной стадии заселения. С течением времени, шева может вырасти до размеров стопы. Она надежно поселяется в организме, перемещается по его разделам, но предпочитает сидеть на диафрагме легких. Ее присутствие вполне ощутимо. Шева питается мышцами и жизненными силами организма. Через это поддерживает жизнь своей матери — кормилицы. Шева является ее телесным продолжением. Помня родство, шева отстаивает интересы своей матушки, так, что, поселяя в человеке шеву, можно до некоторой степени манипулировать им.

Качества шевы столь же разнообразны, как и качества человеческие. Шева может быть покладистой, но может быть и совершенно непредсказуемой и вредной. Может числить себя мужчиной или женщиной. Временами шева делает человека истеричным и не вменяемым. Или, например, шева мужского рода, сидя в женщине, требует вина и нецензурно выражается устами самой женщины. С другой стороны, шева может пророчествовать, когда ее носитель спит. К ней можно обращаться по ее имени, и она дает ответы на вопросы устами владельца, но другим голосом и другой интонацией.

Известны случаи победы человека над шевой, когда она навсегда перестает его беспокоить. Чаше всего для этого нужна помощь сведущего колдуна.

Добавим еще, что слово шева — принадлежит народу коми, но само явление — выращивание духов для запускания их на людей, имеет место и в русской волшебной практике. У нас шева называлась лярвой. О ней уже практически ничего не помнят, а зевая, рты крестят «чтоб бес не заскочил».

15. При всей материальности шевы, она есть образ этнописхологической болезни народа, над которой сам народ не властен. Такова же и шаманская болезнь. В основе ее так же лежит представление о приобретении инородных духовных сущностей. Но в традиции шамнических обществ будущий шаман обязан сам взять над духами власть. Если будущий шаман, например по малолетству, этого сделать не сможет, то он либо погибнет, либо станет душевно больным человеком. Точно так же дело обстоит и при передаче волшебного дара русскими колдунами. Сам этот «дар» характеризуется как шуты, черти, и т. д. Иначе говоря, дар оказывается пакетом духов.

В шаманической традиции выражен культ личного волевого начала. В ней нет комплекса покорности шеве, злому колдуну, и нет представления о том, что люди как бы разделяются на две категории: знающих — всесильных и не знающих. Там все люди в большей или меньшей степени равны, и все они знающие. В этом лежит корень социального отличия шаманической болезни от шевы. Шева (и близкое к нему кликушество) появляется там, где силен социальный гнет, а идея борьбы с ним кажется непосильной и преступной. В обществах, где процветают шева и кликушество, культовыми героем оказывается стоящий над народом колдун или добрый богатырь (царь, бог), защищающий безвольный народ.

В свободных обществах, как было указано, герои: охотник или первопроходец — люди, изначально имеющие те же возможности, что и другие члены племени. Они такие же, как и все. И только свершенные ими дела и добытые ценности (знания), делают их обладателями харизмы.

В исторической жизни Руси, такие социально по-разному ориентированные слои населения часто соседствовали друг с другом. Их концептуальные положения перемешивались в головах отдельных людей, и породили то, что мы называем русским сознанием, философией, мироощущением. Это особенно хорошо видно, например, из нашей сказки «Поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что.» Герой сказки Андрей служит стрельцом у царя. Т. е. он подневольный служащий. С другой стороны, он охотник, который проводит пол жизни в лесу, где получает жену из мира лесных духов. Большую часть жизни он все же оказывается свободен от института власти.

Он же, по воле судьбы, оказывается первопроходец и открыватель неведомых истин. Его жена — его же дух-хранитель. Ему приходится совершить вполне шаманический полет в мир нави, и выйти оттуда с волшебными дарами. Он же устраивает революцию: посредством добытого в странствиях волшебства свергает неправедного царя и облегчает жизнь народу.

Так в русском сознании перемешана шаманическая традиция, лесная магия и стремление с их помощью разрешить проблемы страны и народа. Не случайно во всяком государственном лидере мы склонны видеть харизматическую фигуру. Наш лидер должен демонстрировать свою принадлежность к народу. Но он же должен быть способен и на большее, чем обычный человек. Мы ставим лидеру в упрек, если он ведет себя уж очень сермяжно, как человек слишком обыкновенный.

Таким классическим народным лидером был Степан Разин. А официальная государственная власть, по высказанному в волшебных сказках мнению, убога, и страдает элементарными пороками в самой развитой форме. В утонченности разврата действительной исторической власти, народ разбираться никогда не хотел.

Отвлекаясь еще в сторону социального аспекта, надо сказать, что шаманизм как форма проявления человеческой воли снизу, оказывается конфликтен со всякой официальной властью. Поэтому не случайно, в указанной выше сказке, власть хочет погубить охотника. Обличая власть, сказка говорит, что царь и министр ведут себя приземлено, не имеют никакой харизмы, и потому теряют власть как недостойные.

Всякая власть стремится охватить людей не только данью (повинностями и налогами), но и своим духом, идеологией. Шаман же, борясь с приходящими духами, и подчиняя их себе, станет бороться и с духом чуждой ему власти. Потому шаман, для всякой эксплуататорской социальной надстройки, неприемлем и нетерпим. Шаман признает только родовые законы. Он автоматически оказывается врагом всякой нарождающейся государственности, которая это чувствует, старается его уничтожить и стереть память о нем.

16. Итак, перейдем собственно к шаманской болезни. Распространено мнение, что перед тем, как стать шаманом, человек должен претерпеть эту болезнь. Она как бы запускает всю его дальнейшую деятельность. Трудно сказать, является ли это действительно обязательным условием стать шаманом?

В Сибири она протекает примерно одинаково. Это внезапное ощущение слабости, дурноты, зевоты, тяжести в груди, дрожи. При этом человек не находит себе место и оказывается не способным ни к какой работе.

Этот комплекс неприятных ощущений может так же бесследно прекратиться, как и начаться. В случае обострения, начинается озноб, человек может издавать неясные звуки, быстро вращать глазами, активно двигаться, крутиться, пока не упадет в судорогах.

По Алтайским представлениям, если в это время дать человеку бубен, то он начнет камлать, после чего придет в нормальное состояние. При этом согласно одним шаманским культурам, человек становится шаманом сразу, после того как перенес болезнь. Учить его, после этого, ничему не надо. Он уже все знает, к нему все, что надо пришло. Болезнь оказывается кризисом посвящения и просвещения одновременно, (традиция хантов).