Роберт Свобода - АГХОРА II. КУНДАЛИНИ

Я покачал головой и обратился за пояснением: «Я полагаю, садху - это странствующий монах. Все ли садху поддерживают дхуни?»

«Не все. На самом деле сегодня немного осталось таких, кто делает это. Но наги делают. Обнажённый наг бросает всё, кроме своего огня. Потому что в часы, которые он проводит наедине с огнём, его сознание постепенно становится сознанием его огня, а огонь становится частью его самого. Дхуни садху подобен трону царя - кто садится на него, тот исполняется могуществом. Когда я вёл жизнь садху у горы Гирнар, я всегда поддерживал огонь. Кто бы ни пытался к нему подсесть, ему приходилось убираться восвояси - это был мой огонь».

«Ради чего нужно поддерживать огонь?» Мой вопрос не был произнесён, но тем не менее был услышан. «Во-первых, потому, что огонь - это основа всей жизни. Это само воплощение бога-творца - бога, которому поклоняются садху. Во-вторых, потому, что этот огонь служит ему телевизором, средством получения информации и изовсех уголков Земли. В те времена, когда я скитался как садху, я поддерживал связь со всеми, кто меня любит, с помощью дхуни.

«Зороастрийцы поклоняются огню, но они не понимают главного. Я видел их священников, как они восседают и обмахиваются веерами при выполнении ритуала жертвоприношений. Можно подумать, что они слишком опасаются пламени. А по-моему так: не выдерживаешь жары, убирайся с кухни. Если ты не любишь пламени, то не поклоняйся огню.

«У меня совершенно другой путь. Я всегда относился к огню как к лучшему другу. Когда я сижу и поклоняюсь огню, я играю с ним. Сегодня вечером ты увидишь, что я имею в виду. Я призываю его, позволяю ему прийти и поцеловать меня. Разве ты не целуешь тех, кого любишь? Оттого, что я люблю его, он меня не обжигает. Он никогда не сожжёт меня. Он любит меня, потому что я изменил его фундаментальное качество. Чтобы подчинить себе огонь, можно использовать мантры, можно использовать ртуть и другие вещи, но высший путь состоит в том, чтобы пересилить огонь любовью так, чтобы он полюбил тебя. Любой другой метод включает изменение его природы помимо его воли. Ты должен заставить огонь добровольно отказаться от его способности сжигать. Это реальное достижение.

«Когда поклоняешься чему-то, хотя бы камню, всегда лучше действовать через олицетворение. Огонь не является исключением. Надели его личностью и ты сможешь любить его, играть с ним. Как можно любить огонь сам по себе, если он так горяч, разрушителен и сжигает всё, с чем вступает в контакт? Тебе придётся вывести его на тот уровень, где с ним можно установить связь и любить его. Все садханы (родовое название для любого метода духовного развития, садху - подвижник, практикующий садхану) - это всего лишь предварительные занятия перед тем, как ты влюбишься в своё божество.

«Опять же, поскольку я живу в Бомбее и всё время хожу по делам, я не могу должным образом поддерживать дхуни. Поэтому я выполняю эту работу, регулярно выходя за пределы города и исполняя хому. Ведический ритуал поклонения огню, яджна, исключительно детален и сложен. Каждый ритуал требует кострища (ямы для огня) уникальной формы, уникальных веществ для жертвоприношения, уникальных мантр и т. д. Сегодня люди не способны исполнять внешнюю яджну, она слишком искусна для простого человека. Не умея выполнять яджну, всё же можно поклоняться огню и успешно выполнять хому. То, чем мы будем заниматься сегодня вечером, это хома, она очень похожа на яджну, но гораздо проще последней».

Колеблясь в душе, я не мог понять, почему он выбрал меня для участия в этом ритуале, и снова он ответил на мой вопрос прежде, чем я е го задал.

«Исполняя хому, ты продвигаешься в духовной сфере, несмотря на многочисленные изъяны в твоём теле и уме. Огонь постепенно выжжет все твои изъяны. Выполнив хому, ты почувствуешь свет и энергию, так как хома испепеляет все твои дурные кармы. Этого не случается, если ты поклоняешься Воздуху, например, контролируя прану, жизненную силу, в практике пранаямы».

Я только что провёл полтора года, практикуя пранаяму, прекратив занятия после того, как значительно истощил свой организм перегрузками. Я понял, что он имеет в виду меня.

«Я знаю, что ты занимался асанами и пранаямами, и твой учитель уверял тебя, что это и есть йога. К сожалению, такая система физических встрясок - это не то, что сегодня нужно.

«Разве ты не знаешь, что ещё до занятий пранаямой нужно устранить все дефекты? Если ты ошибаешься в пранаяме, ты рискуешь физическим и психическим здоровьем. Ты можешь полностью отдаться земному миру или полностью оборвать контакт с ним. Ни одно из этих состояний не является здоровым. Я знаю, что Патанджали в своих Йога-сутрах призывает практиковать пранаяму, но Патанджали не был риши. Он забыл, что не живёт в Золотом Веке, и что люди становятся хуже по мере того, как прогрессирует Кали-юга (тёмный век, в который мы живём). На самом деле в Кали-юге опасно практиковать излишнюю пранаяму. Наши вода и воздух загрязнены, нашу нервную систему бомбардируют шум и излучения. Немногие места сегодня обладают тем покоем и чистотой, которые так важны для успешной пранаямы. Гораздо лучше поклоняться Огню.

«Мои духовные «дети» - не садху, поэтому они не могут поддерживать дхуни, и я побуждаю их исполнять хому. Каждый из моих «детей» повторяет определённую мантру. Возможно, они взяли её из книги, или кто-то из гуру дал им её, или как-то ещё - не важно. Важно то, что они искренне произносят эти мантры, и каждый, кто регулярно повторяет мантру, должен регулярно исполнять хому, чтобы очистить эту мантру и усилить её эффект.

«Несколько раз в год я и мои «дети» собираемся вместе для исполнения хомы. На то есть несколько причин. Во-первых, многие из них бедны и не могут сами купить необходимое количество ги (топленого масла) и других дорогостоящих составляющих, которые требуются в хоме. Поэтому наиболее состоятельные из них платят за других, и, таким образом, даже самые бедные могут выполнить годичную норму хомы.

«Во-вторых, пребывание вместе побуждает их усерднее концентрироваться. Когда кто-то наблюдает за тобой, ты всегда пытаешься выглядеть в выгодном свете - такова природа человека. Сначала это оказывало негативный эффект. Некоторые из участников относились ко всему, как к пикнику, и постоянно беспокоились о том, как поплотнее набить свой желудок. Невозможно поклоняться с полным желудком. Однажды я рассердился на них и сказал: «Мы пришли сюда предаваться аскезе, а не есть. Если вы не можете прожить без пищи хотя бы один день, пожалуйста, не приходите сюда». Теперь наша группа избавилась от этого, и дела у всех пошли гораздо лучше, чем раньше.

«В-третьих, мои «дети» думают, что они выполняют хому сами - человеческие существа обычно отождествляют себя с тем. что делают их тела, - но они всего лишь марионетки. Некое эфирное существо приходит и размещается внутри каждого, причём они об этом не знают. Оно выполняет хому с гораздо более высокой степенью концентрации, чем это доступно им, и поклонение идёт «детям» на пользу».

«Должны быть и другие ограничения для хомы, помимо полного желудка», - заметил я.

«Таких ограничений множество. Как женщина во время менструации ни в коем случае не должна входить в храм, так она не должна садиться и выполнять хому. Ей не следует даже прикасаться к жертвоприношениям, дабы не передать им запах. Существа, которых мы пытаемся умилостивить, питаются запахом, и не все они в восторге от запаха менструальной крови. Именно поэтому ты никогда не должен обнюхивать жертвоприношения, прежде чем их подносить. Разве ты откусишь хороший кусок пирога, преподнося его другому? Только если ты захочешь его обидеть.