Станислав Хохель - Ступени сознания, или Путь к успеху

Не буду рассказывать тебе, как Мерла с душой того ребёнка в контакт входила. Скажу только, что поговорила она с этой душой, передала ей приглашение воплотиться – но только при условии, что душа эта со своим рождением только радость и добро в тот дом принесёт.

Но только не пошла на условия женщин та душа – не для того она нашу земную жизнь получить хотела.

Души ведь разные на Землю стремятся. Бывают зрелые – они для любви и счастья в наш мир идут. Бывают молодые – те больше для учёбы приходят.

Так вот, была душа ребёнка того молодой, да ещё и тяжёлыми долгами из прошлых жизней обременённой, и потому уроки она себе выбирала нелёгкие – оттого и утробу материнскую не ко времени притянула.

Поговорила Мерла с той душой и поняла про неё всё, но не стала об этом Карине с Таней рассказывать, а предложила им самим обратиться к сердцу своему и представить себе, что будет, если ребёнок этот в их семье вскоре появится. Сели мама с дочкой рядышком, закрыли глаза и каждая свою картину увидали.

Увидела Карина, что не будет она всего успевать, потому что ребёнок тот родится крикливый да болезненный, постоянно в соплях да в слезах сидеть будет. И ещё увидела она мужа своего – невыспавшегося, злого и неухоженного из-за постоянных ночных бдений да беганий по поликлиникам. Увидела, какой он мрачный рядом с ней ходить будет, а потом и вовсе уйдёт.

А мать Карины увидела поначалу ту же картинку, да по-своему, по-матерински, её поправить решила. Забрала она того ребёнка к себе, чтобы молодым больше времени да денег на себя оставалось. И приняла она большую часть проблем души этого ребёнка на свою судьбу. Но только не спасло это молодую семью от распада – ушёл Денис от Карины ещё раньше и забыл того ребёнка ещё быстрее, потому что не на его глазах ребёнок вырос. Ушёл он из их семьи навсегда и не виделся больше ни с Кариной, ни с дочкой их общей – а родиться должна была девочка.

Открыли глаза Карина с Таней почти одновременно и сказали Мерле: не по пути нам с этой душой. Сейчас ведь зрелые люди, которые над собой работают, побольше хорошего в свою жизнь притянуть хотят – и даже дети нынешние перед воплощением такие же цели себе ставят.

А душа этого ребёнка, видимо, из далёкого прошлого шла – страдания ей нужно было создавать, проблемы. Окружающих ей надо было в это втягивать.

Поэтому попросили они все вместе ту душу: «Уходи ты от нас, пожалуйста. Не хотим тебе мучений, а себе греха – а вредить себе мы не дадим».

– Хороший способ, работает – подтвердил я слова Мерлы в этом месте своего рассказа. Сам не раз вместо аборта советовал. Всё лишнее вместе с запоздалыми месячными и выходило.

– Значит, и в том случае всё без аборта наладилось? – спросила меня беременная. – Может, и мне следует так поступить?

– Ты дальше дослушай. Не сработал тогда тот способ, – сказал я.

– Ведь как я уже тебе сказал, – продолжил я свой рассказ, – душа та в мир наш за тяжёлыми, мучительными уроками спускалась – другое её не устраивало. Поэтому до самого последнего момента цеплялась она за возможность неблагоприятного воплощения и успела своими страданиями ещё не раз и других людей зацепить.

А дело было так. Когда после консультации у Мерлы выяснилось, что душа та по-хорошему уходить не хочет и что Карине всё равно аборт делать придётся, пошла её мать на попятную – всё-таки сильно она душой к этому ребёночку прикипела.

Поэтому принялась она снова отговаривать дочку от такого шага. Но Карина, молодец, не дала себя сбить – стояла уже на своём решении твёрдо.

А последний акт этой семейной драмы разыгрался, когда Карина пришла просить у матери денег на аборт.

– Я и так против убийства, которое ты сейчас замышляешь, – рассвирепела поначалу Таня, – так ты ещё и оплатить его за мой счёт хочешь? Не бывать этому никогда!

А Карина ей спокойно так и отвечает:

– Не хочешь – не давай. Я уже большую часть денег насобирала и на аборт в любом случае пойду. Мне только ста долларов на общий наркоз и не хватает. Не дашь – пойду под местным наркозом аборт делать.

И вспомнила тут Таня, как ей самой в советской клинике когда-то под местным наркозом аборт делали, как она от боли чуть с ума не сошла и как долго после этого от женских болезней лечилась.

Ничего она Карине не сказала – протянула ей деньги и молча в свою комнату ушла.

Сделала Карина аборт – так жизнь того ребёнка и завершилась. А со временем и семья её с Денисом распалась. Женился Денис после этого на другой девушке.

Ребёнок, который у Карины родиться не смог, вскоре после этого в другой семье воплотился. Правда, родился он мальчиком и с совершенно другой судьбой – он ведь большую часть мучений, за которыми сюда шёл, во время аборта Карины принял.

А Карина вскоре после этого случая сошлась с другим парнем, с которым и живёт до сих пор. Замуж она по-прежнему не спешит и уж тем более не стремится заводить детей.

Она осознала, что для того, чтобы дать жизнь счастливому ребёнку, ей вначале надо стать счастливой самой – именно этим она сейчас и занимается. Работает над собой, ходит к Мерле на тренинги, читает развивающую литературу и сама куёт своё счастье.

Таня на отложенные деньги купила себе квартиру и сделала в ней ремонт. Она уже смирилась с тем, что время для её внуков ещё не пришло и в ожидании этого радостного события потихоньку занимается укреплением семейной материальной базы, – завершил я свой рассказ.

– Ну, спасибо тебе за историю. Теперь и мне полегчало, – сказала девушка. – Вроде иногда понимаешь, что всё делаешь правильно, но так на душе тяжело. А послушаешь другого, узнаешь, что он через это прошёл – и легче на душе становится.

Наверное, не случайно придумано слово «друг». Он другой человек, но в нём ты можешь признать такого же, как ты сам – связанного с тобой общим опытом, общими потребностями и общим видением жизни. Хорошо, что у тебя такие друзья есть, – сказала моя собеседница и, засмеявшись, добавила:

– Во всяком случае, я теперь поняла, как нужно действовать.

На этой оптимистичной ноте мы и завершили нашу беседу.

Катя – моя знакомая из карпатского посёлка. Живет себе жизнью обычной девушки из провинции: дом, сад, работа. Я вижу её почти каждый год – когда приезжаю к ним отдыхать. Она рассказывает мне о своем житье-бытье, а поскольку к разговору часто подключаются ее родители, я бываю в курсе всех их домашних проблем и могу увидеть их со стороны.

Последнее время дела у Кати не очень. Она замыкается и неохотно делится с окружающими. Зато ее мама, пересекаясь со мной, не устает на нее пожаловаться: и работает она не так, и получает мало, и одевается плохо, и ленивая, и неаккуратная.

Ситуация известная: дети выросли, пора делить территорию. Но как ее поделишь? Строить новый дом долго и дорого; денег купить квартиру у Кати нет. Вот и приходится жить приживалкой у собственных родителей.

Неудивительно, что через некоторое время у Кати начинает болеть голова. Сначала периодами, затем регулярно. Потом боль становится привычкой, от которой не так-то легко избавиться.

Мать пичкает дочь таблетками, но головные боли не проходят. Приходится идти к врачу. После обследования врач показывает на рентгене пятно в верхней части головного мозга: опухоль. Сделанный через некоторое время повторный рентген показывает, что опухоль растет и захватывает новые зоны головного мозга. В любой момент это может кончиться поражением жизненно важных зон, что чревато смертью или пожизненной инвалидностью. Медики рекомендуют операцию; шансы на успех не стопроцентны, но они есть. Аргументация врачей проста: лучше рискнуть с шансом на выздоровление и полноценную жизнь, чем жить в постоянной неизвестности и без шансов, как они считают, на изменение направленности процесса.

– Психологическая проблема налицо, – говорю я соседке-учительнице, которая общается с Катиными родителями больше, чем я. – Скажи ее матери, что им надо бы найти психолога – может, и врачи не потребуются.

– Не хочу брать на себя слишком много, – отвечает та. – Буду потом виновата.

Поразмыслив, я признаю ее правоту: мы и так часто критикуем манеру поведения матери и защищаем Катю, что вызывает недовольство первой. Сейчас психологи и я в их лице – враги № 1: молодежь и так отбилась от рук, а тут еще их поддерживают всяческие «авторитеты». К тому же процесс зашел слишком далеко: иди знай, может психологическая помощь уже опоздала. Да и сама Катя в силу своих жизненных приоритетов вряд ли имеет представление о том, чем ей может помочь психолог.