Анхель де Куатьэ - Дитя с зеркалом

Но узнал Заратустра, что надежда — груз и что тянет она ко дну утопленника. Даже на поверхности нет мне места, если накинута на шею мою петля с камнем надежды!

И понял я, что надежда — грех, а надеющийся — бунтовщик. Надежда — не путь, но пропасть, ибо нельзя жить тем, чего нет!

Надежда — сестра ненасытности и лестница в небо; там, на вершине, пусто и холодно. Рубите же лестницу эту под самый корень!

Не алкать невозможного, а жить тебе данным, испытывая благодарность — вот чему научил меня опыт бессмысленности надежды.

Нет иллюзии большей, чем иллюзия надежды!

Да, разочаровался Заратустра и в вере, ибо думал он, что вера — сила души. Но узнал Заратустра, что вера — это её слабость и сама душа — слабость.

Слабосильные и отчаявшиеся ищут утешения себе в вере, ибо нужен им Отец, который знает всё и защитить готов блудных своих приёмышей. И понял я, что вера — тьма, а верующий — нахлебник! Жизнь не нуждается в том, чтобы в неё я верил. Это мне нужно, чтобы жил я ею, ей же ничего от меня не надо.

Подобна вера подсказке, что дана нерадивому школьнику, — есть ответ, да нет опыта. Так скажите же: «Не знаю!» тогда будет вам путь. И пусть удавится страх ваш, слишком уж он разъелся на румяной сдобе веры!

Нет иллюзии большей, чем иллюзия веры!

Да, разочаровался Заратустра в воле, ибо думал он, что воля — деятель. Но узнал Заратустра, что воля — беглец.

Воля рождается там, где плохо, и не родится там она, где хорошо. А потому воля — признак недостатка, и не более того.

И понял я, что воля — ропот, а волящий — трус! Страшащийся всегда будет страшится, а не найдёт повода — так сам себя испугается.

«Довольно!» — вот оно великое слово, и сказать его следует прежде, чем станет невмоготу, — вот рецепт Заратустры!

Только и знает воля, что пережёвывать отрыгиваемое ею сено, пусть же сама она себя ублажает! Слишком она рогата, накиньте на неё узду прежде, чем примется она бодаться!

Нет иллюзии больше, чем иллюзия воли!

Да, разочаровался Заратустра и в верности, ибо думал он, что верность — свидетельство широкой души. Но узнал Заратустра, что верность — узкого ума признак.

И понял я, что верность — глупость, а верный — туп! Всё меняет свои очертания, ибо всё смертно! Не следовать по пятам за жизнью — значит и не жить вовсе!

Верность — это падальщик, но не по пути мне с шакалами, не друзья они Заратустре, слишком дурно от них пахнет!

Пусть прожитое доедают шакалы, я же смотрю вперёд, ибо сейчас делаю я то, что будет моим завтра! И не хочу я делать своё завтра из смерти, я прислушиваюсь к изменчивой жизни — она, величественная, говорит со мной!

И нет иллюзии большей, чем иллюзия верности!

Такова надгробная песнь, что поёт Заратустра над пирамидами своих падших иллюзий, что тленны, как и памятники смерти в стране песка!

Спасибо тебе, друг мой, что разделил со мной минуту скорби, спасибо!

Но неужели же думаешь ты теперь, что не знаю и не люблю я тебя, что безволен, что не верю я и не верен тебе? Неужели думаешь ты, что не надеюсь я на нашу встречу?

Знаешь ли ты, что более всех иллюзий и живёт вопреки им? Знаешь ли ты теперь, что такое эгоист?

Твой Заратустра

Иерусалим

Привет тебе, друг мой, из города, где даже Бога умудрились распять!

Ходил я по мощёным улицам города этого, где Бог ваш нёс крест свой, ходил и думал: отчего же нёс он его? Почему не встал он на месте и не сказал: «Не буду нести! Вам надо — вы и несите!»

А потому не сказал он так, ибо не был он жизнью, но хотел большее — за то и получил смерть. Каждый народ имеет того Бога, которого заслуживает, — вот что скажу я вам!

Мир ваш на гробах стоит веры вашей, ибо нет веры, кроме мёртвой. Какие только слова не придумали вы для обозначения мёртвой веры — «воля к власти», «воля к знанию», «воля к истине», «воля к жизни» и даже «воля к смерти»! Я же зову её — «волей к воле»!

Не достаёт вам жизни как она есть, вам нужно ещё и верить в неё, иначе кажется она вам недостойной. Так вот, что скажу я вам: «Не жизнь недостойна, но вы жизни своей не достойны, а потому мертвы!»

Хотели вы покорить мир, чтобы подчинился он вам, — «волей к власти» называли вы безумие это и оказались в доме умалишённых!

Познать хотели вы мир — «волей к знанию» назвали вы эту дерзость, и стали бредить! Не тесны вам стены больничные, ибо нет у знания вашего веса!

Обрести вы хотели вечные истины на каждый день — «волей к истине» зовётся у вас малодушие это, и стали вы играть, жить способности не имея!

И жить хотели вы по истинам вашим, чтобы умереть красиво, — так «воля к жизни» ваша стала «волей к смерти» у вас, и потому умерли вы, умерли в жизни вашей!

Что же тогда воля ваша, если не бегство? От чего же бежите вы, если не от жизни и мира её? Но почему вы не спросите себя: «Куда я бегу?» Почему не скажете вы: «Не буду бежать! Вам надо — вы и бегите, а меня нечего гнать!»

И вот ответ вам, безумные: недовольны вы, недовольны, ибо малодушны. И потому к тем обратились вы, кто глупостью своей поддержит недовольство ваше.

И сказали вам мудрецы ваши: «Воля — вот что мешает вам, отриньте же от себя волю!» И стали вы препятствовать воли своей!

И сказали вам другие мудрецы: «Воли, воли недостает вам!» И захотели вы воли!

«Но что же стать должно предметом воли нашей?» — спросили вы. И выдумали мудрецы для вас ценности, которые придётся вам вечно искать, ибо нет их!

«Как не иметь воли нам?» — спрашивали вы. И сказали вам, что не иметь воли — значит уничтожить все проявления жизни. Но кто ж уничтожит то, что не создавал он?

И стали вы повиноваться тому, чего нет. И стали вы изгонять то, чего не имеете. «Воля к воле» — вот ваша жизнь, что не жизнь, а смерть!

Выдумали вы себе кнут, чтобы бояться боли от ударов кнута вашего, но только не жизни, ибо жизнь — вот самый большой страх ваш!

Но зачем же боитесь вы жизни? Почему не скажете вы: «Не буду избегать, но буду жить, ибо жизнь у меня одна и некуда мне бежать! А если вам надо, безумные мудрецы, то вы и бегите!»

Белкой быть в колесе — вот судьба ваша. Но не бывает человека в клетке, ибо даже зверь в клетке скотиной становится блеющей, но не зверем. Кем же становится человек в ней?

Но нет в вас ума здравого признать глупость вашу, от того и страдаете вы. Придумали вы для себя монстра и назвали вы его властью, и стали басни рассказывать о засилии власти этой, дрожать и блеять, призывая самих себя к повиновению. Но кому же повиноваться вам, кроме страха вашего? Таково имя власти вашей — страх!

Смешно смотреть мне на то, как вы сами себя пугаете! Смешно, ибо детей так пугают, чтобы они сидели смирно и ничего бы не натворили.

Но что можете вы натворить, кроме радости вашей? Разве же другого может желать человек, кроме радости? Чего ещё, кроме радости, он желать может?

Но не умеете вы желать, разучились вы, испуганные! А кто не имеет желания, тот может лишь желать желание, но не желание это, а безумие, его-то и зовёте вы волей вашей!

И стали вы, безумные, желания не имеющие, что погибло, задохнувшись от страха вашего, волю пестовать к власти, чтобы заглушить страх свой чужим страхом!

И теперь смотрю на человека, что прибит к кресту, — вот она, ваша воля к воле! Вроде бы и в небе, да не летит. И руки раскинуты, да не для объятий!

Зачем же прибили вы Бога вашего? Чтобы не убежал Он от вас, волящих, но не желающих? Да, правильно поступили вы, я бы сбежал от вас на месте Его!

Впрочем, видел я в городе этом, что гроб Его пуст. Сбежал Он от вас и прибитый, ибо не можете вы обхитрить Бога, а только сами себя. В мире мёртвых нечего делать живому!

И говорите вы, что жизнь должна преодолевать самоё себя, а я скажу вам, что нечего преодолевать ей. Нужно ли реке переходить реку? Нет в жизни ничего самоценного, всё лишь кружение форм и игра содержаний.

Что меняется в вас, когда меняете вы одежду, а что остаётся всегда неизменным? Что меняется в вас, когда оказываетесь вы нагими?

Даже нагими не можете быть сами Собой, а каковы уж вы в одежде! Это вам нужно преодолевать самоё себя, но не жизни!

Воля к власти может быть лишь у власти, но нет таковой, а есть лишь страх один, и он только!

Воля к познанию может быть лишь у познания, но нет его, а есть только бравада ваша!

Воля к истине может быть лишь у истины, но нет её, ибо вы её выдумали!

Воля к человеку — вот что может быть у человека, но для того сначала должно быть человеком!

Но будет ли воля к человеку у того, кто сам уже и есть человек? Ведь нелепо же стремиться к тому, что достигнуто.

А потому заключаю я, что воля ваша проистекает от недостатка и потому ущербности вашей свидетельство! Чем же гордитесь вы, воспевающие волю?

Страх свой назвали вы волей, и бунтуете теперь тем, что называете волей, против власти, которая только страх ваш и только — таково свидетельство отсутствия вашего!