Владимир Стрелецкий - По ступеням тайнознания

Перенесённый в убежище, предоставленное Иосифом Аримафейским, Иисус нуждался в серьёзнейшей врачебной помощи, что и объясняет постоянное присутствие возле него одного или двух ессеев с солидным запасом целительных снадобий (около ста литров). Позже возникла необходимость поставить возле входа в пещеру второстепенное, но заслуживающее доверие лицо, которое должно было успокоить сторонников и родственников Иисуса, объяснить его отсутствие и предупредить ненужные обвинения римских властей в воровстве тела и осквернении гроба.

Когда Иисус после распятия показался своим ошеломлённым ученикам, то он был далеко не бестелесным духом. Он продемонстрировал им свои руки, ноги, предложил дотронуться до тела, а затем попросил есть (Лука, 24, 36–42).

Какова же дальнейшая земная судьба Иисуса? По одной версии, Иисус жил в 45 году нашей эры в Александрии, где под именем Ормуса основал таинственный мистический орден Розы и Креста. После смерти его мумифицированное тело было надёжно спрятано в окрестностях Ренн — ле — Шато (Франция).

Но есть и другая версия. Она изложена в священной «Бхавишья Махапурана», написанной на санскрите. Это ведический источник сообщает, что Иисус в сопровождении своей матери Марии и Фомы отправился в Дамаск. Оттуда караванным путём путники проследовали в Северную Персию, где Иисус много проповедовал и исцелял, чем заслужил имя «целителя прокаженных». Далее, согласно апокрифическим «Деяниям Фомы» и другим источникам Иисус, Мария и Фома направились в Кашмир. Мария в пути тяжело заболела и умерла. На месте её смерти, находящемся в 50 километрах от Равалпинди (Пакистан) сейчас находится маленький городок Марри, названный в её честь. Могила Марии является святыней и в наши дни.

Похоронив мать, Иисус пошёл дальше — к озёрам у подножия Гималаев. Здесь он оставил свой след в Шринагаре — столице Кашмира. Дальше Великий Путник последовал далеко вглубь Гималаев и Тибета. Сокровенная индийская легенда гласит, что он ещё раз побывал в легендарной Шамбале, где держал экзамен перед Космическими Учителями и был посвящён в Их Великое Белое Братство. А вот немецкий теолог Евгений Древерман в своей книге «Функционеры Бога» отмечает, что Иисус умер в возрасте 120 лет в Шринагаре. В центре этого города находится усыпальница, названная «Ризабал», что означает «могила пророка». На древней табличке с рельефом запечатлены стопы Иисуса с чёткими следами рубцов, оставшихся после распятия. В древних манускриптах говорится о том, что Фома после смерти Марии расстался с Иисусом и проповедовал Благую Весть в Индии. Как бы там ни было, но Фома закончил свой земной путь в Мадрасе, о чём красноречиво свидетельствует собор его имени, возвышающийся ныне над могилой самого загадочного апостола.

Нам осталось выяснить, какова же была судьба жены Иисуса — Марии, и его детей. Согласно увлекательной гипотезе, изложенной М.Байджентом, Р.Леем и Г.Линкольном в «Священной загадке» (мы уже упоминали эту книгу в начале нашего изложения), жена и дети Иисуса, которые родились у него между 16 и 33 г.н. э., покинули Палестину и после долгих лет скитаний осели в еврейской общине на юге Франции. В течение V века потомство Иисуса породнилось с отпрысками королей франков и произвело на свет меровингскую монархическую династию. Меровинги, в свою очередь, дали начало династии Габсбургов, которая долгое время правила Австро-Венгерской империей. Впрочем, это уже отдельная история, достойная захватывающего исторического детектива…

Всё изложенное нами вовсе не умаляет величие Личности и всемирной миссии Иисуса Христа. Напротив, они наполняют их реальным человеческим измерением. Измерением, достойным Великого Сына Человеческого.

Как любой творческой личности, великому русскому поэту Александру Сергеевичу Пушкину (1799 — 1837) были присущи незаурядный интеллект, соединённый с неисчерпаемыми запасами интуиции и воображения. Незамысловатые сюжеты старинного русского фольклора могучей волей его творческого пера превращались в грандиозные феерии, наполненные «вечными» образами общечеловеческого «коллективного бессознательного» (или «информационного поля», как принято сейчас говорить).

Проанализировать символику сюжетов творческого наследия поэта — благородная задача, которая ждёт своих исследователей. Наша цель несколько скромнее. Мы возьмём всего лишь один сюжет хорошо известного даже маленьким детям произведения — «Сказки о мёртвой царевне и о семи богатырях» — и попробуем сравнить этот сюжет с образами древневосточной космогонии. Для этого напомним читателю краткое содержание пушкинской сказки.

Живут себе царь и царица. Живут в обстановке любви и взаимопонимания. Царь отправляется в поход, а беременная царица остаётся дома ждать супруга. С тоскою и печалью она дожидается его в течение девяти месяцев. Олицетворением печального ожидания царицы стали бескрайние холодные просторы и снежные вьюги, которые она наблюдает из своего окна. Царь, наконец, возвращается, а царица от радости долгожданной встречи умирает. Перед этим она рожает дочь — царевну. Царь, попечалившись некоторое время, женится на другой, которая становится новой царицей. Она до безумия самовлюбленна и без конца смотрится в волшебное зеркало, у которого спрашивает:»Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?» И свет — зеркальце ей отвечает, что она — царица — всех милее. Отвечает до тех пор, пока не подрастает юная царевна, которая и милее, и румянее, и белее своей мачехи. К царевне сватается королевич Елисей, которому царь в наследство обещает «семь торговых городов». Тогда завистливая царица приказывает своей служанке — Чернице — отвести царевну в лес, где бросить её одну на съедение хищникам. Но царевна не пропадает и выбирается к терему, где живут семь добрых молодцев — богатырей. У них она и остаётся жить, как приёмная сестра, в обстановке доброжелательности и заботы. Но коварная царица узнаёт от волшебного зеркальца, что её соперница по красоте жива и поручает Чернице отравить царевну яблоком. Злая служанка находит красавицу и даёт ей отравленное яблоко. Съев его, царевна засыпает вечным сном. Семеро братьев помещают свою мёртвую приёмную сестру в хрустальный гроб, который подвешивают на чугунных цепях в глубокой пещере. Преданный жених юной царевны — королевич Елисей — начинает поиски своей возлюбленной. О её местонахождении он спрашивает у Солнца, Месяца и Ветра. Ветер и раскрывает Елисею тайну мёртвой царевны. Влюблённый королевич приходит в пещеру и бросается от горя на хрустальный гроб. Тот разбивается, и царевна оживает. Влюблённые воссоединяются и затевают пир на весь мир.

Пусть великий Александр Сергеевич, да и поклонники его поэтической музы, простят нам фривольное изложение изящного творения, но нашего рассказа будет вполне достаточно для того, чтобы провести сравнительный анализ логики смены сказочных образов и творения мира в древних космогонических мифах (космогония — система взглядов на развитие космоса и его отдельных объектов).

Что касается древней мифологии, то историки, филологи, рилигиеведы, хорошо знающие свой предмет, склонны утверждать, что образы и символы главных мифов и религий мира восходят к древнеиндийской космогонии. В свою очередь, творцы этой космогонии эзотерической основой всех известных им мифов считали сокровенные знания допотопного (то есть жившего более, чем 12 тыс. лет) человечества.

Но вернёмся к пушкинской сказке. В начале повествования мы видим образы царя и царицы, счастливо живущих узами брачного союза. В древнеиндийской космогонии образу брачного союза соответствует образ «Единого», «ТОГО» — абсолютного духовного пространства в состоянии Пралайи (растворения, покоя). Когда этот покой нарушается в силу самой природы «ТОГО», «Единый» становится «Двумя»: Брамою (активным духовным пространством) и Адити- «Матерью Мира» (пассивным материальным пространством). «Матерь Мира» содержит в себе «Корень Жизни» — зародыш будущей физической Вселенной. У Пушкина же мы видим, как брачная жизнь влюблённых (Пралайа «ТОГО») превращается в раздельное существование царя (Брамы) и беременной («Корень Жизни») царицы (Адити — «Матери Мира»). По взглядам древних мудрецов, Адити после своего отделения от «Единого» существует в инертном состоянии. Она «спит в своих покровах». У Пушкина этому сну соответствует образ зимы, который созерцает царица из своего окна, ожидая царя. Для того, чтобы Адити стала активной, ей требуется творческий луч — импульс (Махат), который исходит от Брамы. Таким импульсом в сказке Пушкина становится возвращение царя. В древнеиндийской космогонии Махат, вихреобразно рождаясь в лоне Брамы, (образ снежной вьюги у Пушкина), соприкасается с Адити (царь возвращается к царице как бы из пелены этой вьюги). В сказке Пушкина после этого, как мы помним, царица умирает. В сюжете её место занимают царица — вторая жена царя, и юная царевна, причём новая царица постоянно смотрится в волшебное зеркало, созерцая себя в своих отражениях- образах. В древнеиндийской космогонии этому повороту сюжета соответствует прекращение бытия Адити, как целостности, после её взаимодействия с Махатом, и переход её в новое качество — Викату (вторая жена царя). Виката представляет собой совокупность первообразов духовно — материальной природы, по которым строятся законы и объекты физического мира. Интересно, что позже Виката в древней восточной философии была трансформирована в образ вселенского зеркала Маджа(«свет- зеркальце» у Пушкина). Материально уплотняясь, Виката трансформируется в нашу Вселенную (юная царевна у Пушкина). Но первобытная Вселенная сама по себе инертна и пассивна, как, впрочем, и все «женские» образы древнеиндийской космогонии. Чтобы стать развивающимся материальным многообразием, ей необходим активный творческий импульс «мужской» природы — Фохат (сущность родственная и производная от Махата). В пушкинской сказке мы видим, как у царевны появляется суженый — королевич Елисей. Он и символизирует тот Фохат, без участия которого дальнейшая эволюция физической Вселенной невозможна. Царь обещает Елисею в наследство «семь торговых городов». В древней космогонии активная деятельность Фохата на физическом плане преобразуется в семь великих сил природы (свет, звук, теплоту, тяжесть, эфир (что-то вроде современного вакуума — В.С.), вихревое вращение, силы соединения — распада элементов).