Бхагаван Раджниш (Ошо) - Просветление – путешествие без начала и конца. Последний цикл бесед Ошо

Один из лучших писателей нашего столетия, Казандзакис, написавший «Грека Зорбу», написал также книгу об Иисусе «Последнее искушение». Иисусу было всего тридцать три года… И я согласен с Казандзакисом в том, что на кресте к нему пришло последнее искушение.

В тот жаркий летний день он висел на кресте. Вы думаете, он думал о Боге? Он начал грезить о Марии Магдалине, ему представлялось: «Наверное, если бы я жил по-другому, любил Марию Магдалину и не вовлекся во все это, я не висел бы сейчас на кресте…»

В «Последнем искушении» Казандзакис описывает все это видение. Из-за этого его отлучили от греческой православной церкви. Его книгу запретили во всем мире, потому что все христиане протестовали против нее: «Это уж слишком!» Когда был снят фильм, они повсюду устраивали демонстрации протеста. А Казандзакис, один из лучших писателей нашего века, жил в полной нищете и в страдании, поскольку церковь его осудила, изгнала.

Он уже умер, но совсем недавно моя саньясинка, Амрито, виделась с его женой, которая живет в Греции. Она спросила ее: «Вы хотите присоединиться к нашему саньясинскому движению?»

Та ответила: «Мне бы хотелось, но я боюсь. Я столько выстрадала из-за того, что страдал мой муж, из-за всеобщего осуждения – а ведь он не сделал ничего плохого».

Я полностью его поддерживаю; его понимание правильно. Совершенно естественно, чтобы человек в возрасте тридцати трех лет, повешенный на кресте, стал думать: «Боже! Что я наделал? Если бы я жил по-другому, с прекрасной женщиной, которая всегда хотела жить со мной… Я говорил ей: „Уходи! Ты – искушение, уходи прочь!“» В последнее мгновение это искушение должно было прийти к нему.

Я с полным основанием могу сказать, что Казандзакис прав. Для Иисуса было совершенно естественно вспомнить Марию Магдалину, одну из прекраснейших женщин, которую он отверг. Это отвержение было неестественным. И когда Господь не совершил чуда, Иисус, конечно, должен был подумать: «Мне следовало жениться, завести детей и жить обычной жизнью. Я напрасно ввязался в эту авантюру, объявив себя сыном Божьим; похоже, что Бога вообще не существует!» Шести часов на кресте достаточно, чтобы вернуть рассудок любому.

Сейчас европейская интеллигенция выступает за то, чтобы Казандзакис был вновь принят церковью, посмертно. Но церковь абсолютно непреклонна: этот человек не может считаться христианином, он нанес огромный вред образу Иисуса Христа.

С моей точки зрения он принес образу Иисуса Христа огромную пользу. Он говорит, что Иисус Христос не был извращенцем, он был нормальным человеком. Описав это видение, Казандзакис проявил к образу Иисуса Христа больше уважения, чем кто бы то ни было.

Его жена сказала: «Я просто боюсь. У вашего мастера постоянно возникают проблемы, он попадет в беду, а я слишком много выстрадала, и я стара, слишком стара. Мне бы очень хотелось, но я всю свою жизнь страдала из-за того, что мой муж написал „Грека Зорбу“, и церковь рассердилась. Потом он написал „Последнее искушение“, и весь мир стал протестовать, сжигать его книги – а теперь запрещают фильм».

Религия причинила столько вреда, что просто невероятно – и продолжает его причинять.

На Востоке, особенно в те времена, когда религии не были организованными, когда религия была личным делом каждого, люди были очень естественными и приходили к безбрачию естественным путем. Когда безбрачие наступает естественно, оно обладает совершенно иным качеством. Нет ни подавления, ни сексуальных снов, ни вопросов. И к пятидесяти годам…

В Индии возраст пятьдесят лет называют «готовностью к уходу в лес» – ванпраштой. К тому времени, как вам исполнится пятьдесят лет, ваши дети закончат школы, колледжи, университеты; теперь они позаботятся о вашем деле, а вы можете отправиться в лес.

Возможно, вам придется подождать какое-то время, чтобы научить своих детей практическим аспектам жизни. Они жили в университетах и поэтому ничего не знают о практической жизни. Они медитировали, учились, общались с великими провидцами, но так ничего и не узнали о практических аспектах этого мира. Поэтому, может быть, в течение двадцати пяти лет… Таковы были индийские расчеты: двадцать пять лет отводилось на образование, двадцать пять лет – на жизнь домохозяина, двадцать пять лет – на подготовку к уходу в Гималаи или в лес, и двадцать пять лет – последние двадцать пять лет жизни – полностью посвящались медитации. Если считать, что жизнь длится сто лет, то она совершенно естественно разделяется на четыре части.

Когда человеку исполняется семьдесят пять лет, ему следует уединиться в лесу. Пришло время готовиться к смерти, еще к одному путешествию, еще к одному переживанию. Жизнь закончилась. Поэтому к старикам раньше относились с большим уважением – и они были его достойны. Если они жили естественно, они были достойны уважения.

Когда Танка развернул свою циновку для дзадзен, Нанё сказал:

– Не нужно.

Он был старым человеком. Он сразу же смог распознать Танку Теннена.

Только просветленный человек может распознать другого просветленного, и никак иначе. Непросветленный человек не может распознать просветленного. Просветленный может распознать как непросветленного, так и просветленного. Высшее может распознать низшее, однако низшее не способно распознать высшее, поскольку у высшего есть опыт и низшего, и высшего. У низшего же имеется только опыт низшего; оно не знает ничего за его пределами.

Но трудность состоит в том, что решения принимает низшее – народные массы, которые никогда не знали ничего высшего. Именно они решают, кто просветленный, кто непросветленный. Это так забавно…

В одной газете, издаваемой в Индауре, редактор в передовой статье предложил читателям проголосовать, просветленный я или нет. Тогда я попросил Чантанью Кирти написать им: «Сколько ваших читателей являются просветленными? И, прежде всего, вам следует подумать о себе: являетесь ли вы просветленным? Можете ли вы распознать просветленного человека, если вы сами не просветленный?» Но эти глупости повторяются снова и снова.

Раньше молодое поколение всегда с уважением относилось к людям с опытом, поскольку те познали все стороны жизни; они прошли все этапы и вышли за их пределы. Теперь они опять стали невинными как дети и готовятся снова войти в Существование.

Но Нанё сразу же сказал: «Не нужно. Ты такой же просветленный, как и я. Ты такой же мастер, как и я. Здесь возраст не имеет значения. Здесь время не идет в расчет».

Танка сделал несколько шагов назад.

Таковы методы Дзен. Пока вы не поймете их символику, весь их метафорический язык, вы не уловите суть.

«Танка сделал несколько шагов назад». Что это означает? Тем самым он говорит: «Вы правы, я глубоко погрузился в себя». Несколько шагов назад означают движение внутрь.

Нанё сказал:

– Правильно. Ты погрузился очень глубоко.

«Тогда Танка сделал несколько шагов вперед» – просто чтобы проверить мастера, то ли он говорит.

«Нанё сказал: „Неправильно“». Несколько шагов вперед означают движение вовне; несколько шагов назад означают движение внутрь. «Назад» равнозначно «внутрь», «вперед» равнозначно «наружу».

Нанё сказал:

– Неправильно.

Танка один раз обошел вокруг Нанё и ушел.

Он отдал дань уважения: «Я пришел посмотреть, действительно ли вы такой выдающийся человек, как все говорят, и убедился, что вы и правда достойны быть мастером самого императора».

Нанё прошел все испытания. Когда Танка попытался развернуть циновку, тот его остановил: «Не нужно». Затем он сделал несколько шагов назад, и Нанё сразу же сказал: «Правильно».

Тогда Танка сделал несколько шагов вперед.

Нанё сказал:

– Неправильно.

«Танка обошел вокруг Нанё…» Обход вокруг Нанё – это символ огромного уважения – завершение круга: выход из источника и повторное возвращение к источнику в качестве цели. Обойдя полный круг, Танка тем самым выразил: «Вы полностью просветленный, совершенно просветленный. Мне не о чем спрашивать, не о чем говорить». Он просто ушел, без единого слова, без единого вопроса. Этих символов было достаточно.

Когда Танка ушел, Нанё заметил:

– Прежние золотые дни давно миновали.

Раньше просветление было очень обычным делом. Раньше найти такого человека, как Танка Теннен, было очень просто, но прежние золотые дни давно миновали, и сейчас люди настолько ленивы, что не сделают даже нескольких шагов назад, внутрь.

Через тридцать лет, – предсказывает он, – этого парня будет трудно ухватить.