Алексей Ксендзюк - После Кастанеды: дальнейшее исследование

Нам нужна Сила, чтобы обрести Силу, — вот парадокс, о который спотыкаются многие в начале пути. Разрешить его в дон-хуановском описании мира позволяет намерение (intent). Само по себе оно не является энергией, скорее, это изначальное расположение ситуации или нечто вроде оформления причины в рождающейся цепи причинно-следственных связей. Провозглашение намерения — это магический акт, утверждающий в нашем сознании связь с энергией бесконечности, с той неисчерпаемой Силой, на которую мы можем положиться в неимоверно трудной борьбе за свое освобождение.

Работая со сновидением, видением и сталкингом, мы регулярно сталкиваемся с самыми различными препятствиями — иногда столь причудливыми и сложно замаскированными, что приходится тратить месяцы (и даже годы) только на выяснение сути возникшей проблемы и на определение структуры преграды, специфики вызываемых ею эффектов. Дон-хуановский воин, как вы понимаете, не может, подобно религиозному человеку, возложить все заботы на милосердного и всемогущего Господа — идея Бога или Верховного Существа (в любой форме) неминуемо ограничивает доступ ко многим областям энергетического спектра Реальности и обусловливает способ интерпретации обретаемого в процессе практики опыта. Некоторые измененные состояния сознания и сопутствующие им эмоциональные реакции обретают в этой картине мира особенную ценность, становятся сакральными, превращаются в некие "духовные достижения", «откровения» и т. п., в Реальности оставаясь всего лишь определенными позициями точки сборки и не более того. Энергетическая трансформация, как уже было отмечено, требует множества разнообразных по направлению и глубине сдвигов точки сборки, чтобы активизировать все незадействованные прежде слои человеческой энергоструктуры. Пристрастие к тому или иному ИСС (как в том случае, например, когда в ум проникает идея Бога, Священного, Абсолюта и т. п.) фиксирует траекторию сдвига точки сборки и обусловливает бесконечное повторение одного и того же полюбившегося переживания, т. е. останавливает процесс трансформации. Невольно в сознании возникает культ некоего религиозного экстаза, пребывание в котором кажется оптимальным и единственно подлинным способом самосовершенствования, на деле вуалирующим полный и зачастую необратимый застой.

Тем не менее воину-магу, как и любому духовному искателю, совершенно необходима опора в непостижимом мире нагуаля. Он нуждается в сущности (которая на самом деле может быть даже не сущностью, а, скажем, процессом или сочетанием закономерностей), поддерживающей его как психологически, так и энергетически, организующей внешние и внутренние обстоятельства его жизни, помогающей преодолеть случайные препятствия, которые воина ничему не учат, а лишь замедляют его продвижение.

Дон-хуановское учение, как всегда, очень осторожно обращается со словами, предпочитая те из них, что дают меньше всего пищи для сбивающих с толку ассоциаций. Дон-хуановские термины как бы специально подчеркивают условность всяких словоупотреблений. В данном случае воин обращается к тому, что он называет намерением. Приписывать намерение безличному океану энергии можно лишь в каком-то совершенно непостижимом аспекте — именно эта непостижимость постоянно напоминает о себе в самом термине намерение.

И все же дон-хуановское искусство обращения с намерением весьма тщательно разработано и на редкость эффективно. Маг способен входить в настолько гармоничные отношения с намерением, что кажется, будто весь мир становится его союзником: обстоятельства активно помогают ему в осуществлении его магических планов, люди, животные, стихии, даже неорганические существа из других миров восприятия оказываются на его стороне. Я не говорю уже о собственной физиологии экспериментатора, об особенностях его энергообмена, об управлении вниманием, восприятием, организации поведения, формировании навыков и т. д. и т. п. Все вышеупомянутое может стать объектом целенаправленного, осознанного намерения.

Чтобы исчерпывающе и последовательно рассмотреть искусство работы с намерением, следует написать отдельную книгу. Мы попробуем изложить в данном разделе лишь самые важные, фундаментальные принципы этой специфической области толтекской магии, которые помогут исследователям Реальности наиболее эффективно применять универсальные потенциальности, заключенные в тонком обращении с силой намерения, ведущего воина-мага к высшей реализации его магического существа.

Начнем с того, что попробуем разобраться в самой природе намерения, поскольку без такого понимания всякая работа в этом направлении чаще всего оказывается безуспешной. В первую очередь следует осознать, что намерение как таковое всегда остается безличным, то есть никак не связанным с эгоистической деятельностью человека, а потому не может служить орудием его корыстных, личностных устремлений, корни которых лежат в тональной истории субъекта. И все же толтеки находят эффективный для собственной самореализации способ обращения с этим странным явлением, которое можно было бы назвать модусом существования энергетической ткани Реальности или ее внутренней тенденцией (что всего лишь еще один "способ говорить", и ирония дона Хуана по поводу подобных определений здесь была бы особенно уместной).

Кастанеда называет намерение "активной стороной бесконечности" (1997), но не так уж легко понять, почему бесконечность проявляет активность по отношению к человеку и правомерно ли вообще таким образом указывать на отдельность человека и Реальности? На самом деле нет никакого повода говорить об отношении бесконечности к человеку — но существует отношение человека к бесконечности, и этот факт оказывается решающим. Дело в том, что человеческое описание мира и неразрывно связанная с ним практика весьма последовательно игнорируют давление определенных областей энергетических эманаций Вселенной, а также специфически искажают ряд из них.

Движение Реальности непостижимо. Мы не имеем права говорить о цели движения эманаций, поскольку идея цели — продукт исключительно человеческого разума, но мы вполне можем допустить, что есть такое сочетание условий, при котором энергия мироздания проявляет себя самым продуктивным и непосредственным образом. Тогда безличное намерение Силы — это присущее миру стремление всегда и везде достигать подобного сочетания условий. Рассуждая об этом, важно не скатиться в плоскость чисто материалистических представлений — ортодоксальный материализм также далек от адекватного описания Реальности, как идеалистически настроенный мыслитель со своими концепциями Абсолютной Идеи или Божества. Жизнь и осознание присущи энергии бытия в неизвестной нам степени, так что реакция бесконечности на блоки и искажения, созданные человеческой рефлексией, может быть причудливой и внушать поистине религиозный трепет, словно мы имеем дело с Господом Богом или Космическим Разумом.

Маг, идущий путем толтеков, вступает в неминуемый контакт с намерением, поскольку добивается трансформации, устраняя щиты и искажения в энергообмене с Силой, воздвигнутые ограниченным человеческим восприятием. Высвобождение энергии, обычно затрачиваемой на организацию перцептивных блоков, дает магу возможность наиболее гармонично следовать безличному намерению, но и оставляет известную свободу для особого маневра — подключить к универсальному намерению свое собственное — в тех, разумеется, пределах, которые определяются чистотой сознания мага, т. е. совместимостью его сознания с бессознательным и безличным намерением Вселенной.

Но и такая формулировка не вполне соответствует реальному положению дел. Наверное, лучше сказать иначе: маг, последовательно продвигаясь по пути трансформации, сам все в большей степени начинает соответствовать безличному намерению бесконечности. Его власть над намерением на деле — всего лишь способность правильно (т. е. адекватно и своевременно) воплощать это нечеловеческое намерение, способность услышать зов бесконечности и реализовать его в своей жизни надлежащим образом. Эта установка по духу довольно близка христианскому "да будет воля Твоя", но на практике ведет дальше — это не только смирение и признание окончательной, наивысшей мудрости Силы, это активное (хотя и бесстрастное) соучастие в игре Воли, возможное благодаря наивысшей чуткости и приобретенному с помощью этой чуткости дару читать знаки безличного намерения, верно толковать манифестации намерения в повседневной жизни, видеть их как исполненные смыслом иероглифы, начертанные бесконечностью в каждой ситуации, в каждой встрече, в каждом природном явлении.

Таким образом, освоение намерения включает в себя: