Рамеш Балсекар - Знаки на пути от Нисаргадатты Махараджа

Махарадж внешне казался спокойным и невозмутимым. Но в его глазах появился особый блеск, который так хорошо знали постоянные посетители. Махарадж вежливо поинтересовался у этого джентльмена, может ли он оказаться ему каким-либо образом полезным. Снисходительно махнув правой рукой в ответ, джентльмен сказал, что ему ни от кого ничего не надо и он пришел к Махараджу только потому, что несколько людей настаивали на том, чтобы он посетил хотя бы одну из его бесед, – и вот он здесь.

Затем Махарадж спросил посетителя, была ли у него какая-нибудь особая цель в выполнении садханы и чего он надеялся достичь благодаря ей, если у него вообще было такое намерение.

Посетитель: Когда я сижу в медитации, у меня часто бывают видения моего возлюбленного Господа Рамы и тогда я преисполняюсь блаженства.

Махарадж: А когда вы не медитируете?

П: Тогда я думаю о Господе и вижу Его во всех и во всем. (Махарадж слушал это с выражением изумления на лице и знакомым блеском в глазах. Мы, постоянные посетители, знали что сейчас произойдет, ибо этот блеск часто предвосхищал словесную атаку, которую он иногда предпринимал, для того чтобы развеять чью-то пустую самонадеянность и разрушить иллюзии. Его губы были готовы произнести вопрос).

М: Что вы имеете в виду под «Рамой»?

П: Я не понимаю вопрос. Рама – это Рама.

М: Если вы видите Раму во мне, Раму в собаке и Раму в цветке, что вы конкретно подразумеваете под Рамой? И как именно вы видите Раму? В его традиционной позе с луком через плечо и стрелами в колчане?

П (довольно смущенно): Да, думаю, что так.

М: А тот покой и радость, которые вы ощущаете, сидя в медитации и имея видение Рамы, похоже ли это на покой и радость, которые человек ощущает, когда после длительного и утомительного путешествия под палящими лучами солнца он может отдохнуть в тени раскидистого дерева, насладиться свежим ветерком и выпить холодной воды?

П: Нельзя сравнивать эти два состояния, поскольку одно из них физиологическое, а другое, я бы сказал, ментальное или психическое.

М: В любом случае, могла бы ваша садхана дать вам возможность достичь ясного понимания своей истинной природы?

П: Какой смысл в такой дискуссии? Рама – это Бог, а я лишь бедный человек, отдавший себя во власть Рамы.

М: Отдавание себя божественному – очень хорошая и эффективная садхана сама по себе. Но мы должны очень ясно понять, что на самом деле означает «отдавание себя», хотя это отдельная тема. Знаете ли вы, что Рама, хотя и был рожден принцем, был только обычным человеческим существом, подобно вам, и он стал богом, только когда получил необходимое посвящение и обучение у мудреца Васиштхи? И какое учение передал Васиштха молодому Раме? Разве это была не Атма-Джняна, знание о своем «я», знание о своей истинной природе?

Я бы предложил вам отбросить все иллюзорные концепции, которые вы накопили за все эти годы, и начать с самого себя. Размышляйте в таких направлениях: Какова моя истинная природа? С каким «капиталом» я был рожден, что он остается – верно и неизменно – со мной с того самого момента, когда я обрел знание о том, что я существую? Как я приобрел этот телесный механизм вместе с праной (жизненной силой) и сознанием, дающим мне ощущение присутствия? Как долго это продлится? Чем «я» был до того, как появилось это тело, и чем «я» буду после того, как это тело распадется? Кто на самом деле «был рожден» и кто «умрет»? Что такое это «я»? Именно такое знание превратило Раму из человеческого существа в бога.

К этому времени посетитель понял, что чего-то очень не хватает в его садхане, так как он ее практиковал, даже не задумываясь о конечной цели своего духовного поиска. Он отбросил свою претенциозную позу просветленного человека и с глубоким смирением попросил Махараджа о разрешении приходить к нему в течении оставшихся нескольких дней его пребывания в Бомбее. Махарадж с любовью ответил ему, что искренность и глубина его желания являются единственным необходимым разрешением.

Какова бы ни была тема беседы Махараджа, он, похоже, всегда следит за тем, чтобы процесс «вопрос-ответ» следовал правильной линии ведения дискуссии. И каждый раз, когда кто-нибудь задает неуместный вопрос, Махарадж настойчиво, но мягко отклоняет его и возвращает дискуссию в первоначальное русло.

Иногда, однако, Махараджу приходится по какому-нибудь делу на короткое время покидать комнату, и вот однажды во время такой паузы один из посетителей начал говорить о неком политике, который в то утро фигурировал в прессе. Он сказал, что знал его лично и что тот был высокомерным и хвастливым типом. Тут же другой посетитель возразил первому, заявив, что обсуждаемый человек – настоящий джентльмен, и что говорить о нем таким образом – значит заниматься клеветой. Когда спор между этими двумя посетителями уже готов был разгореться в полную силу, в комнату вернулся Махарадж, и они оба замолчали.

Однако Махарадж почувствовал эту внезапно наступившую тишину и спросил, что происходит. Когда ему рассказали о противоречивых мнениях этих двух посетителей, он был крайне изумлен. Он помолчал некоторое время, а затем начал говорить.

«Откуда такое различие во мнениях? – спросил он. – Дело в том, что мнение образуется посредством индивидуальной точки зрения, а не через интегральное восприятие. Оба образа одного и того же человека возникли в воображении смотрящих; оба полностью представляли собой ментальные образования и в своей основе не были связаны с объектом, то есть с тем человеком, образами кого они якобы были. Создание таких образов происходит благодаря функционированию дуалистического различения – „я“ и „другие“. Это и есть то, что можно назвать изначальным грехом; эта дуальность – «я» и «другие» и есть связанность, рабство. И если есть нечто такое, как освобождение (по сути нет никакого индивидуума, который был бы связан), то это на самом деле освобождение от концепции «я» и «другие». Необходимо перестать выносить скоропалительные концептуальные суждения о вещах, как об объектах и вернуть свое внимание обратно к субъективному источнику.» Он попросил нас «повернуть вспять» наше внимание, вернуться к младенческому состоянию, даже подумать о том, чем мы были до рождения комплекса тела-ума, с тем чтобы мы прекратили постоянно создавать концепции о других и вовлекаться в чисто ментальные образы.

В этот момент один из посетителей сказал: «Да, Махарадж, я могу ясно видеть, что вы имеете в виду. Но как можно избавиться от этой постоянной концептуализации, которая, кажется, является самой основой сознательной жизни человека?» Махарадж пристально посмотрел на него и прежде, чем был закончен перевод вопроса на маратхи, ответил: «Чепуха! Вы вовсе не поняли, о чем я говорю; если бы вы поняли, ваш вопрос не мог бы возникнуть.»

Затем он продолжил объяснение процесса объективизации: «Все, что ваши чувства воспринимают, а ваш ум интерпретирует, является видимым проявлением в сознании, растянутым в пространстве времени и получившим объективизацию в мире, который познающий объект (то есть вы) считает отдельным от себя. И в этом заключается вся ошибка: восприятие в этом процессе не является тотальным. Необходимо цельное видение, видение не посредством индивидуального ума, который является разделенным умом, но видение изнутри, из источника – видение не из проявленного мира в качестве феномена, а видение из источника всех видений. Тогда и только тогда будет тотальное восприятие, правильное видение и понимание.»

Махарадж закончил свою речь, отметив, что все им сказанное имеет жизненно важное значение и над всем этим необходимо размышлять и медитировать, а не просто обсуждать на словах.

Как это не покажется странным, Махарадж является превосходным актером. У него очень подвижные черты лица и большие, выразительные глаза. Когда он рассказывает о каком-либо эпизоде из жизни, его черты спонтанно следуют за словами и действиями. Его речь очень выразительна, и когда он говорит, то часто использует различные жесты. Поэтому одно дело слушать магнитофонную запись его бесед и совсем другое – слушать его резонирующий голос, сопровождаемый соответствующей жестикуляцией. Он просто непревзойденный рассказчик.

Однажды среди слушателей оказался хорошо известный европейский актер. Махарадж говорил о том, что то представление, которое имеет человек о самом себе, не является истинным: оно постоянно меняется в соответствии с обстоятельствами. Он рассмотрел весь диапазон таких представлений на протяжении человеческой жизни, описал тот образ, который человек имеет о себе в младенчестве, когда он сосет материнскую грудь и ничего другого не желает; затем – образ подростка, пышущего здоровьем, силой и исполненного амбициями о завоевании всего мира; затем – тоскующего о любви человека, со временем превращающегося в кормильца семьи, обремененного домашними обязанностями, и наконец – старого больного человека, с трудом открывающего рот и неспособного даже контролировать свои телесные функции. «Кто из них истинный вы? Какой из всех этих различных образов?» – спросил он.