Андрей Мартьянов - Верования дохристианской Европы

В рукописи четырнадцатого века говорится: «Мокоши неявно (тайно) молятся… призывая идоломолиц баб, то же творят не токмо худые люди, но и богатых мужей жены».

Под «худыми» в данном случае подразумеваются бедные, «худородные» крестьянки. Еще в шестнадцатом веке священники спрашивали на исповеди у женщин: не молилась ли «вилам и Мокоши»?

«Превратившись» из богини в беса, Мокошь стала представляться в виде женщины с большой головой и длинными руками. Она тайно приходит в дом и прядет пряжу, если хозяйка оставила ее без молитвы. Словом «мокоша» в некоторых говорах обозначали привидение.

Хорс и Дажьбог (Даждь-бог) — боги солнца и источники благополучия. Дажьбог определенно связан с понятием «давать» — богатство, благо, — и он, как уже упоминалось, имеет связь с солнцем. Ведь именно солнце — источник жизни и плодородия. Ипатьевская летопись за 1144 год также упоминает о боге «именем Солнце, го же нарицают Дажьбог». В «Слове о полку Игореве» русские называются «внуками Дажьбога»: когда история подходит к рассказу о поражении войска князя Игоря, говорится: «Встала обида в силах Дажьбожа внука». Не исключено, что к Дажьбогу обращается и Ярославна в своем плаче, когда зовет «светлое и тресветлое солнце» и просит помочь своему «ладе» (то есть любимому мужу).

Не вполне понятно, кто такой Хорс. Хорса сопоставляют с иранским Хуршидом (солнцем). Такое предположение логично, поскольку в Киеве проживало некоторое количество иранцев. Древнерусские книжники часто искажают это имя — так появляются «Гурс», «Гурк». В новгородских и других северорусских источниках вообще отсутствует какое-либо упоминание о Хорсе. Чуждость этого божества подчеркивается в древнерусских текстах: так, в «Беседе трех святителей» оно названо «жидовином». Можно предположить, что появление Хорса в «пантеоне» Владимира было продиктовано политическими причинами. В «Слове о полку Игореве» рассказывается о том, как князь-оборотень Всеслав по ночам оборачивался волком и в таком обличии успевал добежать до Тмутаракани, великому Хорсу «путь прерыскаше» (то есть, пресекая путь великому Хорсу).

Таким образом, можно с большой вероятностью предположить, что Хорс олицетворял собой культ солнца и имел славянского двойника — Дажьбога.

А вот кто такой Симаргл? Это существо не имеет вообще никаких корней в славянской культуре. В русских источниках о нем не говорится ни слова, его имя постоянно подвергается разным искажениям (при том, что имена своих богов — Перуна, Велеса — не искажают даже монахи — авторы летописей и гневных посланий против язычества). «Симарьгл», «Семарьгл», «Сеймарекл»… как только его ни называют! Можно встретить даже: «…И веруют в Перуна, и в Хорса, и в Сима, и в Регла, и в Мокошь».

Некоторые исследователи пытаются видеть в нем иранское божество Симурга, сказочную птицу, которую изображали в виде грифа, либо же в виде полусобаки-полуптицы. Почти наверняка поклонение Симургу (Симарглу) было также знаком дипломатического внимания князя Владимира по отношению к иранцам. Это лишний раз доказывает, что Владимиров «пантеон» мало общего имел с реальными верованиями его подданных.

Стрибог — бог ветра. Это утверждение основано, в частности, на том, что в «Слове о полку Игореве» ветры названы «стрибожьими внуками».

Существует также версия, согласно которой имя «Стрибог» означает «бог-отец». Еще одна трактовка связывает это божество с глаголом «простирать», «распространять»: Стрибог — распространитель всеобщего блага. Именно он наделяет людей божественным благом и распределяет его по всей земле.

Если о славянских богах наши знания весьма приблизительны и зачастую представляют собой основанную на «косвенных уликах» реконструкцию, большей или меньшей научной достоверности, то славянский эпос — в виде былин — дошел до нас в достаточно полном объеме.

Но что мы называем собственно «эпосом»?

Первый и самый важный признак эпоса — героическое содержание. Именно эпос показывает, кого народ считает настоящим героем. Сюжетом эпоса всегда будут борьба и победа. При этом борьба непременно должна вестись не за узкие, личные цели героя, не за благополучие личной судьбы отдельного человека, а за идеалы всего народа, за его свободу. Герой, что называется, «выкладывается» ради победы по полной.

До какой степени русский героический эпос «историчен» — еще один вопрос, требующий рассмотрения. Что появилось раньше — историческая песня или былина? Одно время предполагалось, что изначально существовала именно историческая песнь, некое художественное произведение, воспевающее реальное событие, а затем, мол, фантазия народа разукрасила эти эпизоды до неузнаваемости, добавила волшебных подробностей, вроде гигантского змея-противника героя, — и вот уже перед нами былина, то есть произведение эпическое.

На самом деле былина древнее исторической песни, поскольку эпос рисует не реальную, а идеальную действительность. И герои его, несмотря на некоторое внешнее сходство (хотя бы по именам) с реальными историческими «прототипами» (например, в летописях упоминается реальный Добрыня, практически ничем не похожий на Добрыню былинного), — герои идеальные. Эпос монументален, потому что обобщает в художественных образах исторический опыт народа.

Исследователи былин разделялись на несколько школ. Так, последователи мифологической школы в XIX веке полагали, что эпические песни возникали как мифы о божествах, и былины, таким образом, рассматривались как «живые памятники доисторического прошлого». Однако о подлинных мифах славян в те времена было известно еще меньше, чем сейчас. Поэтому сами эти мифы искусственно реконструировались из тех же былин: Владимир Красное Солнышко превращался в солнечное божество, Илья Муромец делался богом-громовержцем, позднее переосмысленным как богатырь и подданный Солнца — и так далее.

Еще одно направление представляли компаративисты — так называли исследователей, которые считали, что эпос вообще совершенно фантастичен и абсолютно внеисторичен. По их мнению, эпические сюжеты создаются — кем-то и когда-то, — а затем начинают мигрировать, переходя от народа к народу. И задача изучения эпоса — проследить пути кочевья сюжетов, изучить историю «заимствований». Русский эпос эти ученые считали заимствованным либо у восточных народов, либо у византийцев. Было также мнение, что былины взяты вообще у Западной Европы.

И наконец представители исторической школы были уверены в том, что былины отражают реальные события своей эпохи. Былины, по их мнению, — своего рода устная историческая хроника. Однако такой метод полностью игнорирует художественную сторону эпоса. Эпос обобщает действительность в эстетических образах и представляет некий народный идеал. А «историки» утверждали, что героические песни изначально слагались во славу князей и их дружин в эпоху феодальной раздробленности и междоусобиц. Затем эти песни якобы «опускались» в народ. Крестьяне в силу своего невежества «путали» и искажали изначальное содержание песен, и таким образом исторические песни превращались в былины.

Любопытно отметить, что это направление было «разоблачено» как антинародное на государственном уровне в 1936 году. Именно тогда была снята с репертуара пьеса пролетарского поэта Демьяна Бедного «Богатыри». Комитет по делам искусства в особом постановлении от 14 ноября 1936 года установил, что пьеса «огульно чернит богатырей русского былинного эпоса, в то время как главнейшие из богатырей являются носителями героических черт русского народа». Так что изучение эпоса в некоторые эпохи рассматривалось как дело государственной важности…

Выдающийся фольклорист первой половины ХХ века В.Я.Пропп в книге «Русский героический эпос» пишет о том, что эпос возникает раньше государства (в частности, былины появляются прежде Киевского государства). Время, когда народ слагает первые эпические песни, — это эпоха разложения родового строя, эпоха выделения из рода-племени отдельной моногамной семьи. Именно поэтому эпический герой часто совершает свои подвиги, когда борется за жену: невесту нужно добыть в далеком царстве, при этом предстоит победить чудовищ, а когда жену похищает враг (зачастую — монстр), герой снова выезжает на битву. При этом он очищает от чудовищ землю и освобождает пленников и угнетенных.

Кто же эти чудовища? А это как раз те самые мифологические «хозяева», повелители природных стихий, которым человек когда-то поклонялся в полном осознании своей полной зависимости от природных явлений. Теперь, когда человек кое-чему научился, он больше «не ждет милостей от природы» и зачастую отважно выступает с оружием в руках против владык источников, рощ, болот, лесов.