Автор неизвестен - Религиоведение - Из книги Псалмов

Наша речь и весь (остающийся) культурный контент нашей жизни в огромной мере сотканы из Библии. Не только в моральном плане (это особая тема), но и лингвистически. Мы говорим словами Библии, сами того не замечая (как прозой). Вполне заурядные обороты литературного языка (например, «лицом к лицу», «с лица земли») на поверку оказываются кальками с древнееврейского. Наша цивилизация (исторически — христианская, противопоставленная исламскому, индийскому и китайскому «мирам», ныне — глобальная) основана на Библии. Это способны признать все, в том числе и агностики, и атеисты. Осознание людьми Библии как своей «исторической родины» могло бы стать предпосылкой для интеллектуального консенсуса.

Библейские переводы издревле, начиная с Септуагинты, следовали буквалистическому вектору. Такой подход, вообще характерный для первых шагов перевода, был обусловлен также и уважением к сакральности библейских текстов. Это в полной мере относится и к русскому Синодальному переводу (1876).

В XX веке получили распространение и другие, «небуквальные» переводы Библии (их еще называют динамическими). Эта парадигма имеет целью создать художественный текст, а не кальку или подстрочник; такие переводы стремятся также отражать новейшие достижения лингвистической и исторической науки. При этом переводчикам следует остерегаться ухода в противоположную крайность — в пересказ (из стремления к «литературности», при реализации тех или иных научных решений и т. п.).

На русском языке динамический подход представлен Библией Российского библейского общества (Библия. Современный русский перевод. — М.: РБО, 2011), к которой я имею непосредственное отношение: половина Ветхого Завета в Библии РБО — это тексты, переведенные или отредактированные мною. Но публикуемые ниже переводы псалмов — мой личный проект, начатый более десяти лет назад (некоторые из этих псалмов, в первоначальном варианте, были напечатаны в журнале «Страницы» в 1998–1999 годах).

Язык еврейской Библии, то есть Ветхого Завета (древнееврейский, иначе — библейский иврит), специфичен своей «неупорядоченностью», на фоне «стандартизованных» позднейших языков — таких, как новозаветное греческое койне, еврейско-арамейский язык Таргума Онкелоса-Йонатана, мишнаитский иврит. Это касается как лексики, так и морфологии. Кроме того, ветхозаветные тексты сильно испорчены древними переписчиками. Некоторые места просто непереводимы, будучи бессмысленными сочетаниями букв и огласовок. Поэтому при переводе часто приходится делать конъектуру, то есть предлагать исправление того или иного слова, на уровне букв и на уровне огласовок, с целью реконструкции исходного еврейского текста (ранние конъектуры, так называемые кере´, были сделаны еще в начале средних веков масоре´тами, еврейскими филологами, от которых до нас и дошел общеупотребительный текст еврейской Библии — масоретский текст). Предлагая конъектуры, ученые стремятся учитывать древние источники, прежде всего Септуагинту (созданный в III–II вв. до н. э. перевод еврейского Писания на греческий язык).

Мои комментарии (минимальные, исходя из журнального формата) посвящены в основном лингвистическим вопросам — пояснению конъектур, а также уточнению смысла еврейских слов, не вполне передаваемого их традиционными русскими эквивалентами (например, евр. не´феш и рус. душа — далеко не одно и то же). Как правило, слово комментируется при первом его появлении в данной подборке.

Для большинства псалмов нумерация в русской Синодальной (и церковнославянской) Библии отличается от еврейской Библии на один псалом. Я указываю номер псалма по русской Библии, а в скобках — его номер по еврейской Библии. Нумерация стихов в псалмах у меня еврейская (в ряде мест она не совпадает с русской).

Важное отличие древнееврейской поэзии от прозы — параллелизм стихотворных строк («и возликует Иаков,// возвеселится Израиль»). У меня это отражено сдвигом второй (параллельной) строки вправо. Деление на строфы достаточно условно. Перевод сделан с масоретского текста, по изданию: Biblia Hebraica Stuttgartensia. — Stuttgart: Deutsche Bibelgeseiischaft, 1990.

Перевод, чаще всего, открыто или имплицитно претендует на статус «окончательного». Но разумнее было бы сказать, что перевод есть процесс, а переводчики и их труды суть лишь детали этого процесса. Что же касается библейских текстов, то их перевод завершится лишь вместе с той цивилизацией, которую эти тексты породили.