Авраам Норов - Путешествие по Святой Земле в 1835 году

© Издательство «Индрик», 2007

Пройдя половину пути жизни, я узнал, что значит быть больным душою. Волнуемый каким-то внутренним беспокойством, я искал душевного приюта, жаждал утешений, нигде их не находил и был в положении человека, потерявшего путь и бродящего ощупью в темноте леса. Да не укорит меня читатель за парафраз Тосканского Омира; слова его врезались в мое сердце и выражают в точности состояние, в котором я себя чувствовал. Мысль о путешествии в Святую Землю давно таилась во мне; я не чужд был любопытства видеть блестящий Восток; но Иерусалим утвердил мою решимость: утешение лобызать следы Спасителя мира на самых тех местах, где Он совершил тайну искупления человечества, заставило меня превозмочь многие препятствия.

Я направился чрез Вену в Триест, откуда сообщения с Египтом чаще, чем из других портов. В ожидании нагружения корабля, на котором я должен был отплыть, я посетил знакомую мне Венецию и всеми забытую Аквилею. Я отплыл из Триеста в последних числах ноября 1834 года и после бурного плаванья ступил на землю Африки декабря 7 числа, в Александрии. Имев поручения по службе, я пробыл более месяца в Каире. Оттуда я направился в Верхний Египет. Нил – и мечты завлекли меня в Нубию, до самых порогов Уади-Гальфа. На обратном пути я посетил Фаиум и Меридово озеро. Возвратясь в столицу Востока, я нашел ее в ужасном положении. Чума поглощала в Каире ежедневно до тысячи человек. Я предначертал свой путь в Палестину через Суэйс и Синайскую гору, но свирепствующая язва мне воспрепятствовала. Я должен был спуститься по Нилу в Дамьят – единственный город Египта, бывший тогда свободным от чумы. Отсюда начинается мое путешествие по Святой Земле, которое я издаю особенно потому, что оно было моею целью и что это утешает мое сердце.

Я найду теперь читателей, более уже знакомых с Палестиною: прекрасные страницы книги г-на Муравьева сблизили их со Святою Землею и, конечно, подвигнули сердца многих к страждущей под игом Церкви Иерусалимской.

Сказав читателю о пути, предпринятом мною из России, скажу также и о моем возвратном пути в отечество. Отплыв из Байрута с тем, чтобы прямо идти в Смирну, я по особенному случаю должен был, зайдя прежде в Кипр, выйти на берег Малой Азии в Саталии. Оттуда я достиг Смирны сухим путем чрез Бурдур и Сардис, видев одну из живописнейших стран в мире. Из Смирны прибыл я в Константинополь берегом Троады. Желая видеть отрасли родных славянских народов, я направился из Константинополя, чрез Адрианополь, Софию и Ниссу, в Сербию. Видел возрождающийся народ сербов; проехал Славонию и Венгрию и, наконец, чрез Галицию возвратился в Россию.

Мне остается прибавить несколько слов о видах, карте и планах, приложенных к моей книге. Места священнейших событий Ветхого и Нового Заветов были срисованы с натуры, со всевозможным тщанием; никакие живописные украшения, не существующие на месте, не были допущены в этих видах, из которых большая часть никем из новейших путешественников не были еще изданы. Вменяю себе в приятный долг засвидетельствовать мою искреннюю благодарность Российской Императорской Академии, которая доставила мне способ издать большее число видов, чем я предполагал. Остальные виды могут быть изданы особо.

География и топография Палестины, в сравнительном отношении к тексту Священного Писания, доселе еще мало объяснены очевидцами. Я имел отчасти целью облегчить, в этом отношении, чтение многих мест Ветхого и Нового Заветов. В прошедшем столетии Реланд, в нынешнем Раумер оказали важнейшие услуги по этому важному предмету, а из очевидцев (собственно для Палестины) Кварезмий, Маундрель, Рихардсон, Покок и Букингам. Знаменитый Буркхарт, Зецен и некоторые другие, обогатившие нас сведениями положительными о Востоке, исследовали наиболее Аравию и страны заиорданские. Большое число древних путешественников имели в предмете описание одних святынь. Я тогда только пользовался указаниями путешественников, когда находил на месте их показания сходными с текстом Библии. Библия есть вернейший путеводитель по Святой Земле, и я считаю себя счастливым, что по большой части имел при себе во время пути только одну Библию.

Перед отплытием моим в Палестину я надеялся найти в Вене карту Сирии Аровсмита, которая была дотоле лучшею, но я обманулся в своей надежде и принужден был пользоваться одною из карт, составленных во время экспедиции Наполеона. Сожалею, что я не мог воспользоваться при издании книги прекрасною картою Беркгауза, только что вышедшею в свет. Мы надеемся, что самая лучшая карта Сирии будет издана в России. В непродолжительном времени я постараюсь доставить моим читателям особенную карту моих дорог в Палестине; эта карта составлена только по глазомерной съемке, и расстояния измерены временем; но со всеми недостатками подобного начертания, я надеюсь, что этот труд не бесполезен будет для путешественника.

План Иерусалима переведен с прекрасного Катервудова плана; я его несколько исправил и пополнил. План Храма Гроба Господня уменьшен с известного по своей верности плана г-на Воробьева. Планы храма Вифлеемского и погребального вертепа Пресвятой Богородицы взяты из латинского творения Кварезмия. Темница Св. Иоанна Предтечи в Самарии начертана мною на память.

Я отправлялся из Дамьята чрез озеро Мензале и пустыню Суэйзского перешейка в Палестину, куда меня так давно влекло сердце. Сквозь роскошные рощи пальм, по лугам яркой зелени достиг я тихих вод озера за час до захождения солнца. Мы отплыли на двух джермах в сопровождении двух старшин бедуинов, которым поручено было Дамьятским пашою, заготовить для меня верблюдов в Сане. Колоссальный рост моих проводников, потомков Енаковых, обращал невольно мое внимание; теперь, как и в древности, физическая сила присваивает себе власть посреди диких племен жителей пустыни. Косвенные лучи солнца золотили зеркальную поверхность озера; множество рыб выпрыгивали кругом нас, и быстрый бег их виден был на дне, по мелководью. Мы прошли группу островов, когда уже смеркалось; на них видны остатки развалин.

Все пространство озера Мензале было во времена библейские плодоносною равниною, где процветали города Панефизис или Диосполис, Тенезус, Туна, Ираклеополис малый и другие. Остатки Тенезуса, славного своими тканями, совершенно поглощенные волнами, образуют небольшой островок на середине озера; они состоят только из одной колонны, к которой причаливают рыбачьи ладьи. Наводнение этой страны объясняли разными предположениями, но никто, кажется, не заметил страшного пророчества Иезекииля: «Сия глаголет Адонаи Господь: погублю кумиры и испражню вельможи от Мемфиса, и старейшины от земли Египетския, и не будут ктому: и дам страх в земли Египетстей. И погублю землю Фаворскую, и дам огнь на Таниса, и сотворю отмщение в Диосполи, и излию ярость мою на Саин крепость Египетску и погублю множество Мемфы. И дам огнь на Египта, и мятежем возмятется Саис, и в Диосполи будет разселина, и разлиются воды. Юноши Гелиополя и Вуваста мечем падут, и жены в плен пойдут: и в Тафнесе помрачится день, егда сокрушу тамо скипетры Египетски» (Иез 30:13–18). В этих поразительных строках заключается история падения Нижнего Египта.

В глухую полночь достигли мы местечка Матариа, построенного против мыса, на прилежащих к нему островках. Здесь мы остановились до рассвета и переменили наши большие джермы на две легкие лодки. Матариа занимает место потопленного Диосполиса. Море ворвалось в землю Египетскую противу Диосполиса, как предрек Иезекииль: «И в Диосполе будет разселина и разлиются воды». Этот разрыв назван был устьем Мендезийским, по имени города Мендеза, лежавшего несколько ниже Диосполя. Развалины Мендеза видны еще доселе близ города Мензале; они ежегодно сглаживаются от разливов озера и Нила. Это место называют Телуль-дибеле. Город Мензале, давший имя озеру, имеет до двух тысяч жителей, он держится только торговлею с рыбаками Матариа.