Корнилий Комельский - Общежительный устав

Глава 2. О благоговеинстве и о благочинии трапезном, и о пищи и питии

По последней молитве от церкви исходящим братиям, преходити в трапезу ясти вкупе с Настоятелем, за еже поспевати к благословению. Идущу же, ничто же беседовати, и двема вкупе не ходити, но по единому, глаголюще Псалом или молитву; и тако входити в трапезу и седети комуждо на своем месте с благоговением и молчанием по чину; и на неже брашно и питие Настоятель руку возложит, тогда и братия ясти начнут, а не дерзновение. Многу же опаству подобает быти, еже не проглаголати кому что, кроме стиха и чтения. Глаголют бо Святии Отцы о сем, яко Святый жертвенник и братняя трапеза во время обеда равно суть. Сего ради якоже в Божественней Церкви на пении, тако и на трапезе с молчанием подобает ясти, и с молитвою, и внимати ту сущему чтению. Глаголет бо ся в Старчестве, яко инок свят виде некоторыя на трапезе седяща и мед ядущих. Егда же начаша глаголати и празднословити и брашно похуляти; тогда виде их лайно (помет) ядущих; и глаголаше Авва Исаак Игумен Скитский: «Инок седя на трапезе, во уме не моляся, но беседуя каково слово, или празднословя, смеяся ли брашно похуляя: и сицевый отступи от Бога, и Бог отступи от него, и молитва его не приятна и труды его не полезны». Се убо слышахом Божественная Писания, яко кто творит беседы на трапезе, таковый отступи от Бога, и Бог отступи от него, и молитва его не приятна, и труды его не полезны. Сего ради никому же не подобает глаголати кроме Настоятеля и Келаря и воображенных (приставленных) на трапезное послушание, да и тем вкратце нужное с тихостию глаголати и о трапезном благочинии. Аще ли же кто начнет творити, или глаголати что, не по обычаю благоговейных братий, они же да возбранят и запретят. Аще ли не послушает, о таковых глаголет Великий Василий: «Изжени, — рече, — молвотворца из сонмища, и соизыдет с ним молва». А на чужем месте не седети, пред братом на трапезе ястия и пития не брати, ни своего пред брата не полагати. Глаголет бо Великий Василий, яко аще на трапезе даси кому свое брашно или питие, или от кого возмеши не избежиши греха; или убо брата в чревообядение, или в пиянство и преслушание вложиши, или сам тожде постраждеши. На трапезе пища и питие всем равно; не овем убо много, овем же мало; овем же сладко, инем же не таково. Сие убо бывает виновно мятежем и смущению и бранем. Тожде благочиние и пища и питие и за Келарского бывает: а о благочинии за Келарского, Келарь да смотряет прилежно, и нерадящим да возбраняет. А за Келарскую трапезу не ходити, опричь служебником, и тем нужды ради. А который брат не в службах, а не поспеет за большую трапезу, то он простится у Игумена или у Келаря, и тако да яст; аще ли нерадением, или по некоему коварству, да возбраняют ему и запрещают. По восстании от трапезы, вси отходят кийждо в келлия своя с молчанием. В трапезе же не оставатися никому, и в шегнушу (шегнуша — чулан или комната при трапезе, в коей ставятся снеди и пития, приуготовляемые к трапезе братской, или кухня трапезная, где оныя приуготовляются. По лексикону Берынды называется Шегнуша. Прим. А.О.) без повеления и без нужды великия не ходити, и пред трапезою не стояти, ни седети, ниже ко иного келии кому уклонятися; от сего бо празднословие и безчиние бывает. О всяком же слове празднем ответ имамы дати Богу.

Пища же и питие по уставу бывает противу месту и времени проста и смиренна, и удобь обретаема и малою ценою, и не излишняя искати, но токмо доволь исполняти; больше же триех ястий не достоит быти. Аще некое утешение от некоего Христолюбива будет, да еже не опечалити принесшаго, по нужди же меру оставляти. В неделю же и Господския праздники, аще подает Христос ино ястие, подобает ясти во славу Божию, а не в хулу, а не пещися о том. В Великий же пост во Вторник в Четверток едино варение бывает, и ино ястие сухоядение; во Понедельник же и среду и в Пятницу на трепезе квасу не быти, ни после трапезы, когда пити не давати никому ни в шегнуши, ни на погребе; но пити всем вода, токмо болящим вельми давати квас по благословению. В навечерие же праздников Преславныя Богородицы, Честнаго ея Введения, и Святого Антония Великого, аще прилучится быти в постный день, на рыбу и на сушь (сушеные снетки) не разрешати, ни пред гостей инок не ставите; питию же, елика пиянство имут, не быти никогда же никако же. От трапезы же и после трапезы, когда без благословения Настоящаго или без повеления Келарева, или воображенных, никому же от братий ястия какого, ниже хлеба и квасу не имати, ни давати гостем, или монастырским детем, или странным. Такожде и хлебники и повары и в больницу носяй без благословения не дают ничто же никому. Се бо есть тщеславию и безчинию и мятежем виновно. Тако бо Великий Василий глаголет: «Гордии же и безчинии и мятежницы, бесом обрадование и геенне снедение».

Никомужде от братий без благословения Настоящаго (Настоятеля) особь и втай не ясти, ни пити в келлиях, ниже в хлебни или в поварни, ниже инде где в монастыре, или вне монастыря, ниже овощь какий либо, или ягоды на поле, или в лесе, ниже кому хлеб и ина снедь, или питие каково в келлиях, или инде где, кроме тех, им же Настоятель и братия повелит что ясти и пити ему где, ради благословны вины, или немощи ради, или нужды ради неотложныя. Тако бо повелевают общежительныя предания, и хранитися от тайноядения и пития, и никакожде вкусити с кем, или наедине; вся бо злая от сих рождается. Глаголет бо Святый Симеон Новый Богослов: «Аще плоть нескверну сохраним, аще от зависти и ярости и татьбы всякия и нечистоты удаляемся». Отай же хлеб, или ино что снедаем, кроме повеления Настоятелева, никую же пользу имамы. Иже бо великая победив, и малыми побежден бысть, сей осужден будет, яко Анания с Сапфирою малыми победишася и сих ради смертию мучатся. (Деян.5). Никая же нас добродетель может пользовати, сице аще чревообядением победимся. Сии суть диавольския сеяния, яже видятся ничтоже суще, имеют же в себе яд смертен; и многа о сих речена есть Святыми Отцы, яко зла суть и погибель души. Аще кто вжаждет, ино ходити в трапезу, или к погребу и пивше в трапезе или у погреба не стояти, ниже седети, или празднословити, ниже по монастырю праздно ходити, и топты деяти; и в келлию брат к брату не ходити, ни к себе же пущати без благословения Настоящего. Аще ли кому до кого дело вкратце, и он идет к нему, и пред келлиею или у оконца изглаголет и к себе отыдет. В келлиях же наших таковым подобает приносити словеса братиям, и отвне приходящим, о них же извествуется, яко к созиданию и исправлению душам творят беседования, имуще силу с художеством, слышати и рещи полезная. Аще к некоему брату от внешних кто прииде мирский человек, или инок от сродник его или знаемый ему, и ему без благословения Настоящего в келлию к себе не впущати, ни беседовати с ними что нигде же. Василий бо Великий пишет: «Аще кто беседует к приходящему странному или своему без повеления, сиречь, да не яст день той; аще ли и принесет ему кто что, и он взяв у него, да несет и явит Игумену; без благословения же к себе у них не имати ничего, ниже давати кому что, да не обрящется крадый, яко Ахар».

Якоже рекохом о пищи и о питии, и яко добро есть простое и смиренное избирати, и вся по совету духовнаго Настоятеля творити; по тому же образцу и одеяния и обуща имети нужная и противу месту и разсуждению, проста и худейшая и малою ценою, а не по коварству бесовскому и по страсти многоценная и излишняя искати. Глаголют бо правилаСвятаго Вселенскаго Седьмого Собора: «Иже убо красящия себе Епископи и иноки, или причетники одеждами красными и светлыми, сим возбраняти лепо есть. Аще ли же пребывают в том, запрещению предавати». И от первых бо лет всяк иноческий и священнический в смиренней и худей одежди жительствоваше. Имети же единому комуждо от братий две одежди, едину ветшану и поплачену, а другую тверду. Обуща же и прочая, яже к телесней потребе нужная, аще имать кто по двема, не зазорно, кроме служебников, иже вне монастыря. Излишняя же стяжания, сребро и одежда и обуща и иная что любо, вся относити в казну монастырскую. Рукодельницы же всякие, и всяк кто что делает без благословения Настоящаго себе или на иного кого, никто никому ничего не делают, ниже в милостыю дают: но сделав то, всем относити все в казну монастырскую. Милостыня бо в монастырех и нищепитательство обща суть. А яже к потребе телесней одежда и обуща, и пища и питие, и прочая вещи, и всем нужным во всем довлетися от монастырския казны всякому. Казначею же давати одежда и обуща опытовая; аще будет у кого по две ризы, и аще восхощет по три держати, то ино ему не даяти. Аще кто возмет из казны новое платье, и он ветшаное отдаст, а не отдаст ветшаного, ино ему новаго не дата.