Фома Аквинский - Сумма теологии. Том II

Ответ на возражение 2. Претерпевание есть следствие действия. Следовательно, разумно предположить, что первое претерпевающее начало суть следствие первого действующего начала, ибо любая несовершенная вещь обусловливается вещью более совершенной. Ведь и Аристотель говорит, что первое начало необходимо должно обладать наивысшим совершенством[8].

Ответ на возражение 3. Приведенное соображение отнюдь не доказывает несотворенности материи, но только лишь то, что она не была сотворена без какой-либо формы; ведь хотя любая тварь и актуальна, она [тем не менее] не есть чистая актуальность. Следовательно, коль скоро все, что относится к бытию, сотворено, необходимо, чтобы было сотворено и то, что присутствует в вещи потенциально.

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что образующая причина есть нечто иное, нежели Бог. В самом деле, следствие подобно своей образующей причине. Но твари весьма далеки оттого, чтобы быть подобными Богу. Таким образом, Бог не является их образующей причиной.

Возражение 2. Далее, все, что [существует] в силу причастности, должно быть возведено к тому, что обладает самобытием, подобно тому, как горячее, как было замечено выше (1), должно быть возведено к огню. Но все, что наличествует в чувственных вещах, существует только в силу причастности к некоторому виду. Свидетельством тому служит тот факт, что во всех чувственных видах наличествует не только то, что принадлежит к [данному] виду, но также и начала индивидуализации, добавленные к началам вида. Поэтому необходимо допустить существование видов как таковых, например, человека как такового, лошади как таковой и т. п., которые и надлежит называть образцами (умопостигаемыми формами). Следовательно, помимо Бога существуют [и другие] образующие причины.

Возражение 3. Далее, науки и определения занимаются самими по себе видами, а не видами постольку, поскольку они явлены в частных вещах (ведь для частных вещей нет ни науки, ни определения). А потому есть такие сущие, которые суть сущие или виды, не существующие в единичных вещах, и они-то и называются образцами. Отсюда следует то же заключение, что и в предшествующем [возражении].

Возражение 4. Кроме того, подобный же вывод можно сделать и из сказанного Дионисием о том, что самобытие простирается шире и чем сама по себе жизнь, и чем сама по себе премудрость[9].

Этому противоречит следующее: образец есть то же, что и идея. Но идеи, согласно Августину, суть «главные формы, пребывающие в божественном уме»[10]. Следовательно, образцы вещей – не вне Бога.

Отвечаю: Бог суть первая образующая причина всего. В целях доказательства этого надлежит разуметь, что для создания чего-либо необходим образец, поскольку результат должен воспринять определенную форму Так, ремесленник производит в материи определенную форму в соответствии с наблюдаемым им образцом, то ли созерцаемым им вне себя, то ли представленным внутренне, в его уме. Далее, очевидно, что все природные порождения воспринимают определенные формы, и эту определенность форм должно возвести как к своему первому началу к божественной мудрости, ибо [именно] божественная мудрость замыслила [этот] порядок вселенной, состоящий в разнообразии вещей. И потому надлежит говорить, что в божественной мудрости пребывают образцы всех вещей, которые мы называем идеями, т. е. образующими формами в божественном уме (15, 1). И эти идеи, хотя они и множатся в отношении вещей, на самом деле есть не что иное, как божественная сущность, подобию которой могут быть в той или иной степени причастны различные вещи. Следовательно, Сам Бог суть первый образец всего. Однако и среди сотворенных вещей одни могут быть названы образцами других вследствие либо принадлежности к общему роду, либо же – по аналогии некоторого подражания.

Ответ на возражение 1. Хотя твари и не достигают природного, т. е. видового уподобления Богу, как [например] человек подобен своему родителю, тем не менее они имеют некоторое подобие с Ним постольку, поскольку представляют собою божественную идею, вроде того, как материальный дом подобен дому, находящемуся в уме архитектора.

Ответ на возражение 2. Телесность присуща самой природе человека, и потому бестелесный человек невозможен. Следовательно, хотя этот вот конкретный человек суть человек по причастности к [своему] виду, он, однако, не может быть возведен к чему-либо, обладающему самобытием в рамках того же самого вида, но – к некоему превосходящему виду, а именно к отделенным субстанциям. Сказанное относится и ко всем прочим чувственным вещам.

Ответ на возражение 3. Хотя каждая наука и определение занимаются только существующими вещами, из этого вовсе не следует, что, коль скоро мы мыслим вещь [как сущую] в своем уме, она необходимо должна обладать этим модусом и в действительности. В самом деле, из того факта, что мы силою действующего ума абстрагируем универсальные идеи из частных состояний, отнюдь не следует, что универсалии [действительно] существуют вне частных вещей и [таким образом] выступают в качестве их образцов.

Ответ на возражение 4. Пол словами «сама по себе жизнь» и «сама по себе премудрость» Дионисий в одних случаях разумеет Самого Бога, в других – энергии, приданные самим по себе вещам, но никогда – имеющие самобытие вещи, о существовании которых учили древние.

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что Бог не является конечной причиной всего. Ведь если кто действует ради достижения конечной цели, это означает, пожалуй, что он нуждается в этой цели. Но Бог не нуждается ни в чем. Следовательно, Ему не пристало действовать ради достижения конечной цели.

Возражение 2. Далее, цель возникновения, форма возникшей вещи и действователь не могут быть одним и тем же, поскольку целью возникновения является форма возникшей вещи[11]. Но Бог суть первый действователь, производящий все вещи. Следовательно, Он не является конечной причиной всего.

Возражение 3. Далее, все вещи желают [достигнуть] своей цели. Но не все вещи желают [достигнуть] Бога, ибо далеко не все они даже знают о Нем. Следовательно, Бог не является целью всех вещей.

Возражение 4. Кроме того, конечная причина есть первая из причин. Таким образом, если Бог суть и действующая и конечная причина, из этого следует, что в Нем существуют «до» и «после», что невозможно.

Этому противоречат следующие слова [Писания]: «Все сделал Господь ради Себя» (Прит. 16:4).

Отвечаю: каждый действователь действует ради цели, в противном случае из действий действователя с равной вероятностью могло бы следовать все что угодно. Затем, цели действователя и объекта воздействия рассматриваются как одно и то же, но под различным углом зрения. Ведь то, что действователь предполагает сделать, и то, что объект воздействия предполагает воспринять, видится как одно и то же. Однако многие вещи одновременно являются и действователями, и объектами воздействия: [таким образом] они – несовершенные действователи, ибо даже и действуя, они предполагают нечто обрести. Но это никоим образом не относится к Первому Действователю, Который действует только ради цели, [а именно] Он предполагает лишь сообщить Свое совершенство, которое суть Его же благость; в то же время всякая тварь предполагает обрести собственное совершенство, которое является подобием божественного совершенства и благости. Отсюда: божественная благость и есть цель всех вещей.

Ответ на возражение 1. Действуют по нужде лишь несовершенные действователи, которые по природе являются и действователями, и объектами воздействия. Но таковое свойство не принадлежит Богу; Он потому и является единственным поистине совершеннейшим свободным подателем, что действует не ради Своей собственной выгоды, но – ради Своей собственной благости.

Ответ на возражение 2. Форма возникшей вещи не является целью возникновения (разве только в том смысле, что она суть подобие формы произведшего ее, чьим намерением было сообщить собственное подобие); в противном случае форма возникшей вещи была бы возвышеннее, нежели тот, кто ее произвел, ибо цель возвышеннее средства.

Ответ на возражение 3. Все вещи желают [достигнуть] Бога как своей [конечной] цели, когда они желают достигнуть некоторого блага, независимо от того, проистекает ли это желание из ума, или из чувственности, или в силу природы, т. е. безо всякого знания, поскольку ничто не благо и не желанно, если оно не причастно к уподоблению Богу