Димитрий Ростовский - Жития Святых — месяц февраль

— О, если бы мне сподобиться чрез огонь и все муки получить кончину за имя Иисуса Христа, Господа моего и Бога!

Эпарх продолжал:

— Трифон, советую тебе принести жертву богам, ибо вижу, что ты, хотя и молод телом, но имеешь совершенной разум, и я не желаю, чтобы ты умер злою смертью!

— Я тогда буду иметь совершенной разум, — отвечал святой, — когда принесу Богу моему совершенное исповедание, и если сохраню неизменною, как многоценное сокровище, благочестивую веру в Него, и сделаюсь жертвою Тому, Кто Сам принес Себя в жертву ради меня.

Тогда эпарх, угрожая святому, с гневом вскричал:

— Огню предам твое тело, душу же твою укрощу самыми лютыми казнями.

— Ты угрожаешь мне огнем угасающим, — отвечал Трифон, — после которого остаётся только пепел, я же вам, неверующим, угрожаю огнём вечным, неугасающим; оставь суетную веру твою и познай истинного Бога, чтобы не раскаяться тебе после, когда впадешь в огонь вечный.

Но Акилин, воспламенившись сильнейшим гневом, повелел бить святого, повесив его на дереве. Услыхав это приказание, Трифон сам тотчас снял с себя одежды и с радостью отдал тело свое палачам на истязание. Палачи, повесив его на дереве, со связанными сзади руками, жестоко истязали его в течение трех часов. Но святой мужественно терпел мучение, ни одного крика, ни одного стона не издав за всё время, пока его били. Когда кончили истязать его, Акилин снова обратился к нему с увещанием:

— Одумайся, Трифон, оставь свое безумие, обещай поклониться богам, ибо никто из нежелающих повиноваться царскому повелению не может избежать ужасной смерти.

Святой дерзновенно отвечал:

— И я тебе говорю, что никто, отвергающийся небесного Царя Христа, не может наследовать жизнь вечную, но будет послан в огонь вечный, никогда не угасающий.

Эпарх на это сказал:

— Нет другого царя небесного, кроме Зевса, сына Сатурнова [10], он есть отец и богов и людей, и если кто ему не кланяется, тот не может оставаться в живых; поклонись и ты ему, если хочешь наслаждаться сладостью сей жизни.

Тогда святой, желая просветить язычника светом истины и изобличить всю мерзость язычества, сказал Акилину:

— Пусть будут подобны твоему богу Зевсу все поклоняющиеся ему и надеющиеся на него; а о нем повествуется, что он был первым пребеззаконным волхвом и пагубным чародеем, отцом всякого нечестия и безбожия, по смерти которого люди, желавшие следовать его злым делам, устроили ему золотых и серебряных идолов, назвав его богом; и сделали это затем, чтобы иметь оправдание и для себя самих в своей нечистоте и беззаконии, дабы никто не укорял их в постыдных делах, потому что и бог их был таков же; подобным образом и другие мерзкие и всезлобные люди были возведены на степень богов своими подражателями [11]; вы же, веруя в эти древние нечестивые предания и ложные басни, покланяетесь бездушным и немым идолам, забывая о Боге живом, Который небо утвердил, землю основал на водах, и излил воздух; Бог, создавший каждую тварь и давший ей видимый образ, господином над всем поставил человека, созданного после; но человек, по зависти диавольской, прельщенный лукавым змием (Быт., 3 гл.), впал в бесчисленные бедствия; тогда Бог Слово, умилосердившись над ним, по Своему изволению, Сам благоволил воплотиться, и явился в подобии человеческом, умер на кресте, был погребен, в третий день воскрес, восшел на небеса и сидит одесную Бога Отца, пока не познает Его всё создание; тогда Он опять придет с силою и славою великою, и воздаст каждому по делам его. Он есть Бог богов и Царь царей, и Судия живых и мертвых; а почитаемые вами боги послужат на возжжение огня вечного со всеми поклоняющимися им.

После этого эпарх Аквилин, собравшись на охоту, велел захватить и святого Трифона, приказав привязать его к коню и вести за собою. Большие мучения пришлось выносить святому: пальцы ног его отрывались, потому что, при ужасном морозе, ноги его были босы, а конь наступал и давил их своими ногами, — и ступни его растрескались, но мученик, вперив духовный взор к Богу и, пламенея любовью к Нему, ни во что ставил эти мучение, и пел слова Давида: «Утверди шаги мои на путях Твоих, да не колеблются стопы мои» (Пс.16:5), и другие: «Утверди стопы мои в слове Твоем и не дай овладеть мною никакому беззаконию» (Пс.118:133).

Повторяя вместе с тем и слова святого первомученика архидиакона Стефана:

— «Господи, не вмени им греха сего» [12] (Деян. 7:60).

Возвратившись после охоты, эпарх призвал к себе мученика и сказал ему:

— Теперь, несчастный, не надумал ли ты благоразумно принести жертвы богам, или остаешься в своем прежнем безумии?

Святой отвечал :

— Ты сам, ослепленный диаволом, преисполнен безумия и невежества, потому что не можешь познать Создателя всех и поклониться Ему; а я остаюсь премудрым, не отступая от спасающей меня истины.

Эпарх велел отвести святого в темницу; а сам отправился в ближайшие пределы страны, где и оставался некоторое время.

По прибытии обратно в Никею, эпарх, явившись в судилище, снова вызвал Трифона и сказал ему:

— Не научило ли тебя продолжительное пребывание в узах повиноваться царскому повелению и обратиться к богам?

— Бог мой и Господь Иисус Христос, — отвечал святой, — Которому я служу чистым умом, поучая, наставил меня и утвердил меня, дабы я мог неизменно и непоколебимо сохранить веру в Него: посему Ему Единому истинному Царю и Богу, я повинуюсь, и к Нему прибегаю, твою же и царскую гордость я презираю, а от почитаемых вами богов отвращаюсь.

Эпарх, сильно озлобясь, вскричал слугам:

— Вбейте острые гвозди в ноги его, и, водя по городу, бейте его.

Слуги тотчас исполнили приказание мучителя. Святого стали водить, или лучше сказать, влачить по городу, подвергая истязаниям, и он переносил ужасные страдания — как от вбитых в ноги гвоздей, так и от сильного мороза, по случаю суровой зимы. Но великий страдалец, имея пред духовным взором своим Христа, и взирая на будущие воздаяние, всё переносил с великим терпением и радостью; когда же он опять был приведен к эпарху, мучитель, удивляясь такому терпению святого, с великою досадою сказал ему:

— До каких же пор, Трифон, ты будешь нечувствителен к мукам, и когда же ты почувствуешь всю ужасную боль мучений?

Святой отвечал:

— Когда же и ты познаешь силу Христову, во мне пребывающую; когда ты перестанешь, окаянный, искушать Святого Духа?

Тогда, пылая сильнейшею злобою, мучитель велел снова повесить его на дереве и нещадно бить железом, а бока его опалять горящими свечами. Всё это слуги исполнили с великим старанием; но внезапно свет небесной осиял святого, а на главу его спустился с неба прекрасной венец; пораженные этим видением мучители от страха пали на землю. Святой же Трифон, ощутив в себе пришедшую свыше помощь, исполнился радости и веселия и, молясь, говорил:

— Благодарю Тебя, Господи, за то, что Ты не оставил меня без помощи в руках врагов моих, но защитил меня в день брани и дал мне спасение, и рука Твоя поддержала меня. И ныне молюсь Тебе, Господи, не оставляй меня, утверждая и защищая меня, и сподоби меня беспреткновенно совершить подвиг этот, дабы сподобиться получить венец правды со всеми возлюбившими имя Твое святое, ибо Ты один препрославлен во веки. Аминь.

После этого мучитель, приказав развязать связанного святого и призвав его к себе, начал с ласкою увещевать его, говоря:

— Трифон, принеси жертву великому Зевсу и поклонись царскому изображению, и я отпущу тебя.

Но Трифон, с улыбкою, отвечал:

— Если я самому царю оказал презрение и его нечестивыми повелениями пренебрег, то неужели я поклонюсь его бездушному изображению? Этого не будет. О Зевсе же и других ложных богах ты спроси своих же мудрецов, которые скажут тебе о том, какие сочиняются басни об этих богах для покрытия их гнусных дел, прилагая наименование их к другим вещам, назвав небо — Зевсом, воздух — Герою, землю — Церерой, море — Посейдоном, солнце — Аполлоном, луну — Дианою [13]. Эти же баснотворцы именами богов ваших назвали также различные дурные обычаи и страсти человеческие, измыслив бога гнева и войны — Марса, а блудную страсть назвав Венерою [14]. И вот вы, оставив Создателя всех Бога, наполнили безумно всю вселенную идолами и тварь предпочли Творцу; и не только сами, будучи лишены здравого разума и совратившись с истинного пути, стремглав падаете в душепагубную пропасть, но и нас стараетесь увлечь туда же, чтобы сделать участниками вашей погибели, но, льстецы, вы не будете иметь никакого успеха! Ибо вы никогда не будете в силах совратить с истинного пути и склонить к вашим идолам надеющихся на истинного и живого Бога.

Выслушав эти слова, Акилин удивился такому дерзновению святого и, разгневавшись, приказал бить его без всякого милосердия; воины, взяв святого, истязали его в течение многих часов самым жестоким образом.