Анастасий Синаит - Избранные творения

Яко несть в смерти поминаяй Тебе, во аде же кто исповестся Тебе (ст. б)? Посему я спешу, посему трепещу, посему напрягаю силы, достоверно зная, что если настигнет [меня] конец жизни моей, то во аде никак мне не принести покаяние. Ибо нет во аде покаяния, нет по смерти прошения, нет во гробе оставления [грехов]. Наша жизнь подобна торгу: как только торг прекратится, никто не может там что–либо купить. Если поприще прекращено, то никто не подвизается на нем и не получает венок. После того как спускается ночь, ни рыночная площадь, ни прибыль не видны. Послушай, что говорит Писание о всяком человеке, завершающем жизненный путь: Смерть мужу покой, егоже путь сокровен есть: затвори бо Бог окрест его (Иов. 3:23). Там, где Бог затворил, — как возможно покаяние? Сия жизнь — жизнь труждающихся, та — увенчанных венком. Сия жизнь — явление Божьего человеколюбия, та — истинного правосудия. Посему спаси мя ради милости Твоея, яко несть в смерти поминаяй Тебе, во аде же кто исповестся Тебе? Кто? Никто. А потому хорошо заранее готовить себя к тому [грядущему] путешествию, запасаясь на путь всем необходимым, дабы то ночное и темное время не застало нас неготовыми, как неразумных дев. Зная это, и другой мудрец заставляет нас подняться, побуждает к рвению и говорит: уготовляй на исход дела твоя, и уготовися на село (Притч. 2 4:27). Селом я называю человеческую жизнь, ибо всяка плоть сено и всяка слава человек яко цвет травный (Ис. 4 0:6). — Уготовляй на исход дела твоя, потому что человек, яко трава дние его (Пс. 10 2:15), и уготовися на село, ибо яко цвет селъный, тако оцветет (Пс. 10 1:12), опадет, и иссохнет, и восстанет на глас птицы (Еккл. 1 2:4) всякая трава, то есть во гласе архангелове и последней трубе (ср. 1 Кор. 1 5:52; 1 Фес. 4,16) всякая плоть восстанет из мертвых. И вновь сказано: поминай последняя твоя и во веки не согрешишь (Сир. 7:39). Пророк всегда помнит о последних своих, всегда имеет страх о том страшном часе и непрестанно в умилении проводит ночи, плача и рыдая.

Посему и прибавляет: утрудихся воздыханием моим измыю на всяку нощь ложе мое, слезами моими постелю мою омочу (ст. 7), достоверно зная, что сеющие на земле слезные капли из очей в радости пожнут небесную траву. Ходящий хождаху и плакахуся, метающи семена своя: грядуще же приидут радостию в воскресении, вземлюще рукояти (снопы) своя (Пс. 12 5:5–6). Ибо как водою и духом мы возрождаемся в крещении, так водою слез, огнем и жаром умиления мы вновь обновляем свое крещение, очищаемся и становимся причастниками Святого Духа. Потому ни крещение, ни истинное слезное умиление никогда не дается без содействия Святого Духа. И не удивляйся тому, что часто в самый час крещения рождается в нас умиление. Ведь мы получаем, будучи еще младенцами, в крещении благодать и отпущение, но, возрастая в грехах, мараем и угашаем эти [дары]. Слезами же до старости и до последнего вздоха мы можем ежедневно вновь креститься и очищаться, как говорится далее в псалме. Пророк произносит:

Смятеся от ярости око мое, обетшах во всех вразех моих (ст. 8). То есть я осквернился, закоснел и состарился во грехах. Именно это означает сказанное: Обетшах во всех вразех моих. Но смотри, после той затяжной, закоренелой в грехах болезни, проведя жизнь во всяком беззаконии, пророк не отчаялся, не перестал надеяться на милость Божию. Он не позволил себе впасть в легкомыслие, но спасся умилением, очистился слезами, оправдался исповеданием. Все это мы можем делать и в глубокой старости, в последних сединах: плакать, стенать, исповедовать грехи, молиться. Слушай же, что от всего этого с нами происходит. Пророк сказал, что обетшах во всех вразех моих, но затем, укрепившись покаянием и умилением, заступлением и оставлением грехов, ощущая дерзновение и просвещение, наконец, со властию запрещает своим врагам и говорит:

Отступите от мене, вси делающие беззаконие (ст. 9). Прекратите, устыдитесь, удалитесь, потому что услышал Господь моление мое в старости. Услыша Господь глас плача моего, Господь молитву мою прият. Да постыдятся и смятутся вси врази мои; да возвратятся и устыдятся зело вскоре (ст. 9–11). Увидел ли ты силу слез? Увидел ли плод исповедания грехов? Увидел ли закоренелость во всяком грехе и возрождение? После этого не говори мне: я стар, немощен, обветшал, всякий грех стал привычным для меня, и потому не в силах больше соблюдать заповеди Божии. Не говори мне ничего подобного, не оправдывайся в грехах. Если же оправдываешься, Я тотчас тебе покажу, что если только захочешь, то в глубокой старости более, чем в юности, ты можешь сохранить заповеди Божии. Дай на мой вопрос правдивый ответ: кого Писание называет блаженными, когда говорит: Блажени нищие духом, яко тех есть Царствие Небесное (Мф. 5:3)? Ты скажешь: всех простых умом и смиренных. А когда же наш образ мысли более смиренен — в юности или в старости? Неужели не очевидно, что в старости? Ибо юности свойственна спесь. — Блажени плачущии, яко тии утешатся (Мф. 5:4). Скажи же мне теперь, кто к плачу и слезам более подвижен, юноша или старец? Очевидно, что старец. — Блажени кротцыи (Мф. 5:5). Но не все ли мы признаем, что юность более пылка и скора на гнев, старость же более кротка? Очевидно, что если ты проследишь далее, то найдешь, что старость более содействует тебе к [исполнению] всякой заповеди Божией, нежели юность. Ибо в юности и вожделение нас разжигает, и пламя любви к наслаждениям нападает, и большинство страстей увлекает — и тщеславие, и сребролюбие, и чревоугодие, и памятозлобие, и ненасытная жадность. Как между двумя борцами бывает то, что если один из них начинает ослабевать, то другой непременно делается гораздо более сильным, так должно рассуждать о душе и о теле, когда желания и силы телесные стареют и ослабевают. Если душа пожелает, она получит крепость и силу к хранению заповедей Божиих и особенно к умилению и слезам. Я говорю о слезах, проливаемых по Богу. Есть слезы естественные, которые мы проливаем по умершим, и есть слезы бесовские, которые изливают некоторые из тщеславия или от какого–либо вожделения бесовского. Бывают слезы от пьянства и наслаждения многосочной пищей. Но бывают слезы и очистительные, которые рождаются от страха Божьего, от воспоминания о смерти и о наказании. Если в этих слезах мы помедлим и потрудимся, то достигнем слез духовных, в которых уже нет страха, но пламенное желание к Богу, благодаря утешению, просвещению и радости, которые бывают плодами Святого Духа.

Таковые слезы излил из божественного желания к Богу тот, кто сказал: прильпе душа моя по Тебе (Пс. 6 2:9), и в другом месте: Разжжеся сердце мое, и утробы моя изменишася. Боже сердца моего, и часть моя, Боже, во век (Пс. 7 2:2 1:26), ибо желает и скончавается душа моя во дворы Господни: сердце мое и плоть моя возрадовастася о Бозе живе (Пс. 8 3:2–3). Душа псалмопевца имела такое желание и слезы к Богу, что имже образом желает еленъ на источники водныя, сице желает душа моя к Тебе, Боже наш (Пс. 4 1:2). Быть может, эти изречения знакомы многим из нас. Но что пользы из сего? Ведь не о сокровище мы говорим, сокрытом в бездне, и не об образе, изредка встречающемся разве что в пустынях у варваров. Но мы говорим вам о сокровище, которое дается нам внутрь сердца Христом, сказавшим: Царствие Небесное внутрь нас есть (Лк. 1 7:21), то есть о Духе Святом, Который рождает в нас умиление и слезы, [ведя] к отпущению грехов, возрождению и искуплению.

Сколь велика сила слез, проливаемых по Богу, сколь велико действие их! Свидетельствуют о сем в Ветхом Завете Ниневитяне, Езекия, Навуходоносор и Манассия. В Новом Завете — Петр, умилостививший слезами Бога и [от греха своего] отречения исцеленный; блудница, слезами человеколюбивого Бога привлекшая и отпущение содеянных прегрешений получившая. Несказанна глубина, необъятна широта, полнота и бездна щедрот Божиих. Если Манассия покаянием получает спасение, то кто же после сего из кающихся всей душой не спасается? К чему говоришь: я совершил блуд, прелюбодеяние, убийство, в беззаконии состарился и потому не могу спастись? Зачем произносишь такие слова? Если Манассию Бог в покаянии принял, то дерзаю сказать, что примет и дьявола, кающегося всей душой. Согрешил ли кто так, как Манассия согрешил? Пятьдесят два года весь народ Израильский служил и поклонялся идолам, и сколько тысяч народа умерло в те пятьдесят два года и отошло в погибель? За все их беззакония царь Манассия должен был принять на себя осуждение. Но и такое множество грехов не превозмогло человеколюбия Господа. Древние историки повествуют, что Манассия, царь Израильский, был захвачен в плен халдеями, увезен в Вавилон Персидский и заточен царем персов в медный вол. Находясь внутри, Манассия помолился со слезами, и тогда повелением человеколюбивого Бога медный вол распался, Манассия вышел и был сохранен Ангелом Божиим, [который возвратил его] в Иерусалим, где он и закончил свои дни в покаянии и исповедании грехов. Смотри, как неизреченна бездна щедрот и милости Единого благого и человеколюбивого Бога, даром спасающего и милующего всех к Нему прибегающих. Воистину даром! Ибо что, скажи мне, принес Манассия Богу, равное тому, чтобы оправдаться за осуждение и погибель тех десятков тысяч душ, доведенных до безумия и навечно осужденных в геенну? Ничего. Но он прибег к Богу, обратился к щедротам Божиим, за что и был удостоен Его человеколюбия.