Иоанн Кронштадтский - НОВЫЯ ГРОЗНЫЯ СЛОВА отца Иоанна (Кронштадтского) «О Страшном поистине Суде Божием,грядущем и приближающемся»

Поездку предполагалось совершить, как совершенно частное паломничество к угасающему физически великому церковному светильнику и народолюбимцу пастырю. Но распространившаяся по Кронштадту весть, что прибудут в город высокие гости-иерархи, подняла на ноги и местное духовенство и представителей власти и общество.

На вокзале встретил архипастырей жандармский офицер и приветствовал святителей от имени главнаго начальника порта, при этом доложил, что в соборе Андреевском ожидает высокопреосвяшеннаго торжественная встреча.

При звоне колоколов, архипастыри вошли в собор, который был освещен полным освещением и наполнен множеством народа и представителями общества, здесь же были при орденах и в форме генерал-губернатор генерал Иванов, начальник порта и губернатор Кронштадта адмирал Никонов. Духовенство соборное встретило владыку в полном облачении, при чем ключарь собора,протоиерей Попов, обратился к высокопреосвященному митрополиту с прекрасною речью, в которой ярко выразил и сильно подчеркнул такую мысль: промчавшийся по Руси циклон освободительной смуты особенно свирепо пронесся над Кронштадтом и нагнал сюда не мало черных воронов, падких на всякую мерзость, не щадящих никого и ничего, что идет на пользу революции и для свержения чтимых святою Русью авторитетов. Оратор просил у владыки молитвенной помощи и заступления в борьбе с «черными воронами» — героями нашего крамольнаго подлаго времени и благодарил за высокое внимание к болящему о. Иоанну.

«Черные хищники обычно слетаются туда, — так приблизительно ответил владыка, — идеже труп, и уснащаются там, где добыча...

Кронштадт всегда был и есть, благодаря пастырским подвигам веры и милосердия болящаго ныне высокочтимаго старца-пастыря, — в глазах всей истинно-русской, православно верующей России местом, где возжен маяк, где сияет звезда веры и ревности о церкви Божией... Пригнанные попутным ветром буйной годины «черные вороны», даст Бог, скоро разлетятся, — им здесь добычи не найти. Молитва веры вернаго служителя церкви была и да будет впредь спасительным маяком для обуреваемых и здесь напастями нашего смутнаго свободнаго от веры и совести времени».

Приложившись к кресту и приняв окропление св. водою, святители проследовали на поклонение св. иконам и св. престолу, а певчие, одетые в парадные кунтуши, тихо запели «достойно» входное.

Отметим, как нововведение, делающее приятное впечатление, — в парадные кунтуши были одеты и женщины-певчие.

Диакон произнес эктению, а затем провозгласил многолетие, в том числе и архипастырям гостям. Высокопреосвященный митрополит произнес последнее многолетие сам: «церковнослужителям, градоначальнику, военачальнику и всем православным жителям города сего».

Благословив народ, архипастыри и сопровождавшие их отправились в дом к о. Иоанну.

К высоким гостям и посетителям скоро же вышел и дорогой батюшка, но уже не тою всегда быстрою и бодрою поступью. О. Иоанн сильно приутомлен болезнию, — поседел, лицо вытянулось и исхудало, имеет бледно-желтый восковой цвет, — свидетельствующий об изнурительной лихорадке.

Чудные голубые глаза уже не блестят прежнею живостью, а имеют взор потухающий, хотя полны той же пленяющей доброты и ласки. Голос гораздо мягче и не имеет тех резких надорванных нот, которыя слышны были ранее от переутомления. Сердца любящих о. Иоанна почувствовали, что тяжелыя немощи изнуряют великаго старца, пастыря православной России, и едва ли долги будут дни его жития. Некоторые из приезжих не могли удержать слез, лобзая, может быть последний раз, дорогого батюшку.

— Сердечно благодарю вас, высокие гости, преосвященнейшие архипастыри, что вспомнили меня малаго и посетили мои немощи, — в особенности, лобзаю вашу любовь, высокопреосвященнейший владыка!..

Прибыли генерал Иванов и адмирал Никонов. Болящаго старца владыка митрополит усадил с собой рядом на диван.

О. Иоанн попросил благословить чай и поданную закуску. Сам всем гостям налил и подал по рюмке вина и провозгласил здоровье «высоких дорогих гостей».

Высокопреосвященный митрополит пожелал здравия болящему, всем дорогому хозяину, и многих лет жизни на благо св. церкви.

Все дружно и от полноты любящаго сердца пропели: «многая лета», что, видимо, глубоко тронуло страдальца.

О. Иоанн просидел с гостями более получаса, — оживленно беседовал о своих летах (ему теперь 79 лет), о немногих здравствующих товарищах-архипастырях, — разсказывал о своей мучительной болезни, не дающей ему ни днем, ни ночью покоя более, чем на 15—20 м. И только во время богослужения, которое он снова, вопреки требованиям врачей, начал отправлять ранним утром, — природа дает ему ослабу часа на два. Особенно слабеют силы от отсутствия аппетита и полнаго бездействия желудка, — твердаго ничего не может принимать.

Несмотря на требования врачей, как непреклонно ревностный хранитель церковных установлении о. Иоанн наотрез отказался от скоромнаго питания, хотя бы и в виде лекарства.

— Благодарю Господа моего за низпосланыя мне страдания для предочищения моей грешной души, — смиренно сказал о. Иоанн, заканчивая скорбную повесть о своей болезни. — Оживляет св. причастие.

Почувствовав слабость сил, он удалился в келию. Высоких паломников-архипастырей, начальствующих лиц и всех присутствующих протоиерей Попов пригласил в свою квартиру на трапезу.

Здесь почтенный сослуживец высокочтимаго о. Иоанна выразил глубокую признательность владыке митрополиту за посещение болящаго старца и Кронштадта, которые глубоко чтят в Московском архипастыре достойнаго преемника великих Московских святителей, молитвенников и печальников земли свято-русской.

Владыка-митрополит ответил глубоко всех захватившею речью о достойных носителях «здраваго русскаго ума».

После трапезы высокопреосвященный митрополит снова посетил о. Иоанна, который вышел, закутанный в шубу, — с ясно выраженным лихорадочным процессом.

Здесь же была и супруга о. Иоанна, такая же слабая старица, как и он.

Владыко вспомянул о посещениях о. Иоанном Москвы, — просил покрыть своей любовью, если когда недосуги мешали оказать ему духовное внимание и просил молиться и в сей и в будущей жизни.

Старец, видимо взволнованный ласкою святителя, сказал: — что вы, владыко святый, меня просите, я всегда в сердце своем носил и сохраню до конца дней особую любовь и почитание вашей святыни.

Попрощавшись, владыка заехал с визитами к генерал-губернатору и губернатору, и отбыл в Петербург в 4 ч. дня, сопровождаемый красным звоном колоколов Андреевскаго собора.

В. Рязанский.