Доц.архимандрит Тихон Агриков - Пастырское богословие, т.2

Коснемся подробнее каждой из этих сторон.

В умственном отношении долг пастыря постепенно и неуклонно стремиться к большему знанию, к расширению своего умственного кругозора, к большему и большему постижению истины.

Святой апостол Иаков пишет: «Если же у кого из вас недостает мудрости, да прочит у Бога, дающего всем просто и без упреков, и дастся ему» (Иак. 1,5). Отсюда пастырь всякое научное знание должен начинать с молитвы, подобно нашим вселенским светилам Василию Великому, Григорию Богослову, Иоанну Златоусту и другим, которые всегда свои занятия и начинали, и сопровождали молитвой. Но следует при этом помнить, что истинное научение, имеющее своей целью углубление в истины, делающей человека свободным (Ин. 8,32), воспринимается только чистым и богобоязненным сердцем. В злохудожную душу, по Писанию, не входит премудрость (Прем. 1,4). Поэтому для пастыря прежде всего ценны знания, возбуждающие и укрепляющие в нем самом и в других любовь к Богу и любовь к добродетелям. Знание, не приводящее к добрым делам, для пастыря не есть знание, это мудрость мирская, житейская, человеческая.

Свои необходимые познания пастырь может почерпнуть:

1) у более опытных и мудрых наставников. При этом всякая самонадеянность, высокомерное отношение к мнениям и суждениям других в принципе противны пастырскому званию и сугубо отрицательно действуют на его душу. Такое состояние препятствует просвещению души пастыря светом Божиим и ослепляет его естественные познавательные способности.

2) Пастырь может свои познания черпать из чтения. Книги немые учители, наделенные авторитетом их авторов. При помощи книг пастырь может беседовать со всеми мудрыми людьми, даже с Самим Господом Спасителем и Его святыми Апостолами.

Однако нужно учитывать следующее: при чтении книг нужно руководствоваться строгим разбором. Дело в том, что одни книги для пастыря могут давать существенную пользу и способствовать его духовному росту, тогда как другие с пастырством ничего общего не имеют, и чтение их не дает пастырю надлежащей пользы в области положительного знания. Внимание пастыря прежде всего должно быть отдано Слову Божию, как источнику истины, творениям святых отцов, литературе богословской, а потом и всякой другой, которая так или иначе может быть полезной в пастырском знании.

В церковной практике замечается, что как только пастырь сошел со школьной скамьи и занялся практическим служением на приходе, он невольно оставляет чтение полезных ему книг и ограничивается исключительно одним исполнением служебных и практически–бытовых дел.

«Такое состояние может возникнуть, говорит проф. Певницкий, вследствие разленения пастыря или его чрезвычайной занятости и загруженности или кичения своим мнимым образованием и умственным богатством»[143].

Пастырское усердие к научным занятиям делает его более сильным при исполнении своего дела, возвышает его ум и сердце к благородному и высокому подвигу, делает его более способным к самоотвержению и служению ближним. Кроме того, оно имеет и то огромное значение, что заполняет пастырский досуг, спасает пастыря от расслабления, разленения и вообще от многих искушений и соблазнов, опасных в его положении.

В нравственном отношении долг пастыря всегда стремиться к очищению и возвышению своего сердца. Надо сказать, что вообще нравственное совершенствование личности главнейшая цель в жизни христианина. Ведь всякое знание ценно лишь как средство, поскольку оно служит улучшению жизни или души человека. В конце концов всякое знание, по Апостолу, упразднится (1 Кор. 13,8). Но добродетель сердца будет жить вечно. И поэтому удельный вес христианина определяется не по количеству у него знания, а по высоте и чистоте его сердца, сердца беззаветно верующего, до конца надеющегося, пламенно любящего. Настойчиво подчеркивая необходимость для пастыря большего и большего умственного, научного развития, мы, однако, со всей решительностью должны подтвердить, что еще более ему необходимо чистое и возвышенное сердце, любящее Бога, человека и все, что связано с ними. Без такого сердца пастырь с самым сильным, переполненным всякого рода знаниями умом «медь звенящая, кимвал бряцающий» (1 Кор. 13,1). Такой пастырь может просвещать лучами знаний, но согреть душу, поднять из глубины греха, обнадежить ее любовью всепрощения он не сможет.

«Вы помните, братия, труд и изнурение, пишет Апостол, ночью и днем работая, чтобы не отяготить кого из васкак отец детей своих, мы просили, убеждали, умоляли» (1 Сол. 11,92). Это ли не сердце любящее, сострадательное отеческое выражено в словах Апостола языков?!

«Не столько жена плачет о своем муже или мать о сыне, сколько я о своих в общем», говорил святитель Иоанн Златоуст своим пасомым[144]. «Я люблю вас так, что готов пролить кровь свою для вашего спасения»[145].

У истинного пастыря личное «я», так сказать, уничтожается и заменяется понятием «мы». Пастырское отзывчивое сердце делается подобно солнцу, просвещающему тьму невежества, согревающему холод эгоизма людей и дающему живительную атмосферу для восстановления падших к новой жизни. Только при любви пастырь способен жить в других и объединяться со всеми вплоть до своеобразного исчезновения в них. Любовь Самого Господа Спасителя определяется в Евангелии термином «милосердовать» то есть сжаливаться над кем–либо или сочувствовать кому–либо самою глубиной сердца.

Дело совершенствования пастырской любви требует от пастыря немалого напряжения и постоянной внимательности. И в целом, нравственное совершенствование пастыря встречает на своем пути большие опасности и искушения. Вступающий в борьбу с духом зла непременно сталкивается с теми же искушениями, какими сатана подвергал Спасителя перед Его вступлением на всемирный искупительный подвиг (Мф. 4,11; Лк. 4,13).

Перед человеком от начала стоят два пути:

Один путь стремление к истинной свободе. Этот путь характерен тем, что человек добровольно подчиняет себя воле Божией и в этом находит себе истинную свободу, счастье и блаженство. Для такого человека тело орудие для действования, мир арена для делания добра, а сам он смиренный исполнитель воли Божией.

Второй путь путь чувственности, сытости, беспечности характерен тем, что человек ставит себя на место Бога и служит своим животным страстям. Естественная забота о теле обратилась у него в самоцель жизни. Чувственность порабощает дух. Влюбленность человека в себя и жажда возвеличения отдают его в рабство жестокой тирании собственных греховных вожделений.

Чтобы разрушить дело спасения человека, диавол искусно подступал к Спасителю со своими искушениями. Каждое из трех искушений рассчитано, во–первых, на то, чтобы создать в душе Богочеловека греховное настроение (самоволие), а,во–торых, на то, чтобы через Христа еще более закрепить в человечестве греховное самоопределение. Заманчивость искушений заключалась в том, что они в самом ближайшем будущем обещали несомненный практический результат.

Пережитые Пастыреначальником искушения незримым духом злобы непрестанно преподносятся пастырю то в грубом виде («хлебы» сытость, довольство), то в утонченном (самодовольство, самослужение), то в явном отречении от истины и служении диаволу (гордость, независимость).

Спаситель мира подготовлялся к искушениям молитвой и постом, а отражал их словами Священного Писания. В примере Пастыреначальника, таким образом, указываются пастырю средства для отражения подобных же искушений. А так как указанные искушения направляются духом злобы к тому, чтобы душу пастыря отвлечь от мира Небесного и привязать к миру дольнему, то средства эти являются одновременно средством и для дальнейшего нравственного совершенствования души пастыря. Обязанный вести других по пути спасительной жизни он сам сперва должен уметь победить искушения духа обольстителя и потом уже учить побеждать других.

Средствами для борьбы с диавольскими искушениями и для личного нравственного совершенствования пастыря служат:

а) ПОСТ. Им пастырь подчиняет свою плоть духу и тем открывает себе путь к истинной свободе (Гал. 1,10);

б) МОЛИТВА. В ней мы беседуем с Богом. Она делает пастыря непоколебимым (Ин. 16,32);

в) ЧТЕНИЕ СЛОВА БОЖИЯ. В нем Бог беседует с нами. Оно дает пастырю огромную благодатную опору и непостыдность (Пс. 33,6);

г) ВОЗМОЖНО ЧАСТОЕ ИСПЫТАНИЕ СВОЕЙ СОВЕСТИ (исповедь) и святое Причащение. Причастившись Тела и Крови Христовой, пастырь вступает в кровное родство со Спасителем, соединяясь с Ним своим существом. «Союз крови, говорит Преосвященный Иоанн Смоленский, есть самый крепкий и непобедимый, сила его неистребима. Он не только соединяет сердца двух кровных существ, но и передает самые их свойства от одного к другому»[146]. Это дает основательную базу для нравственного совершенства и, с другой стороны, отводит от пастыря суд Божий за возможно недостойное совершение своих обязанностей (1 Кор. 11,27).