Амвросий Оптинский - Переписка с мирскими лицами

NB. Вы пишите, что покойный Матвей Александрович довольно резко иногда отзывался и судил о митрополите. Сын его вспомнил, что и проповеди митрополита подвергались довольно строгой его критике[1]. Если бы было время, хотел я еще сообщить вам о некоторых журнальных статьях и прочих, об Окружном послании Орлеанского епископа, Dupanloup, о масонском катехизисе. Если не сегодня, то в другой раз кое-что из этого пришлю. Что имею сказать о самом себе, думаю, вам уже сообщено NN. Во всяком случае, совета вашего нельзя будет дождаться; кажется, нельзя отказаться от поездки в Петербург, и кажется поеду, хотя с усилием, или с насилием над собой. Поездка очень неприятна и нравственно, и физически, и, признаюсь, главная тягость — материальная. Кроме того, мундиры, явления, пустейшие вопросы и ответы… За сим прощайте; из вышесказанного вы видите, как необходимы для меня молитвы отца Амвросия[2] и всех обо мне, грешном и слабом, не забывающих. Прошу всеусердно, — вместе с женой. Она была на днях довольно серьезно больна и нас обеспокоила; но, слава Богу, теперь поправилась. Поздний день отъезда моего — через неделю. Душевно преданный вам, покорный слуга граф А.Толстой».

Один благочестивый священник Тверской епархии видел во сне обширную пещеру, слабо освещенную одной лампадой; в пещере много духовенства; за лампадой — образ Божией Матери, перед образом стояли в облачениях архипастырь Московский (находящийся в живых) и покойный протоиерей Ржевского собора отец Матвей, родитель означенного священника, в жизни своей отличавшийся особенным благочестием. Все стоят в безмолвии и страхе. У входа в пещеру сам священник, и одно мирское лицо — духовный сын покойного протоиерея: оба они дрожат и войти не смеют. Среди безмолвных молений слышатся ясно следующие слова: «Мы переживаем страшное время, доживаем седьмое лето». С сими словами — пробуждение, в большом волнении и страхе. Сон повторяется до трех раз, все тот же, без малейшего изменения, ясный и страшный.

Ни священник, видевший это, ни духовный сын отца Матвея, оба решительно ничего не понимают: ни что значит сон, ни даже откуда он.

Решать подобные вещи неудобно. Впрочем, чтобы вас не оставить без ответа, скажем несколько, как думаем об этом, основываясь на свидетельстве Божественных и святоотеческих Писаний.

Были примеры, что некоторые, доверяясь всяким снам, впадали в обольщение вражее и повреждались. Поэтому многие из святых возбраняют доверять снам. Святой Иоанн Лествичник, в 3-й степени, говорит: «Верующий сновидениям во всем неискусен есть, а никакому сну не верующий любомудрым почесться может». Впрочем, сей же святой делает различие снов и говорит, каким верить можно, и каким верить недолжно. «Бесы, — пишет он, — нередко в ангела светла и в лице мучеников преобразуются и показуют нам в сновидении, будто бы мы к ним приходим; а когда пробуждаемся, то исполняют нас радостью и возношением; и сие да будет тебе знамением прелести. Ибо Ангелы показуют нам во сне муки, и Суд, и осуждение, а пробуждающихся исполняют страха и сетования. Когда мы во сне верить бесам станем, то уже и бдящим нам ругаться будут. Тем только верь снам, кои о муке и о Суде тебе предвозвещают; а если в отчаяние приводят, то знай, что и оные от бесов суть» (отд. 28).

А ближайший ученик Симеона Нового Богослова, смиренный Никита Стифат, еще яснее и определеннее пишет о сновидениях. Он во 2-й сотнице, в главах 60–63, говорит: «Одни из сновидений суть простые сны, другие — зрения, иные — откровения. Признак простых снов таков, что они не пребывают в мечтательности ума неизменными, но имеют мечтание смущенное и часто изменяющееся из одного предмета в другой; от каковых мечтаний не бывает никакой пользы, и самое то мечтание по возбуждении от сна погибает, почему тщательные и должны это презирать.

Признак зрений такой, что они, во-первых, бывают неизменны, и не преобразуются от одного в другое, но остаются напечатленными в уме в продолжении многих лет, и не забываются. Во-вторых, они показывают событие или исход вещей будущих, и от умиления и страшных видений бывают виновны душевной пользы, и зрящего, по причине страшного неизменного видения зримых, приводят в трепет и сетование; и потому видения таких зрений за великую вещь вменять должно тщательным.

Простые сны бывают людям обыкновенным, подверженным чревоугодию и другим страстям; по причине мрачности ума их воображаются и наигрываются разные сновидения от бесов. Зрения бывают людям тщательным и очищающим свои душевные чувства, которые через зримое в сновидении благодетельствуемы бывают к постижению вещей Божественных и к большему духовному восхождению. Откровения бывают людям совершенным и действуемым от Божественного Духа, которые долгим и крайним воздержанием, и подвигами, и трудами по Бозе, достигли степени пророков Церкви Божией, как говорит Господь через Моисея: аще будет «в вас пророк… в видении ему познаюся, и во сне возглаголю ему» (Чис. 12: 6). И через пророка Иоиля (Иоил. 2: 8): «и будет по сих, и излию от Духа Моего на всяку плоть, и прорекут сынове ваши и дщери вашя, и старцы ваши сония узрят, и юноты ваши видения увидят» («Добротолюбие», 7, 2)».

На основании слов смиренного Никиты, означенное сонное видение можно отнести к числу зрений. Обширная пещера, слабо освещенная одной лампадой, может означать настоящее положение нашей Церкви, в которой свет веры едва светится; а мрак неверия, дерзко-хульного вольнодумства и нового язычества, превосходящего делами своими древнее язычество, всюду распространяется, всюду проникает. Истину эту подтверждают слышанные слова: «Мы переживаем страшное время». Живой святитель и покойный протоиерей, в облачении молящиеся вместе пред иконой Божией Матери, дают разуметь, что и прочее виденное духовенство было двоякое. Видно, достойные пастыри, живые и отшедшие ко Господу, взирая на бедственное состояние нашей Церкви, умоляют Царицу Небесную, да распрострет Она всевышний Покров Свой над бедствующей Церковью нашей, и да защитит, и да сохранит слабых, но имеющих благое произволение ко спасению. Оба, стоящие у входа в пещеру, которые дрожали от страха и войти не смели, может быть, означают людей, с живым участием и со скорбью и даже со страхом взирающих на печальные события настоящего времени в отношении веры и нравственности, но не прибегающих к Царице Небесной и не молящихся Ей о покрове и помощи, подобно молившимся в пещере. Слова: «мы доживаем седьмое лето», — могут означать время последнее, близкое ко времени антихриста, когда верные чада Единой Святой Церкви должны будут укрываться в пещерах, и только всесильные молитвы Божией Матери могут тогда укрыть их от преследований слуг антихриста. Настоящему времени особенно приличны апостольские слова: «Дети, последняя година есть. И якоже слышасте, яко антихрист грядет, и ныне антихристи мнози быша, от сего разумеваем, яко последний час есть» (1Ин. 2: 18). В настоящее время некоторые добровольно уже принимают печать антихриста на челе и на десной руке, потому что ради светских приличий и мирских выгод стыдятся ограждать себя крестным знамением; и сперва поступают так в обществе, ради стыда и ради человекоугодия, а потом — от обычая не полагают на себя крестного знамения и дома, перед вкушением пищи и пития, и в других случаях, чем сотворяют радость велию врагам душевным, для которых они, будучи не ограждены силой креста и молитвы, делаются игралищем и посмешищем. Седьмое число в церковной численности великое имеет значение. Срок времени церковного числится седмодневными неделями. Православная Церковь содержится и руководствуется правилами седми Вселенских Соборов. Седмь Таинств и седмь дарований Святаго Духа в нашей Церкви. Откровение Божие явлено было седми Асийским церквам. Книга судеб Божиих, виденная в Откровении Иоанном Богословом, запечатана седмью печатями. Седмь фиал гнева Божия, изливаемых на нечестивых, и прочее. Все это седмеричное исчисление относится к настоящему веку, и с окончанием оного должно кончится. Век же будущий в Церкви означается осьмым числом. Шестой псалом надписание имеет такое: псалом Давиду, в конец, в песнех о осмом, — по толкованию, о осмом дне, то есть о всеобщем дне воскресения и грядущего Страшного Суда Божия, которого боясь, пророк молит Бога, во умилении сердца, о оставлении грехов: «Господи, да не яростию Твоею обличиши мене, ниже гневом Твоим накажеши мене…» и далее. Неделя Антипасхи, или святого Фомы, в Цветной Триоди называется неделею о осмом, то есть вечном дне и нескончаемом, который уже не будет прерываться темнотой ночей. «Нощи не будет тамо», то есть в Небесном Иерусалиме, — говорится в Откровении (Откр. 23: 5). Блажен, кто сподобится наслаждаться блаженством блаженного и нескончаемого дня сего, еже буди всем нам получить благостью и милосердием и человеколюбием Единородного сына Божия, Господа нашего Иисуса Христа, Емуже подобает слава и держава, честь и поклонение, со безначальным Его Отцом и Пресвятым благим и Животворящим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.