Гэри Чепмен - Языки Божьей любви

Для человека, чей основной язык любви — помощь, слова — пустой звук, если они не сопровождаются действиями. Муж говорит: «Я тебя люблю», а жена думает: если бы ты меня любил, ты бы что-нибудь сделал. Он может искренне произносить слова поощрения, но эмоционально они мало на нее действуют, потому что ее язык любви — помощь; без этого она не чувствует себя любимой.

Жена дарит мужу подарки, но, если его язык любви — помощь, он думает про себя: почему бы ей не помыть полы, вместо того чтобы делать мне подарки? «Путь к сердцу мужчины лежит через желудок» — это относится не ко всем представителям сильного пола, но может быть верно по отношению к тем мужчинам, чей основной язык любви — помощь.

5. Прикосновение

Эмоциональная сила физического прикосновения известна давно. Именно поэтому мы качаем младенцев на руках, баюкаем их и говорим все эти наивные слова. Еще до того как ребенок понимает, что такое любовь, он чувствует себя любимым благодаря прикосновениям. Обнимая и целуя шестилетнего ребенка, уходящего в школу, вы можете удовлетворить его потребность в любви и подготовить к учебному дню.

Если основной язык любви ребенка — прикосновение, для него нет ничего более важного. Подросток, основной язык любви которого — прикосновение, может уклоняться от ваших объятий и поцелуев, но это не значит, что ему не нужны прикосновения. Для него объятия и поцелуи связаны с детством. Но он уже не ребенок. Поэтому вам придется научиться новым диалектам, новым способам прикасаться к подростку. Вы можете хлопнуть его по плечу, подставить локоть в нужный момент, побороться с ним на полу, растереть спину после футбольного матча — и этим удовлетворить его потребность в любви. Если вы перестанете прикасаться к подростку, он будет чувствовать себя нелюбимым.

Для того чтобы ваш супруг, ваши дети и родители чувствовали себя любимыми, нужно обнаружить их основные языки любви и регулярно говорить с ними на этих языках. Если вы говорите с человеком на его языке любви, то удовлетворяете этим его потребность в любви, и он уверен в вашей любви к нему. Выражения любви на остальных четырех языках станут «украшениями на торте». Но, если вы не будете говорить с человеком на его основном языке любви, он не будет чувствовать себя любимым, даже если вы будете говорить с ним на нескольких других языках любви.

Теперь вернемся к теме этой книги: языки любви Бога. Я считаю, что языки любви, которые используются в отношениях между людьми, — это отражение Божьей любви. Если человек действительно создан по образу Бога, то нам следует ожидать, что пять языков любви отражают природу и характер Бога. Я считаю также, что Бог прекрасно говорит на всех пяти языках любви, и люди ощущают себя намного ближе к Богу, когда чувствуют, что Он говорит на их основном языке любви.

Я полагаю, что эти тезисы можно доказать как на основании откровения Бога о Себе, приведенного в Священном Писании, так и на основании человеческого опыта. На следующих страницах я расскажу вам о жизни наших современников и исторических личностей, которые чувствовали Божью любовь. Мы изучим природу их отношений с Богом, и это поможет нам научиться устанавливать с Ним собственные отношения любви.

Я ПРИШЕЛ В ЦЕРКОВЬ поздно. Музыкальная часть уже закончилась; началась проповедь. Пастор Рубен был очень красноречив, и многочисленная паства горячо его поддерживала.

— Правильно, брат Рубен! Говори об этом! — выкрикнул один пожилой господин.

— Спасибо тебе, Иисусе! — сказала дама справа от меня, закрыв глаза и подняв вверх правую руку.

Для того чтобы добраться до этой церкви в центре города, нам пришлось два часа ехать из Чикагского аэропорта О’Хара. Шел сильный снег. Я сел в один из последних рядов и постарался не привлекать к себе внимания. Водитель, который вез меня из аэропорта, рассказал мне историю церкви.

— Когда пастор Рубен приехал сюда, — сказал он, — в церкви было всего около тридцати членов. Теперь нас 2000. Церковь была мертва, но он любил нас. Он знает, как увлечь людей, и Бог благословил его.

Он рассказал мне, как церковь помогает бездомным: они превратили старый склад в трех кварталах от церкви в приют. В этом приюте каждую ночь останавливается 150 человек. Я узнал и о бесплатной столовой.

— Три раза в неделю я работаю там, подаю завтрак, — сказал он. — Это моя самая важная работа.

Он рассказал мне также об их реабилитационной программе для молодых наркоманов.

Я думал обо всем этом, сидя в одном из последних рядов церкви и слушая пастора Рубена. Он замечательно говорил. До сих пор помню три положения из его проповеди: 1. Бог знает вас. 2. Бог любит вас. 3. Бог хочет вашего участия. Я слушал, как он приводил примеры из Ветхого и Нового Завета, подкрепляя ими каждое положение. Пастор говорил о еврейских пророках так, словно они были его друзьями. Он свободно цитировал Писание.

— Послушайте, что говорил Бог древнему Израилю, — сказал он. — «Любовью вечною Я возлюбил тебя и потому простер к тебе благоволение»[3]. Неужели вы думаете, что Бог любил Израиль сильнее, чем любит вас? Послушайте, что говорится об Иисусе, стоящем перед лицом смерти: «Иисус, зная, что пришел час Его перейти от мира сего к Отцу, явил делом, что, возлюбив Своих сущих в мире, до конца возлюбил их»[4].

«Бог всегда любил Своих детей. Бог всегда будет любить Своих детей, и Он хочет, чтобы вы были Его детьми», — страстно говорил Рубен.

Я устал, хотелось спать. В помещении было жарко, но я не раз кивал, слушая, как этот необыкновенно красноречивый человек говорит о любви Бога и призывает слушателей к покаянию и вере во Христа. Когда он попросил грешников прийти ко Христу, несколько человек встали со своих мест, вышли вперед и склонились у алтаря, многие плакали. «Придите домой, — просил Рубен. — Бог любит вас и хочет, чтобы вы были Его детьми».

Служба закончилась, Рубен пригласил меня выйти вперед и представил собранию. Меня попросили выступить на следующий вечер перед супружескими парами прихожан и поговорить с ними о браке. После службы жена Рубена, Пэтси, пригласила меня к ним на десерт — вместе с четой, которая вела в их церкви служение для супружеских пар.

Когда мы познакомились и расслабились, я попросил Пэтси:

— Опишите своего мужа. Какой он человек? (Будучи консультантом по вопросам семьи, я постоянно задаю эти вопросы.)

— О, он такой романтик! — отвечала она. — Он пишет мне стихи; иногда поет для меня, произносит передо мною речи о том, какая я чудесная.

— Тогда вы должны чувствовать себя очень любимой, — сказал я.

— Ас этим есть одна проблема. Я читала вашу книгу, и мой основной язык любви — помощь. Мне хотелось бы, чтобы он помыл посуду, — она улыбнулась. — Знаете, пропылесосил бы ковры, вынес мусор, помог мне по хозяйству. Я не чувствую себя любимой. Иногда его слова кажутся мне пустым звуком. Как будто он издевается надо мной. Я знаю, что он говорит искренне, но мне мало слов.

Мне показалось, что разговор пошел более личный, чем нам с Рубеном хотелось бы, и сказал Пэтси:

— Вы совсем как моя жена. Ее язык любви тоже помощь. Я далеко не сразу понял, какая связь между мытьем посуды и любовью.

Я засмеялся и переменил тему разговора. Рубен тоже смеялся, и уже через минуту мы говорили о футболе.

На следующий вечер, по окончании моего выступления, Рубен повез меня в отель, а Пэтси осталась дома. Когда мы отъехали, Рубен сказал:

— Вы заставили меня задуматься. У меня хорошая жена. Мы женаты семнадцать лет, но я не уверен, что удовлетворяю ее эмоциональные потребности. Эти языки любви открыли мне глаза. Я определенно собираюсь прочесть вашу книгу. Думаю, мне придется кое над чем поработать.

На меня произвели впечатление открытость и эмоциональность Рубена. Я рассказал ему о своем собственном браке и о том, как не сразу открыл для себя язык любви своей жены. Я рассказал также, как изменился мой брак.

Примерно год спустя я снова встретился с Рубеном на национальной пасторской конференции в Чикаго. Он подбежал ко мне, крепко сжал в объятиях и сказал:

— Я просто хочу сообщить, как изменился мой брак и мое служение благодаря вам. После того как вы посетили нашу церковь, я стал пользоваться вашей теорией о пяти языках любви при консультировании и обучении. А Пэтси просила передать вам, что теперь я мою посуду.

Мы посмеялись вместе, и я спросил его, не можем ли мы пообщаться сегодня после обеда. Я хотел провести больше времени с человеком, который оказывает такое влияние на жизнь многих.