Константин Преображенский - КГБ в русской эмиграции

Перебравшись в Париж, Н. принялся науськивать французскую политическую полицию на самых явных антисоветчиков из числа белых эмигрантов, представляя их агентами Москвы. Все знали, что в этом ему помогает французская компартия, чьи ячейки тогда легально действовали в полиции. Наконец одна из русских парижанок опознала в Н. офицера НКВД, с которым познакомилась в предвоенной Риге, и открыто сказала ему об этом.

«Да, служил там и даже людей расстреливал! А что в этом странного?» - отшутился Н., и снова ему это совершенно не повредило. Наконец, группа эмигрантов потребовала от руководства НТС расследовать его биографию, но встретила решительный отказ...

Москва также помогала Н. «операциями прикрытия», публикуя о нем статьи как о предателе и фашистском прислужнике. Сейчас же она в нем души не чает! Надо ли говорить о том, что Н. - ярый сторонник Путина, и что таких Н. среди эмигрантов много?

Так же самоуверенно и нагло, почти не маскируясь, российская разведка сейчас прибирает к рукам Зарубежную Церковь. И так же оказывается права в своей безнаказанности! Многие из старых эмигрантов в частных беседах осуждают поглощение Зарубежной Церкви путинским государством, а в публичных - поддерживают.

- Как же я могу идти против России? - разводят они руками.

После войны Советской разведке удалось выхолостить самые боевые белогвардейские организации, из антисоветских сделать их просоветскими, как это произошло с НТС. Ветераны уцелевших объединений говорили мне, что КГБ и к ним часто подсылал агентуру. Эти люди представлялись выходцами из белоэмигрантских семей, но их выдавал советский акцент. Тем не менее, они внедрялись в белоэмигрантские организации и начинали всех ссорить, чтобы сбить антисоветский накал.

Порой им это удавалось, поскольку молодые эмигранты были слабоваты в подковерной борьбе, не имея опыта работы в советских учреждениях. Вдобавок родители учили их помогать любому русскому, не устраивая ему допроса. Выведывать прошлое нового человека считалось в эмигрантской среде неприличным. Но агентов КГБ она все же выдавливала, награждая их кличкой «подосланный».

Подсылал же их 4-й отдел управления «К»: контрразведки внутри разведки. Она нейтрализовывала врагов КГБ, вербуя иностранных разведчиков и выискивая предателей в своей среде. 4-й отдел работал по враждебной русской эмиграции.

В 1978 году начальник разведки Крючков предложил создать еще один отдел для работы по эмигрантам, но уже не в рамках управления «К», а в масштабах всего Первого главного управления КГБ. Он должен был вербовать друзей Советского Союза.

—Для чего нужен новый отдел, если мы и так занимаемся эмиграцией с 1917 года? - удивился генерал Олег Калугин, возглавлявший управление «К».

—Для расширения рядов наших сторонников, создания «русского лобби» на Западе! - парировал Крючков и настоял на своем. Так появился 19-й отдел ПГУ.

Незадолго до этого Крючков побывал в Сан-Франциско, где его тепло принимали русские эмигранты, и решил их отблагодарить таким образом.

—Зачем КГБ нас вербовать, если мы друзья России? - недоумевают многие эмигранты.

—Затем, что по вам плачет 19-й отдел! - отвечаю я им. Сейчас он развернут в огромное управление, поскольку Путин провозгласил работу по эмигрантам одной из самых главных задач российской разведки. Называется она «линией ЭМ».

Ведь с крахом советской идеологии вербовочная база за рубежом резко сузилась. Нынешняя Служба внешней разведки уже не может привлекать к агентурному сотрудничеству идейных сторонников СССР и убежденных коммунистов, что называлось «вербовкой на идейно-политической основе». Она не в состоянии предложить западному обывателю идею, ради которой тот согласился бы рискнуть головой, а денег на всех не напасешься.

Хотя чекисты и сейчас в душе остаются коммунистами, они уже не рискнут предложить либеральному западному интеллигенту побороться за дело Ленина. Тот их не поймет, ибо свято уверен в том, что Россия покончила с коммунизмом. Правда, теперь чекисты излагают вербовочное предложение по-иному: «Давайте вместе бороться с гегемонизмом США!» На это многие соглашаются.

Путинская разведка делает ставку на врагов Америки и патриотов России. Она предлагает иностранцам шпионить в пользу Москвы из любви уже не к Стране Советов, а к России как государству. А кто сейчас на Западе испытывает к ней сыновние чувства? Одни только эмигранты.

Они - головная боль Путина. Ведь их уже несколько миллионов, и число будет расти. Это целое русское государство, неподконтрольное Кремлю. А вдруг они начнут критиковать свою историческую родину, благо поводов для этого становится все больше?

Окормляет это государство Русская Зарубежная Церковь. Она тоже может вернуться к обличению лжи и неправды в России. Вновь возвысить голос христианской совести, как в советские времена.

В Зарубежной Церкви сохранилась удивительная атмосфера царской России, Белого Движения. Помню, как поразила она меня, когда я впервые пришел в ее храм. Я словно окунулся в прошлое, в котором никогда не был. Вспомнились рассказы бабушек об удивительной дореволюционной жизни. О, как я с детства мечтал побывать в ней, этой рождественской сказке! И вот теперь несбыточная мечта осуществилась. Я ощутил аромат той жизни, которая ушла навсегда.

В России такой атмосферы нет нигде. Она ушла вместе с эмигрантами.

Поэтому Зарубежную Церковь надо срочно дезавуировать, подсоединив к путинской государственной машине, подобно Московской Патриархии. Всем этим и занимается сейчас управление «ЭМ». Оно же проводит конгрессы зарубежных соотечественников.

Путин на них с удовольствием выступает, словно покровитель всех россиян. Не только собственных, но и зарубежных, имеющих западное гражданство. Подмяв под себя РФ, Путин взялся за царскую Россию, никуда, как выяснилось, не ушедшую и раскинувшуюся ныне по самым лакомым странам Америки и Европы. Он хочет прийти туда на правах соправителя, с помощью подмененной Зарубежной Церкви, получающей указания из Москвы, и ручной русской эмиграции, отдрессированной КГБ.

Русская эмиграция наводнена агентурой со времен Гражданской войны. После развала СССР в 1991 году ее количество не уменьшилось, как следовало бы ожидать, а еще более возросло.

Переселился на Запад огромный отряд советских ученых, среди которых число агентов КГБ всегда было особенно велико. Увы, так уж была устроена наша наука: не завербуешься - не выедешь за границу, не станешь заведующим лабораторией. Только гениям-одиночкам позволялось быть выше этого, но они находились под неусыпным наблюдением агентуры из числа своих же коллег.

Гуманитарии чаще всего были агентами идеологического Пятого управления, выявляли диссидентов в своей среде. Выезжая в загранкомандировки, они поступали в распоряжение политической разведки. Корифеи естественных наук использовались в промышленном шпионаже, которым занималось управление «Т» Первого главного управления КГБ. Большинство его отделов было нацелено на работу за границей, но 3- й и 7-й отделы вели научно-техническую разведку прямо на родине.

Офицеры 3-го отдела вербовали московских ученых. Именно они под видом клерков Иностранного отдела Академии наук оформляли выездные дела советских ученых, выпуская их в вожделенные загранкомандировки. Условие было одним - вербовка. Помню, как я не смог сдержать смеха, увидав список членов советской научной делегации, составленный для начальника управления «Т»: он весь состоял из агентурных псевдонимов! Даже знаменитые академики были агентами КГБ.

7-й отдел управления «Т» вербовал ученых в провинциальных институтах, его филиалы имелись в КГБ всех союзных республик. Спасения не было нигде.

Массовое сотрудничество с КГБ - не только вина, но и беда советских ученых. Они стыдились его и скрывали. В том числе и от властей США, куда многие эмигрировали в девяностые годы. Им казалось, что агентурная работа осталась в советском прошлом, с которым покончено навсегда. Но это прошлое ожило и вернулось в Россию. И теперь многие из ученых с ужасом поднимают трубку телефона, ожидая услышать до боли знакомые слова: «Привет от Ивана Петровича!». Так КГБ восстанавливает связь с агентом. Произносится имя одного из оперработников, у которых он был на связи.

Множество советских разведчиков обосновалось на Западе под видом коммерсантов. Основу их капиталов составило то самое «золото партии», о котором еще недавно шумели российские журналисты, но потом неожиданно замолчали. Эти разведчики делают деньги для своих начальников в Москве, покровительствуют русской мафии, но и о своей главной работе не забывают.

Подалось в эмиграцию немало настоящих коммерсантов, потому что в России честный бизнес задавлен налогами. Но российское государство «щиплет» их и на Западе. Для этого используется Служба внешней разведки.