Протоиерей Александр Мень - Магия, оккультизм, христианство: из книг, лекции и бесед

Если вы видели фильм «Обыкновенный фашизм», разве не ясно, что разум в это время спал и его сон порождал чудовищ? Таких примеров достаточно, и я приводить их не буду. Они совершаются и сейчас, всюду в мире. Безумие! Вот что является врагом, а не разум. Значит, не животное, а грех, грех как злая воля, направленная не туда, куда нужно, воля, пронизанная злом. Вот как надо тут разделить.

Воля — куда она устремлена? Она должна быть устремлена на совершенство человека, устремлена на то, на что мы запрограммированы — ведь каждый из нас в глубине души носит желание абсолютного, абсолютной любви. Только ее на самом деле нет. Мы довольствуемся крохами просто потому, что этого нет. Абсолютной красоты нет. Мы ее вылавливаем всюду, но мы ее не видим. Абсолютного добра, абсолютной истины нет. Мы всего хотим абсолютного. И когда мы этого не получаем, мы глубоко разочаровываемся, впадаем в скептицизм. Но надо это искать и к этому надо непрерывно подыматься, никогда не разочаровываясь, никогда не останавливаясь. Потому что это лестница, ведущая в Небо. Потому что абсолютное есть. Только здесь оно разбросано в виде маленьких зерен, подобно зернам золота в песке. Потому что любовь и красота, истина в окружающем нас мире — это планетарный свет, отраженный от Солнца. И когда человек духовно проникает к ядру и познает тайну Божию, он вдруг видит, что он нашел вот это средоточие, эпицентр этого взрыва, от которого исходят лучи, порождающие вот эти искорки добра, красоты, любви и, более того, порождающие в нас это удивительное и странное стремление в Небо.

Это одно из необычайных свидетельств присутствия Божией силы среди нас: стремление человека к этому абсолютному. Ведь в природе все устроено достаточно целесообразно: нет у жирафа, лишенного голоса, желания петь, а у бегемота желания летать. Все стоит на своих местах. А вот почему–то только человек имеет такое желание, которое в этом мире полностью реализоваться не может. Но раз оно в него заложено, значит, оно заложено не случайно. Значит, в нашем незримом, но проном ядре есть возможность подняться необыкновенно высоко. И мы это знаем из истории мистиков, из духовного богатства тех людей, которые при жизни на мгновение, а иногда на более долгий период умели взлететь на крыльях духа и прикоснуться к этой небесной Ризе.

Поэтому каждый верующий человек, каждый христианин — это Антей наоборот. Помните миф об Антее? Он всегда прикасался к матери–земле и получал новые силы; когда его отрывали от земли, он слабел. Но мы должны жить наоборот: мы должны прикасаться все время к Небу. Если мы не прикасаемся, мы падаем вниз. Мы слабеем.

И еще один комментарий: животное проявление — хорошо это или плохо. Человеку, увы, не дано, друзья мои, вернуться в животное состояние. Не дано! Человек всегда становится хуже животного. Недьзя стать мирной скотинкой. Движение назад в эволюции, в замысле Божием, — оно не предусмотрено. И когда оно появляется, это всегда движение вниз и только вниз.

Неоднократно предпринимались попытки создать какой–то образ человека, который стоит вне духовного, который испытывает удовольствие просто от природы, воздуха, теплого песочка. Некоторые писатели увлекались этой идеей. Но это все равно извращение, это все равно безобразное падение. И писатель, который такое существование воспевал, являл собой довольно печальный пример нравственного крушения.

Теперь следующий момент. В каких формах в мире существует зло? Я сказал бы, пожалуй, что в трех формах или в четырех. Первая, элементарная форма — это хаос, это всякое разложение, умерщвление, дезинтеграция. Все то, что препятствует совершенствованию мира, совершенствованию жизни. Это смерть. В Писании называется самым большим врагом — смерть. Так — на уровне природы.

Второе зло — на уровне человека. Это зло нравственное.

И, наконец, — на уровне чисто духовном: то, что мы называем демоническим злом. Здесь человек соприкасается с теми таинственными измерениями бытия, в которых тоже происходит какой–то сбой, какой–то дефект. Человек в эти измерения окунается и становится носителем их, инфицируется ими. Отсюда демоническая одержимость людей — носителей зла, людей, для которых зло тсановится их второй природой, людей, отравленных злом.

Существует ли оно в виде человека? Вот и ответ: когда люди насквозь проникаются злом, они действительно олицетворяют собой его.

Нужно ли бороться со злом всю жизнь? Понимаете, это очень важная дилемма. Творение осуществляется сейчас. Бог действует среди нас сейчас. Бог действует в природе каждую секунду, и Его творческая сила все время проивостоит силам разрушения. И мы — Его союзники. Союзником Его является и природа, которая созидает. Жизнь каждую минуту противостоит смерти, противостоит разрушению, противостоит распаду. Подумайте, как она пытается обмануть смерть, как жизнь хитрит: когда организм умирает, он все–таки успевает передавать эстафету через свой наследственный код, через гены следующим поколениям, чтобы дерево жизни не умерло.

Вот явился какой–то организм, будь это амеба или антилопа, наелся, напился, устроился и теперь может уже не бороться. Нет, он постоянно находится в преодолении, постоянном столкновении. И самое лучшее доказательство и свидетельство — это наше тело. Каждый удар сердца — это сопротивление смерти. Мы все время противостоим. Наконец, каждое усилие воли, нравственное, есть сопротивление духовной смерти, то есть греху.

Я думаю, если лишить человека этого противостояния, то участие в творении кончится. Человек призван быть активным. Каждый на своем уровне, по своим возможностям и способностям, но внутренне он должен быть активным.

Представим человека на любом месте, но там, где проявляются его наиболее прекрасные человеческие качества. Медсестра, которая под обстрелом ползет, чтоб спасти раненого, — она же преодолевает и страх смерти, и жалость по отношению к своим близким, которых она может осиротить, и многое другое. Она должна сделать колоссальное внутреннее усилие, чтобы идти вперед. Ученый, который разрабатывает что–то необходимое для людей, — он же не сидит, не ждет, пока на небо манна небесная упадет. Он должен все время стремиться к тому, чтобы преодолеть свое незнание. Значит, борьба — это не есть нечто разовое, а это наше дыхание, наше существование, это наша жизнь.

В замечательной книге Жоржа Бернаноса «Записки сельского священника» <…> один из героев, французский кюре, рассказывает про свою алтарницу, которая страдала манией чистоты. Она надраивала церковь каждый раз до блеска. Приходили мужики, все пачкали; когда они уходили, она опять драила. Она, бедная, умерла, потому что все время мыла пол и заразилась от этой сырости. Она хотела однажды, раз и навсегда, навести чистоту. Ей казалось, что можно это сделать.

Кюре привел этот пример в связи с беседой на тему о том, можно ли однажды победить и однажды лечь на лаврах и больше не шевелиться. Нет, постоянная уборка, постоянная работа, постоянное движение. Как биение сердца, как круговращение планет.

И, наконец, последнее. Я ничего не говорил о происхождении зла. Есть много теорий, богословских и философских, много попыток понять, как возникло в темных глубинах, в неведомых для нас глубинах мироздания, как возникло то, что одна из воль, какие–то воли, какие–то силы: разумные, полуразумные, сознательные, полусознательные, — направили свой поток в противоположность тому потоку, который направлялся волей Творца.

Для того чтобы вот эту слепую, темную волю понять, надо ее как–то осмыслить. Но это есть бессмыслица — ее осмыслить нельзя. В этом все теории страдают недостаточностью, и поэтому в Библии все они отвергнуты. Есть там Книга Иова, о которой мы уже говорили. Был человек, который пытался судиться с Богом, требуя, чтобы Бог объяснил ему, за что он страдает. И к нему пришли трое друзей, и каждый из них излагал какие–то богословские и философские теории — почему существует зло. А Иов не хотел этого принять. И Бог не ответил ему, но Он явился ему Сам. И Иов все понял, но понял на каком–то другом уровне, которого он не мог выразить.

Наши теории не способны всего этого охватить. Более того, если бы мы все четко знали, мы были бы похожи на беспроигрышных игроков. Мы были бы людьми, имеющими гарантии во всем, от нас не требовалось бы смелости идти навстречу неведомому.

Представьте себе человека, который отправляется в опасное путешествие, а какая–нибудь досужая, но довольно чуткая гадалка ему точно сказала, где что будет, когда и как, и что все кончится отлично. Будет ли смелым этот человек, будет ли проявлена сила его духа в этом путешествии? Нет, конечно! Он будет идти и насвистывать, потому что у него в кармане вся судьба его записана. Между тем Господь призывает нас принять Неведомое, принять его, и бросаться в него, как человек бросается в море, и плыть.

Только тогда мы будем действительно людьми. Поэтому христианство так отрицательно относится к гаданию; не потому, что нет возможности перепрыгнуть через виток времени и что–то увидеть, — такая возможность есть, и практика это показала. Но в гадании есть недоверие к Богу, а раз недоверие, то вся наша жизнь летит насмарку.