Виктор Острецов - Статьи разных лет

А эсеры и вовсе были членами откровенно террористической организации, которая жила тем, что проливала кровь.

В восьми томах «Книги русской скорби», выпущенной Главной Палатой «Союза Михаила Архангела», томах объёмных, по 400–500 страниц каждый, собраны сведения о людях, убитых революционерами с 1908 по 1914 годы. Эти книги содержат фотографии, краткую биографию и обстоятельства убийства: инженеров, призывающих рабочих прекратить забастовки, пожилых рабочих, пытавшихся вразумить молодёжь, даже о детях, например о мальчике, убитом в Севастополе тремя выстрелами в упор. Мы уж и не упоминаем о полицейских, жандармах, губернаторах… Назначение на пост генерал-губернатора вообще было равносильно приговору к смерти, настолько часто революционеры убивали представителей этой должности….

Кадеты отказались в 1-й Думе осудить политические убийства. Из воспоминаний Милюкова: «Мы не можем осуждать политические убийства. Нас не поймут. От нас начнут уходить. По существу мы в душе радуемся, когда происходит очередное политическое убийство. И надо смотреть на вещи прямо: если мы сами трусы и не можем убивать сами, то должны хотя бы поддерживать убийц». И поддерживали.

После февральской революции был захвачен штаб «Союза Русского Народа», арестованы члены «Русской Монархической партии», все документы оказались и руках «левых». Начался судебный процесс, для ведения которого создали Чрезвычайную следственную комиссию Временного правительства. 3 марта арестовали главу «Союза Русского Народа» доктора Дубровина. Монархистов несколько месяцев держали в тюрьме, не допрашивая и не предъявляя никаких обвинений. Но в итоге даже «левые» следователи не смогли доказать причастность черносотенцев к убийствам и погромам.

Марина Викторовна:

— Можете ли Вы назвать конкретные цифры — сколько было убито революционерами, а сколько черносотенцами?

Виктор Митрофанович:

— Я уже говорил, что черносотенцев обвиняют в убийстве Йоласа и Герценштейна, то есть двоих человек. Убедительных доказательств того, что этих людей убили именно черносотенцы, мягко выражаясь, маловато. Что же касается жертв революционеров, то только с 1905 по 1907 годы их по данным адвоката П.Ф.Булат-Селя было ни много ни мало, а 50 тысяч. Причём на скамью подсудимых попадали не организаторы убийств, а исполнители, да и то далеко не всегда. Более того, чаще всего под суд попадали не те, кто устраивал беспорядки, политические убийства и провокации, а те, кто эту вакханалию подавлял.

Марина Викторовна:

— Да… Как похоже на наше несправедливое время… А как по-Вашему, сильная или слабая личность Николай Второй? Виновен ли он в развале Империи?

Виктор Митрофанович:

— Самодержавие — это нравственное здоровье народа, выражение правды Божьей на Земле. Если выразиться точнее, то нравственно здоровый народ рождает Самодержавие. Но нет такого строя, который на тысячелетия вперёд обеспечивал бы идеальное существование государства. В категориях здоровья и болезни можно понять любой исторический процесс. От Самодержавия, как от здоровья, можно отказаться, ведь люди охотно идут на вредящее здоровью курение… Грех и порок соблазнительны. Так вот наш народ пошёл по пути греха и порока. Отказавшись от Самодержавия, Россия заболела, и страшным воплощением этой болезни стал большевизм. Сейчас встаёт вопрос о последнем Самодержце, как о сильной или слабой личности. Но этот вопрос не принципиален. Самодержавие — дар Божий. И чем более хрупок и непрочен этот дар, тем бережнее надо его хранить. Молодость князя Михаила Романова была лишь поводом для сплочения вокруг него. Рассуждения же о «слабости» Николая Второго были лишь поводом для предательства по отношению к нему.

Марина Викторовна:

— А смертельно ли больна Россия?

Виктор Митрофанович:

— Этот вопрос скорее из области атеистической проблематики. Для верующего человека не имеет принципиального значения — побеждает ли правда, или нет, он и мученический венец примет за благо, коли совесть его чиста. «Тот воин истинно непобедим, которому венец мученичества за Веру, Царя и Отечество так же любезен, как и венец Победы», — говорил Московский Митрополит Филарет.

Человек живёт по совести потому, что он честен, а не выясняет конъюнктуру честности. Русский, ведущий себя как русский, опирается на молитвы Святых отцов, своих предков, пользуется их молитвенной поддержкой. Он победит, не может не победить. Но ещё. Каждый русский человек должен понять, что не столь Россия нуждается в нём, сколь он — в России. С Верой в Бога, обладая знаниями истории и традиций, русские смогут вылечить Россию, даже если пока настоящих русских и немного.

Марина Викторовна:

— Сейчас активно стараются подменить Православие различными сектами, причём иногда имеют успех. Почему?

Виктор Митрофанович:

— У Православного путь, ведущий на небо, узок. А все навязываемые секты имеют в большей или меньшей степени иудаистские корни. Иудаистам же понятие «грех» неведомо, их путь на небо, как они полагают, весьма широк, и потому привлекателен для многих. В иудаизме понятия добра и зла заменяются понятиями вреда и пользы. Если что-то, в том числе и зло, тебе на пользу, то это хорошо, и наоборот. Эти секты поощряют греховную природу человека, и порочные недуховные люди тянутся в эти секты, не замечая того серного запаха, который присущ этим сектам, и лишь потому, что он присущ и этим людям.

Единственный путь возрождения России — Православная церковность, особенно важны воскресные школы, уроки Закона Божьего, которые должны в обязательном порядке вводиться в школьную программу. Тогда мы сможем вырвать подрастающее поколение из чумной зоны безбожия и воспитать морально здоровое общество. В создании этой сети Православных школ должны большую роль сыграть патриотические организации и патриотическая печать.

Марина Викторовна:

— И последний вопрос: каково Ваше отношение к нашему изданию с громким и почётным для патриота названием «Черная Сотня»?

Виктор Митрофанович:

— Мне нравится Ваша газета, нравится название, а пожелать хотелось бы вот чего: пишите больше о самой России и меньше о наших врагах — больно много им чести.

Марина Викторовна:

— Спасибо Вам большое за беседу и интересные сведения, которые помогут нашим читателям разобраться в сложных страницах Отечественной истории.

«Черная сотня» № 6, 1993

То, что мы называем «культурой», сводится к набору многочисленных признаков и явлений, перечислять которые было бы сложно. Как говорят специалисты, существует более пятидесяти определений слова «культура». И к этим определениям можно добавить при желании ещё примерно столько же. Любопытно, однако, что само это слово на Русской земле появилось, едва ли не в конце века восемнадцатого, то есть тогда, когда безбожие на Руси шло полным ходом и нужно было как-то определить новую идеологию, новую «религию» и новые верования, устремлённые на мирское благополучие и создание на земле царства Астреи, то есть по-нынешнему, коммунизма, или по-иудейски, «гаолам габа», рая на земле. «Культуры» не было в Московской Руси, а в Петровской, Петербургской она вдруг появилась. Откуда, с чего, с каких рыжиков? И вдруг выяснилось, что какие-то её проблески были и в допетровской Руси, но так себе, кое-что и совсем мало. Теперь тоже мало, но будет много. С этой верой в неизбежность накопления «культуры», когда её станет очень много, и наступит полное исчезновение всех вредных привычек человеческих, не станет воровства, убийств, угнетения богатыми бедных и не станет даже и самих-то бедных.

Рождались, жили и умирали целые поколения русских образованных на западный лад людей, часто вовсе неглупых во всех отношениях. А самым некультурным был, понятно, крестьянин. Он не читал романов, ничего не знал об Антоне Рубинштейне и даже о Пушкине чаще всего ничего не слыхал, не говоря уж о Толстом, или, на худой конец, о Фейербахе или Гегеле. Писарев, апостол этой детской веры в преобразующую роль «культуры», уверял из статьи в статью, что от того у нас есть душегубы и воры, что мало образования, мало знают беллетристику, биологию и физику. И как только удастся всех поголовно загнать в школы, так и наступит рай земной. В этой же детской и примитивной вере в исцеляющую роль искусств и наук пребывали и все наши народные и революционные демократы от Чернышевского до Михайловского включительно.