Джидду Кришнамурти - Комментарии к жизни. Книга третья

Аскетизм дает свое наслаждение также, как светский мир.

«Совершенно верно. Мне известно удовольствие от аскетизма и чувство мощи, которую он дарит. Как всегда поступали отшельники и святые, я целиком подавил телесные побуждения, чтобы сделать ум острым и неподвижным. Я подвергал чувства и желания, которые возникают из-за них, строгой дисциплине так, чтобы дух мог быть освобожденным. Я отвергал всякий вид комфорта для тела и спал в любом месте. Я ел любой вид пищи, кроме мяса, и голодал в течение нескольких дней одновременно. Я долгие часы медитировал с направлением усилия на одну точку. И все же, несмотря на борьбу и боль, с ее чувством власти и внутренней радостью, ум, кажется, не выходит за пределы определенной точки. Как если бы вы натолкнулись на стену, и делаете, что угодно, но она не рушится».

На этой стороне стены видения, добрые дела, культивированные добродетели, поклонение, молитвы, самоотречение, боги. И перечисленное имеет только то значение, которое придает ум. Ум — это все еще доминирующий фактор, верно? А способен ли ум выйти за пределы его собственных барьеров, за пределы себя? Не в этом ли вопрос?

«Да. После тридцати напряженных лет целеустремленности и дисциплины, посвященных медитации и полному самоотречению, почему ограничивающая стена не разрушилась? Я говорил со многими другими отшельниками, которые имели подобный опыт. Есть, конечно, те, кто утверждает, что нужно быть еще более усердным в самоотречении, более целеустремленным в медитации, и так далее, но я знаю, что не могу сделать большее. Все мои усилия только привели к нынешнему состоянию расстройства».

Никакой объем тяжелого труда и усилия не сможет сломать кажущуюся непроницаемой стену, но, возможно, мы будем способны понять проблему, если сможем взглянуть на нее по-другому. Можно ли подходить к проблемам жизни в целом, всем своим существом?

«Не думаю, что я понимаю, что вы имеете в виду».

Вы в какой-либо момент осознаете все ваше бытие, всю его целостность? Вся целостность не может быть осознана с помощью соединения многих противоречивых частей, не так ли? Может ли быть чувство целого по отношению ко всему вашему бытию. Не выдуманного целого, не то, что вы считаете или формулируете как целое, а фактическое чувство целого?

«Такое чувство может быть, но я никогда не испытывал его».

В настоящее время часть ума пытается ухватить целое, не так ли? Одна часть борется против другой части, одно желание против другого желания. Скрытый ум находится в конфликте с открытым, насилие пытается стать ненасильственным. Расстройство сопровождается надеждой, удовлетворением и другим расстройством. Это все, что мы знаем. Происходит непрерывное стремление к удовлетворению, в самой тени которого есть расстройство. Поэтому мы никогда не познаем и не испытываем цельность бытия. Тело против чувства, чувство против мысли, а мысль стремится к тому, что должно быть, к идеалу. Мы разбиты на фрагменты, соединяя различные фрагменты, надеемся создать целое. Такое когда-либо возможно сделать?

«Но что еще остается делать?»

В настоящий момент, давайте не будем рассматривать действие. Возможно, мы подойдем к этому позже. Чувство целостности вашего бытия, тела, ума и души — это не соединение всех фрагментов. Вы не можете превратить противоречивые желания в гармоничное целое. Пытаться сделать так — поступок ума, а сам ум — это лишь только часть. Часть не может создавать целое.

«Я понимаю это, но тогда что?»

Наше исследование состоит в не том, чтобы выяснить, что делать, а обнаружить чувство целостности бытия — фактически испытать его. Данное чувство имеет собственное воздействие. Когда есть действие без этого чувства, тогда возникает проблема, как построить мост над пропастью между фактом и тем, что должно быть, идеалом. Тогда мы никогда не чувствуем себя целыми, всегда происходит уход, мы никогда не думаем в целом, всегда есть опасение, мы никогда не действуем свободно, всегда есть повод, что-то, что нужно получить или избежать. Наше проживание всегда частично, никогда не бывает целостным, и таким образом мы делаем себя нечувствительными. Благодаря подавлению желания, простому контролю над умом, отвержению его телесных потребностей, отшельник делает себя нечувствительным.

«Разве не следует держать в узде наши желания?»

Когда они обузданы с помощью их подавления, то теряют свою энергию, и в этом процессе восприятие притупляется, ум становится нечувствительным. Хотя идет поиск свободы, нет энергии, чтобы найти ее. Требуется обилие энергии, чтобы найти истину, и эта энергию рассеивается из-за конфликта, который следует из подавления, соответствия, принуждения. Но уступка желанию также порождает внутреннее противоречие, которое опять же рассеивает энергию.

«Тогда как сохранить энергию?»

Желание сохранять энергию — это жадность. Существенную энергию нельзя сохранить или накопить, она возникает с прекращением противоречия внутри себя. По его собственной природе желание вызывает противоречие и конфликт. Желание — это энергия, и его нужно понять, его нельзя просто подавлять или заставлять соответствовать. Любое усилие принудить или дисциплинировать желание приводит к конфликту, который влечет за собой нечувствительность. Все запутанные пути желания должны быть известны и поняты. Вас нельзя этому научить, и вы не можете изучить пути желания. Понимать желание — означает, не основываясь на выборе, осознавать его движения. Если вы уничтожаете желание, вы уничтожаете чувствительность, также как интенсивность, которая является необходимой для понимания истины.

«А разве нет интенсивности, когда ум направлен на что-то одно?»

Такая интенсивность — помеха для действительности, потому что она результат ограничения, сужение ума через воздействие воли, а воля — это желание. Существует интенсивность, которая совершенно отличается, удивительная интенсивность, которая приходит с целостным бытием, то есть когда все ваше бытие объединено, а не собрано воедино из-за желания результата.

«Не расскажете ли еще кое-что о целостности бытия?»

Это чувство, когда ты целое, неразделенное, не фрагментированное, — интенсивность, в которой нет напряженности, нет никакой тяги желания с его противоречиями. Именно эта интенсивность, этот глубокий, непреднамеренный импульс сломает стену, которую ум построил вокруг себя. Та стена — это эго, «я». Вся деятельность «я» является разделяющей, ограждающей, и, чем больше оно борется, чтобы прорваться через собственные барьеры, тем сильнее те барьеры становятся. Усилия «я» освободиться только создают его собственную энергию, собственное горе. Когда воспринята суть этого, только тогда возникает движение целого. Данное движение не имеет никакого центра, так же как оно не имеет никакого начала и никакого конца, это движение вне измерения ума, который создан временем. Понимание действий противоречивых частей ума, которые составляют «я», эго, является медитацией.

«Я понимаю все, что делал все прошедшие годы. Это всегда было движением от центра, и именно этот самый центр должен быть разрушен. Но как?»

Нет никакого метода, поскольку всякий метод или система становится центром. Осознание истины, что этот центр должен быть разрушен, и есть его прекращение.

«Моя жизнь была непрерывной борьбой, но теперь я вижу возможность окончания этого конфликта».

Переулок спускался к морю от широкой, хорошо освещенной дороги, проходя между стенами сада многочисленных домов богачей. Там стояла тишина, поскольку стены, казалось, закрывались от шума города. Переулок сильно изгибался в разных направлениях, и на белых стенах танцевали тени, когда ветерок шевелил деревья. Ветер приносил многие ароматы: сильный запах моря, запах вечерней пищи, аромат жасмина и пары выхлопных газов. Теперь он дул с моря, и была удивительная интенсивность. Большой белый цветок рос в темной почве около дорожки, и вечер наполнился его ароматом. Дорожка продолжала спускаться, и немного погодя она пересеклась с еще одной дорогой, которая шла вдоль моря. Около дороги молодой человек держал на поводке собаку. Они отдыхали. Это была большая, мощная собака, гладкая и упитанная. Ее владелец, должно быть, полагал, что собака более важна, чем человек, так как сам мужчина носил загрязненную одежду и имел испуганный, удрученный взгляд. Казалось, что собака понимала свою приоритетность над человеком. Так или иначе, хорошие породистые собаки немного снобы. Двое людей шли, разговаривая и смеясь, и собака угрожающе зарычала, когда они проходили мимо. Но они не обращали никакого внимания, поскольку собака была на поводке и твердо удерживалась. Маленький мальчик нес что-то очень тяжелое, и ему это давалось с трудом, но он был удивительно весел и улыбнулся, когда проходил мимо.