Симеон Солунский - Премудрость нашего спасения

Потом — зачало Апостола о надежде воскресения; поэтому и верных Апостол называет не умершими, но усопшими, так как они воскреснут.

Потом — аллилуйа как знак Пришествия Божия и как проповедь о Пришествии Христа и о нашем воскресении из мёртвых через Него.

И — каждение, в ознаменование благодати Божией, сходящей и на останки усопшего, как верного.

И читается священником Евангелие, которое как бы через Ангела Божия предваряет самое воскресение наше.

Вслед за этим — опять молитва, и после неё — песнь целования.

331. Что означает целование, которое мы даем умершим

И следует последнее целование. Оно дается по причине перехода и разлуки с этой жизнью и есть как бы общение и единение, потому что и умирая мы не разлучаемся друг с другом. Ибо все мы пойдем тем же путем, и будет повелено нам быть вместе, и мы никогда не разлучимся, потому что будем жить во Христе, и теперь соединяемся о Христе, когда идём к Нему, и завтра будем вместе друг с другом. А когда мы — живущие — умрём подобно им и когда совершится воскресение, тогда мы — все верующие — будем вместе со Христом в общении правой веры.

Итак, по совершении целования, опять бывает в конце упомянутая молитва как печать песней, и потом — отпуст.

332. Что означают слова вечная память, которые поются в конце погребения

После отпуста возглашается почившему вечная память, потому что и об этом, то есть о целовании и возглашении, говорит святой Дионисий.

О целовании он говорит, что оно означает единение во Христе нас, живых, с отшедшими, а о возглашении — что они, отшедшие, сочетались со святыми и достойны наследия их так же, как и веры. И мы веруем этому и поём это. Равным образом, оно есть как бы посвящение усопшего Богу и наша молитва за него. Наконец, молитва есть как бы дар и довершение всего. Она отсылает умершего к наслаждению Богом и как бы предает Богу душу и тело отшедшего.

Поэтому мы приходим ко гробу с останками и поём Трисвятое , во славу Единого в Троице Бога нашего. И полагаем останки во гроб, и с молитвой предаём их земле, исполняя Божественное повеление: земля еси, и в землю отъидеши [432] . Возвещаем же и воскресение, знаменуя останки крестом, или выливая на них крестообразно елей из лампады, или бросая на них землю с помощью какого-нибудь инструмента, потому что, хотя мы сделались смертными, однако же воскреснем через Христа, воплотившегося ради нас, умершего, и воскресшего, и даровавшего нам воскресение.

Точно так же и тот, кто предаётся сейчас погребению, воскреснет, как и Спаситель наш восстал из мёртвых. Посему и после положения во гроб изливается поверх него крестообразно елей, как заповедали апостолы и как пишет об этом Дионисий.

Лучше же и приготовляя к погребению помазывать умершего, ибо в крещении употребляются вода и елей, так по образу этого надобно совершать <омовение и помазание> над почившими в вере и благочестии. Поэтому останки отираются крестообразно губкой с водой: на челе, на глазах, на устах и груди, а также на коленях и руках, и помазываются елеем. Елей же служит знамением подвигов и того, что усопший скончался после славных и благочестивых подвигов и что он удостоится Божест венной милости и светлой радости Божест венного Света.

333. Почему за усопших полагается только двенадцать поклонов

В то время, когда бросается земля, читается молитва, имеющая смысл как бы благодарения от лица преданного земле, а с другой стороны — составляющая как бы печать и конец всего.

По совершении всеми двенадцати поклонов перед Богом за умершего, в умилостивление за жизнь его, которая распределяется по двенадцати часам дня и двенадцати часам ночи, все отходят от гроба, каждый помышляя о собственном уделе, хотя для некоторых это помышление служит источником скорби. Молитвы же за усопшего продолжают по вечерам и по утрам.

Потом совершают и всё, что положено <по чину>, преимущественно же озабочиваются, чтобы приносима была Бескровная Жертва, благотворнее которой для усопшего нет ничего, и ничто другое не может послужить источником радости и просвещения, и единения с Богом наравне с этим священнодействием, в котором за нас, непотребных, изливается самая Кровь Господня и приносится в жертву Божественное Тело. Сию-то Жертву, как сродники усопшего по плоти, так и соединенные с ним по духу и по силе соединения в Духе любящие его больше, чем сродники по плоти, приносят постоянно и ежедневно в течение целого года и всей своей жизни. И чем чаще приносят, тем больше пользы доставляют и получают. Ибо что благотворнее приношения в жертву за нас Христа?

Одни совершают это, когда могут и желают, а другие — ежедневно, по крайней мере, в продолжение сорока дней.

334. О том, что священнейшее жертвоприношение благотворнее всего для усопших

Некто из святых отцов, именно Григорий, папа Римский, написавший «Разговор» [433], освободил некоего брата от мучения, принося за него сию жертву в продолжение сорока дней. А что жертва эта дивно благотворна для многих и что она освобождает от уз смерти, показывают многие случившиеся и записанные чудеса.

335. О коливе, приносимом за усопшего

В третий день по преставлении совершаются третины, приносят Богу семена пшеницы и разные другие плоды. Что означают эти плоды? То, что и человек есть семя и как бы плод от земли и что он, подобно пшенице, брошенной в землю, опять восстанет силой Божией и, словно произросший и расцветший, в будущем веке предстанет Христу совершенный и живой. Ибо как прежде лежавшее семя погребается в земле, а потом вырастает и приносит обильный плод, так и человек, будучи предан смертью земле, опять воскреснет. Об этом и Павел говорит, когда через образ семени объясняет тайну воскресения [434].

Некоторые полагают, что это приношение плодов совершаем мы в память чуда добропобедного мученика Феодора. Нет, не поэтому только, хотя и это — дело Божие и от Бога, но больше, как мы сказали, по слову Павла, сравнивающего семена с телами нашими, которые и разрушатся, и воскреснут, будучи драгоценнее семян. Поэтому приносим не пшеницу только, но и многие другие семена, и вино от плода виноградного, потому что оно — плод древа и вместе с хлебом было избрано для жертвы Христовой. Приносим же это и в память святых, потому что и они — святой плод, и их божественные останки, преданные земле, воскреснут во Христе.

Преимущественно же и чаще других семян приносятся зёрна пшеницы, ибо и Спаситель уподобил Свое Всесвятое Тело пшенице. Если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно [435] . Отсюда же взял и образ для учения о Своём восстании из мёртвых: а если умрет, то принесет много плода [436] .

Видишь ли, почему мы предлагаем пшеницу? Притом же из пшеницы делается всякий истинный хлеб. Поэтому-то и единый истинный и живой Хлеб — Христос наименовал себя хлебом жизни [437] . Думаю, именно по той причине, что и изначала хлеб дан для того, чтобы на пшеничном хлебе совершались Тайны.

Третины же, девятины и прочие поминовения совершаются преимущественно во славу Троицы, потому что от Неё — наше бытие и жизнь, и от Неё же, после постигающей нас в своё время смерти, — воззвание к новой жизни.

Некоторые, впрочем, говорят, что так <заведено> в соответствии с рождением человека, потому что на третий день после того, как семя принято утробой матери, образуется младенец; в девятый день сгущается, и в сороковой — получает жизнь и начинает зреть. На третий же месяц совершает движения [438]; на шестой становится уже совершенным, а на девятый рождается.

Делают также и годичные каждодневные поминовения, потому что на третий месяц по рождении дитя начинает обнаруживать наличие чувств и мало-помалу растёт. Также и потому, что человек меняется с каждым годом и с каждым трехлетием, особенно же когда начинается третье трехлетие, т. е. в семь лет. Потому что человек — существо сложное и его развитие не полностью соответствует тройственной троице. Ибо это составляет девять — число ангельских чинов, которые, как существа бесплотные, и духовные, и вечно живые, совершеннее нас изображают Святую Троицу этим именно числом своим: трижды три составляют девять. А у нас, существ сложных, и жизнь седмерична, седмеричны и измерения её.

Через седмицу лет мы достигаем третьей троицы, будучи нашим умом, словом и духом созданы по образу Божию. Поэтому и поминовения, какие приняты: третины и прочие — указывают и возвещают Троицу и ту истину, что от Неё — всё наше: и жизнь, и спасение.

Мысли эти, конечно, хороши, потому что и рождение наше, и бытие — от Бога, и все эти мысли имеют в виду славу Его. Но сообразнее с духом Церкви всё разуметь духовно и божественно и установлений Церкви не связывать с чувственными вещами.